В первом покое был накрыт стол с великолепным завтраком. Второй покой был великолепно меблирован самыми богатыми константинопольскими и индийскими тканями. Здесь находился турецкий диван, то есть наложенные один на другой большие тюфяки из этих тканей, на нем было устроено нечто вроде трона с балдахином, украшенным тюрбанами, полумесяцами и страусовыми перьями. Все стены и колонны были вызолочены и отделаны самым изящным образом. Вся эта галерея была покрыта обширным навесом, обшитым золотыми и серебряными галунами и бахромой. Эта галерея помещалась между двумя кораблями. Рядом с нею находилась еще другая обширная галерея для дам и кавалеров свиты, она была самым удивительным образом убрана во всем, что есть самого красивого и самого богатого в отношении восточных тканей.
Берега Днепра были покрыты несметною толпой, что придавало еще более интереса общему виду. Около полудня подан сигнал, и первый корабль поплыл при громе артиллерийских орудий и кликах всех зрителей. Менее чем в двадцать минут с тою же легкостью были спущены и два другие корабля. Император Иосиф и весь Двор поздравляли Императрицу с таким успехом. Государыня спросила у Императора по-немецки о том, что он думает об Ее хозяйстве? Но он ограничился тем, что ответил Ей глубоким безмолвным поклоном, предоставив зрителям истолковывать по своему усмотрению это весьма двусмысленное выражение того, что он думает!
Затем в галерее Ее Величество допустила к своей руке начальников адмиралтейства и строителя, которому следует с каждой пушки по три рубля, которые ему и были вручены на серебряном блюде. Строитель русский и никогда не выезжал из своего отечества, но, по-видимому, он хорошо знает свое дело, потому что знатоки говорят, что корабли эти очень хорошо сооружены. Императрица воспользовалась этим случаем, чтобы сделать несколько повышений по службе и оказать различные милости военным…»
«В Херсоне, Мая 16-го. В сей день Всемилостивейше пожалованы: Флота Черноморского капитаны первого ранга Николай Мордвинов и граф Марко Войнович в контр-адмиралы; капитаны первого ранга Панаиотий Алексиано и Федор Ушаков в капитаны бригадирского чина…» (Из журнала путешествия)
Обоих Императоров сопровождала пышная свита и послы крупнейших государств Европы. Потемкин сделал все, чтобы показать Екатерине процветающий, благословенный край. На пути поезда Императрицы не только строились бутафорские «потемкинские деревни», но многие города и села действительно приводились в порядок. По описанию современника, «для проведения новых дорог раскапывались горы, расставлялись верстовые столбы и каменные мили, сажались вдоль дорог ряды деревьев». В сельской местности предписывалось, «отступая 10 саженей, все удобные места отвести к посеянию хлеба – вспахать и посеять», показывая, «что здешние жители не в праздности или лености дни свои провождают». Сама Екатерина так отзывалась об этой поездке: «Право, все это до того похоже на сказку из «Тысячи и одной ночи», что не знаешь, находишься наяву или во сне».
В Севастополе к приезду Императрицы был приготовлен дом адмирала Мекензи, внутри великолепно отделанный. Во всех комнатах стены понизу до окон были обложены чистой столярной работой из самого лучшего орехового дерева, а выше окон покрыты малиновым и других цветов штофом, с богатыми шелковыми занавесами на окнах; полы устланы были темно-зеленым тонким сукном; комнаты все обставлены лучшею мебелью, зеркалами и люстрами. От самого дворца до пристани, во всю ее ширину, был сделан деревянный помост, по обеим сторонам которого были железные перила со столбами, на коих висели блестящие фонари с позолотой; по этому помосту и через пристань до воды было разостлано тонкое синее сукно.
