С февраля по октябрь 1951 г. Лэйнг под началом Шорстейна служит интерном в нейрохирургическом отделении больницы Киллерна. Киллерн, расположенный неподалеку от крупнейшего пресноводного озера Великобритании Лох-Ломонд, был одним из самых красивых местечек Шотландии. Холмы, утесы и крутые дороги привлекали туда экстремальных автомобилистов и мотоциклистов. Как вспоминал впоследствии сам Лэйнг, в студенческие времена, выпив виски, он и сам несколько раз гонял по трассе на западном берегу Лох-Ломонда. Двое его друзей расстались на этой дороге с жизнью.
Разумеется, большую часть пациентов больницы составляли пострадавшие в автомобильных авариях. Но были и другие: многочисленные нейрохирургические и неврологические расстройства от абсцессов мозжечка до боли в пояснице. В обязанности Лэйнга входили общие и неврологические обследования, ассистирование при операциях и общеврачебных обходах, проведение анализа крови, постановка капельниц, спинномозговые пункции и т. д. В свои двадцать три года в качестве ассистента он присутствовал на сложных хирургических операциях, в том числе и на лоботомиях.
При ассистировании в обязанности Лэйнга входили фиксация хирургических щипцов, а также освещение оперируемой области прикрепленным на его лбу фонарем. Операции иногда длились по шесть часов кряду, а луч света должен был падать точно на оперируемую область, при этом не скакать и не дрожать. От направляющего этот луч Лэйнга требовалась немалая выдержка и физическая выносливость: он стоял, согнувшись, вытянув шею и не двигаясь, что вызывало нестерпимую боль в шее и пояснице. Пару раз он не выдерживал и падал в обморок.
Традиционно в это отделение направляли и психически больных с целью проведения практиковавшихся тогда в медицине лоботомий. И только один профессор отделения – профессор Робертсон – был на это согласен. Работавший там профессор Патерсон считал, что медицинские показания к лоботомии не настолько весомы, чтобы оправдать производимые воздействия. Шорстейн был противником этой процедуры по другой причине: он был убежден, что против такого «лечения» есть сильные этические доводы. Лэйнга курировали Патерсон и Шорстейн. Оказавшись в центре дебатов, он считал консервативной даже позицию Шорстейна, полагая, что лоботомия разрушала волю больного, и находя ее негуманной процедурой, преступлением человека против человека. И он был искренне поражен тем, почему практически никто не разделял его мнения.
Нейрохирурги были специфическими людьми. Они ежедневно проводили сложнейшие операции, сопряженные с высочайшим риском и ответственностью, они имели доступ к святая святых человеческого сознания – головному мозгу. Они работали целыми днями и не были кабинетными учеными. Впоследствии Лэйнг будет вспоминать, что частенько он только работал и спал.
В нейрохирургии не бывает легких случаев. Поэтому самым трудным для Лэйнга в это время было выдержать боль пациентов и одновременно помочь им, не закрыться и не стать равнодушным к их горю:
Это был десятилетний мальчик, гидроцефал, у него была неоперабельная опухоль всего лишь с горошину, но она мешала оттоку цереброспинальной жидкости из головы: можно сказать, что он наполнялся водой и она разрывала его голову, а мозг оказался скованным, словно оправой, такое же давление испытывали и кости черепа. У него были мучительные и непроходящие боли.
Одна из моих обязанностей состояла в том, чтобы длинной иглой сделать прокол, чтобы жидкость вытекла. Я должен был проделывать это дважды в день, и эта жидкость, которая убивала его, била фонтаном вверх, иногда прямо мне в лицо… Но этот маленький мальчик мужественно выносил свои мучения. Он по праву мог бы кричать от боли. Но он только стонал и изредка жаловался… И он понимал, что скоро умрет.
Он начал читать «Посмертные записки Пиквикского Клуба». Он поведал мне, что просил у Бога об одной-единственной вещи, – дать ему, прежде чем он умрет, дочитать этот роман. Он умер не дойдя половины
[78].
Тогда Лэйнг интересовался системой человеческих отношений, политикой их организации, подчинением индивида группе, политикой любви и человеческих уз. Он изучал философию, психологию, теологию и неврологию, читал Хайдеггера, Сартра, Мерло-Понти и Гуссерля, Кьеркегора, Ницше и Витгенштейна, Фрейда и Юнга, Ясперса и Бубера, Маркса и Сартра, интересовался проблемой разделения понимания и объяснения, связи герменевтики текста и герменевтики межличностных отношений, вопросами бытия и истории. В конце 1940-х – начале 1950-х гг. Лэйнг вел подробный учет прочитанных книг, и благодаря этому мы можем, к примеру узнать, что с октября 1951 по июль 1954 г. он среди прочего читал Кафку, Камю, Сартра, Витгенштейна, Декарта, Бергсона, Колриджа, Блейлера, Толстого, Фрейда, Швейцера, Руссо, Элиота, Гуссерля, Хаксли, Д. Томаса, Дж. С. Милля, Ивлина Во, Симону Вейль, Рекса Уорнера и др.
[79]
Лэйнг продолжал свои интеллектуальные поиски. Он мечтал связать свою судьбу с Марсель, а также стажироваться у Ясперса в Базеле. Он уже связался с философом, и тот согласился принимать его один раз в неделю, а также договорился со своим коллегой, что Лэйнг будет стажироваться у него в отделении психоневрологии Базельского университета. Университет Глазго предоставил стипендию для обучения. К тому же Марсель была девушкой из весьма обеспеченной семьи, которая многое могла себе позволить. В предвкушении воссоединения влюбленных ее мать приобрела уютную квартирку на Монмартре, выходящую окнами на Сакре-Кёр, где они и должны были поселиться. Перед Лэйнгом открывались перспективы, о которых можно было только мечтать.
Королевская больница Виктории в Нетли
В 1951 г. шла Корейская война, и для каждого британского подданного мужского пола была обязательной двухлетняя служба в армии. Правда, Лэйнг был освобожден от воинской повинности из-за периодических астматических приступов. Он надеялся, что получит отсрочку.
Но в тот год призыв был расширен и он оказался в числе призывников. Он был ошарашен этой несправедливостью и дошел даже до Министерства военных дел в Эдинбурге, но ему так и не удалось ничего доказать. На его доводы отвечали только одно: хотя Ясперс и является автором одного из самых фундаментальных учебников по психиатрии, он уже много лет не занимается ею, теперь он кабинетный философ, и для клинической карьеры служба в Британских войсках намного полезнее. Ему представили единственный выбор: неврология или психиатрия. Хотя Шорстейн советовал предпочесть неврологию, Лэйнг выбрал психиатрию.
