– Страховку выплатят? Впрочем, о чем я… – Ян съел несколько ложек супа, потом опять отодвинул тарелку. Он явно нервничал – какая-то мысль целиком занимала его сейчас.
– Остынет! – усмехнулась Марта. Она с удовольствием уписывала свою рыбу. Когда не влюблена в мужчину, жуешь при нем и не беспокоишься, как выглядишь в данный момент…
– Плевать. Марта… Марта! Посмотри мне в глаза, пожалуйста. – Он поднял ее голову за подбородок. – Я сейчас тебе одну очень важную вещь скажу. Я это еще ни одной женщине не говорил…
Марта в данный момент думала о том, что неплохо бы подкупить шарфик в цвет сапожкам – дабы поддержать этот самый цвет… Сумку под сапожки, говорят, уже неактуально подбирать!
– Марта, будь моей женой.
«…или какую-нибудь шляпку – тоже темно-вишневого цвета? Нет, лучше перчатки! Перчатки, сапоги, шарф одного тона. Что-то четвертое – уже перебор. Да и три вещи одного цвета – тоже слишком, пожалуй? Значит, решено – перчатки… Перчатки и… и ремень! Гениально. А о чем он говорит?»
Марта с недоумением уставилась на Яна Горского. Похоже, ей только что сделали предложение!
– Я понимаю, ты в шоке… – серьезно произнес Ян. – Но если ты меня любишь – что помешает нам быть вместе?
– А ты… Ты меня – любишь? – с интересом, даже почти с азартом спросила она.
– Кажется, да.
– Кажется? Не-ет, Ян, ты тогда не торопись, еще раз как следует все обдумай… – Марта отвинтила крышечку и одним махом осушила всю бутылку. – Потом скажешь, ладно? Я тебя не тороплю…
Она покосилась на часы в конце зала – обеденный перерыв закончился. Сан Саныч ждет…
– Я уже все обдумал. Меня еще никто так не любил, как ты.
– Откуда ты знаешь, как я тебя люблю?
– Давай попробуем. – Он придвинулся ближе, обнял ее за плечи.
Тяжелые, горячие руки. Кажется, Ян Горский дрожал. Ян Горский был очень взволнован.
– Для этого необязательно жениться! – попыталась она отшутиться.
– Нет, я хочу на тебе жениться. Я хочу, чтобы все у нас было серьезно.
«Как же от него отвязаться?» – с тоской подумала Марта. И решила идти ва-банк, чтобы уж наверняка распрощаться с Горским.
– Ян, тогда ты должен принадлежать мне целиком, – торжественно-мрачно, хриплым басом произнесла она. – И ты, и все то, что есть у тебя!
– В смысле? – заморгал Ян. – Что у меня есть?
– Все движимое и недвижимое имущество! – Она хищно погрозила пальцем.
– Все?!
– Абсолютно. И контракт составить – что в случае развода тебе ничего не остается! Меня, понимаешь, бывший супруг кинул, отобрал квартиру, и теперь я без гарантий не могу замуж. А я, между прочим, тогда дизайном занималась, получала неплохие гонорары… Так как насчет контракта, Ян?
Это был шикарный аргумент. Только безумец мог согласиться на эти условия…
– Н-да… Если мы разведемся с тобой, то придется мне жить на помойке и пить воду из лужи?.. – усмехнулся Ян.
– Типа того, – скромно согласилась Марта. «Ну что же он тянет? Уж скорее бы послал меня, что ли… На работу опаздываем!» – Зато ты точно меня уже не бросишь!
Ян Горский думал. Мороженое в креманке таяло.
Потом Ян вздохнул:
– Что ж, если такова плата… В конце концов, я на королеве собираюсь жениться! Я согласен, Марта.
– То есть?
– Я согласен на твои условия.
«Упс!..» – ошеломленно подумала Марта.
* * *
Ежегодно на дорогах России в автоавариях погибает около тридцати тысяч человек. На общественном транспорте несчастных случаев гораздо меньше. Взять метро, например. Сколько в нем людей гибнет? Раз в месяц, согласно статистике, кинется какой-нибудь бедолага на рельсы – то ли от сезонного обострения, то ли от несчастной любви. И все.
Сопоставьте цифры.
И подумайте, что опасней – добираться до работы на личном авто или на общественном транспорте (на метро, автобусе, троллейбусе, трамвае)? Очевидно что.
А по времени, опять же, что быстрее?
По пробкам вы добираетесь до работы два часа, на метро – двадцать минут.
Но вы упорно садитесь в свою машину, рискуя жизнью и не сожалея о бесценном времени, потраченном на стоянии в дорожных заторах.
Потому что в общественном транспорте давка. Карманные воришки. В общем, куча всяких мелких неприятностей. То есть – отсутствие комфорта.
Итак, на одной чаше весов – отсутствие комфорта, на другой – смерть (возможность попасть в аварию, если не по своей, то по чужой вине).
Но вы все равно садитесь в личное авто и давите на газ, врываясь в плотный поток машин, где тоже полно хамов и дураков (эти дорожные хамы уж пострашней хамов трамвайных!). Надеетесь, что сегодня пронесет. Что ничего не случится… Что пробок будет меньше (хотя транспортный коллапс уже недалек).
Что сие означает?
Только одно: отсутствие комфорта – страшнее смерти. Страшнее потерянного времени…
Комфорт – это все. Комфорт плюс чувство собственной значимости (я не лох, на автобусе не езжу!).
Если нет комфорта, то жизнь не в радость – это касается не только средств передвижения. Должна быть еще квартира. Хорошая. Отдельная, просторная! Если квартиры нет, то человек легко отказывается от семьи. Детей завести нельзя, без квартиры-то! Это раньше плодились по коммуналкам, считая, что семья и дети – важнее комфорта! Теперь – другие ценности. Комфорт стал важнее семьи.
Работа – высокооплачиваемая, престижная. Комфортная! Только лохи идут в учителя или там во врачи! Ах, у вас призва-а-ание – учить деток, лечить старушек? Засуньте ваше призвание в задницу. И – в банк. Топ-менеджером. Торговать недвижимостью!
Комфорт и престиж – вот те боги, на которых нынче молятся все. Раньше золото-бриллианты копили – теперь на комфорт копят.
Ян Горский любил комфорт. Чтобы все вокруг было достойным, красивым. Он рос без отца, в скудости и бедности, он застал унизительные перестроечные годы.
И теперь все, что он хотел от жизни, – это комфорт. Нет, не надо алмазных запонок о двадцати каратах, «Роллс-Ройсов», яхт с отделкой из красного дерева, замков со стеклянными башенками, не надо гарема из фотомоделей… Фи, это даже пошло. По-купецки как-то.
Ян Горский мечтал о жизни тихой, добротной, не лишенной романтизма. Чтобы и вещи, и люди, окружающие его, выглядели красивыми и достойными.
Например – собственный дом (без особых изысков, но со всем необходимым), непременно на берегу реки. Машина – добротная, надежная. Жена – не просто красавица, а женщина интересная и яркая. Серых мышек и домашних тихонь не надо.
Потом, с течением времени, эта мечта слегка подверглась трансформации. Ян понял, что в Москве комфорт дорог и не идеален.