Флот весь был на рейде, в линии, под флагом контр-адмирала графа Boйновича, и флагманский корабль «Слава Екатерины», под командой бригадира Aлексиано, стоял против Южной бухты; остальные корабли, составлявшие эскадру, были следующие: «Павел» 74 – под командой бригадира Ушакова; «Mapия Магдалина» 74 – капитана 1-го ранга Тизделя; «Андрей» 54 – капитана 1-го ранга Вильсона; «Осторожный» 40 – капитана 1-го ранга Берсенева; «Георгий» 44 – капитана 2-го ранга Саблина; «Нестор» 40 – капитана 2-го ранга Сильвачева; «Легкий» 40 – капитана 2-го ранга Ахматова; «Александр» 36 – капитан-лейтенанта Саранданаки. Кроме того, на pейде под военными флагами было еще до десяти других трех– и двухмачтовых судов, купленных в Греции. Князь Потемкин, как главнокомандующий apмией и Черноморским флотом, предупредил Императрицу приездом своим в Инкерманский дворец и сигналом оттуда известил флот о своем приезде; тотчас же после этого сигнала на корабле «Слава Екатерины» был поднят на грот брам-стеньге его кейзер-флаг; почему со всех кораблей и судов салютовали ему по 15 выстрелов с каждого, на что адмиральский корабль oтвечал семью выстрелами.
Наконец настал день приезда Императрицы. 22 мая в 8 часов утра Императрица выехала из Бахчисарая в Севастополь; проезжая по дороге деревню Каpaлес и Мекензиеву гору, за две версты до дворца, Ее Величество останавливалась в Инкермане для осмотра пещер, высеченных в скалах. В 2 часа пополудни Императрица, которой сопутствовали Австрийский Император Иосиф II, Князь Потемкин, Принцы Нассау и де Линь, посланники: австрийcкий граф Кобенцель, французский граф Сегюр, великобританский Фицгерберт, статс-дамы графини Браницкая, Скавронская; фрейлины Протасова, Чернышева и многие вельможи – остановилась против рейдовой бухты в Инкермане, на отлогой покатости горы, где был выстроен еще другой каменный дворец, отделанный точно так же, как и городовой, и в котором был изготовлен для Императрицы обед. С этого места видны были: на южной стороне древнее укрепление Феодоро и Инкерманская долина, посередине которой протекала небольшая речка Черная (по-татарски Биюк-юзень) и у берегов ее рассеяны по лугу деревья, а по обеим сторонам долины возвышались отвесно белые скалы; на северной – горы с ущельями и долинами, усеянные деревьями и кустарниками; западная же сторона была прикрыта. Когда сели за стол и начала играть музыка, занавеса с окон большого балкона вдруг спала, и взорам Императрицы и всех присутствующих открылся великолепный вид обширного Севастопольского рейда, на котором красовался Черноморский флот, состоявший из 3 кораблей, 12 фрегатов, 20 мелких судов, 3 бомбардирских и 2 брандеров. Суда стояли носами ко дворцу. По сигналу, сделанному князем Потемкиным, корабль «Слава Екатерины» поднял кейзер-флаг, каждое судно салютовало 11 выстрелами, и с флагманского корабля ответствовало из 7 пушек.
Морской парад и артиллерийская стрельба произвели на весь дипломатический корпус большое впечатление. Даже обыкновенно настроенный критически император Иосиф был очарован:
«Надо сознаться, что это было такое зрелище, красивее которого трудно пожелать, – писал он фельдмаршалу Ласси. – Севастополь – красивейший порт, какой я когда-либо видел. В нем могут очень удобно поместиться полтораста кораблей в совершенной безопасности от всяких случайностей со стороны моря и от неприятеля, который никогда не отважится проникнуть в бухту, защищаемую тремя батареями. Выходить из бухты в море можно при трех ветрах. Есть отдельная гавань для торговых судов, другая для карантина и третья для починки и килевания судов. Настроено уже много домов, магазинов, казарм, и если будут продолжать таким образом в следующие три года, то, конечно, этот город сделается процветающим.
