Nous avons pris neuf lancons
Sans perdre un garcon.
Et Benders avec trois pachas
Sans perdre un chat.
{Мы взяли девять баркасов,
Не потеряв даже мальчика,
И Бендеры с тремя пашами,
Не потеряв даже кошки (фр.).}
Хотя они неправильны, но правда.
Бендеры 9 ноября 1789»
22 ноября главнокомандующий Потемкин прислал командующему флотом Войновичу ордер с предписанием о скорейшем отправлении контр-адмирала Федора Ушакова в его ставку в Яссы. Уже на следующий день Ушаков, получив подорожную на восемь лошадей и 300 рублей на прогоны до Ясс и обратно, выехал из Севастополя. Там Светлейший подробно оговорил с Ушаковым план дальнейших действий.
Еще одна потемкинская деревня
Чем успешнее развивалась война, тем ревнивее становился Потемкин к военачальникам, которым был обязан этими успехами. Вследствие размолвок с ним один за другим отправились в Петербург принц Нассау-Зиген и Поль Джонс. Отправлен в отставку Николай Мордвинов. Умер от сердечного приступа пониженный в должности Панаиоти Алексиано. Лишь покровительство фаворита императрицы Платона Зубова удержало на посту де Рибаса. Был удален с фронта, но благодаря вмешательству Екатерины вернулся Суворов. По взятии Очакова уволен Румянцев, деятельно начавший в отсутствие князя военные действия, – и Светлейший получил начальство над обеими армиями.
После соединения Черноморского флота стараниями Войновича Потемкин стал планировать большую морскую кампанию против турок в наступившем году, о чем сообщал 23 января императрице: «Главное мое упражнение о снаряде флота. Теперь, имея весь берег от устья Дуная до наших берегов, весь в своих руках, нет уже им опоры. Время флотом их пугнуть. Я так соглашу расположение на сухом пути, что вся будет удобность мне самому дать флотскую баталию в полной надежде на милость Божию, которого помощию мы на море стали уже посильнее неприятеля, а в августе и гораздо сильнее будем.
Прошу Вас, матушка, в разговорах, да и чрез других, разглашать, что Вы не намерены на Черном море флотом действовать наступательно, а держаться у своего берега оборонительно. Сие дойдет до Турков, и они выдут, понадеясь, из канала (Босфора. – П.В.), а то иначе их не выманить».
Став благодаря Войновичу «посильнее неприятеля», князь намеревался… лично выйти в море с «эскадрой кейзер-флага»! Правда, затея эта осталась только на бумаге.
Пока шло снаряжение флота, Светлейший сделал еще один ход на предстоящую кампанию. Ведя войну крайне вяло и неудачно, удаляя с фронта одного за другим доблестных генералов, Потемкин давно уже сам опасался за свою карьеру, до него не раз доходили слухи, что его вот-вот могут снять с должности главнокомандующего. Поэтому, получив осенью полунамек о недовольстве «своим» Войновичем в Петербурге, он испугался прежде всего за себя и стал действовать.
14 марта 1790 года. Вместо контр-адмирала Марко Войновича командующим корабельным Черноморским флотом назначен контр-адмирал Федор Ушаков, вернувшийся накануне из ставки главнокомандующего в Яссах.
«Предположа лично командовать флотом Черноморским, – говорилось в ордере Потемкина Черноморскому Адмиралтейскому правлению, – назначил я начальствовать подо мною господину Контр-Адмиралу и Кавалеру Ушакову. Господин Контр-Адмирал и Кавалер Граф Войнович отряжен в командование морских сил Каспийских…» Уже на следующий день флагманский корабль «Иосиф II» был переименован в «Рождество Христово».
Несомненно, Марко Иванович был уязвлен своей внезапной отставкой от Черноморского правления. Вынеся столько тягот по строительству флота в совершенно невыносимых условиях, противостоя на море с малыми силами подавляющей армаде турок, когда все висело буквально на волоске и малейшая оплошность грозила обернуться полнейшей катастрофой, Войнович сумел сохранить Черноморский флот, а значит, и шансы на конечный успех всей кампании.
И вот, в момент, когда все морские силы были собраны Войновичем в Севастополе, когда он уже строил план наступательной кампании на предстоящий 1790 год, вдруг происходит такая крутая и нелогичная перемена: на его место главнокомандующий Потемкин назначает Ушакова – при том, что Светлейший досконально знал причину и весь ход их конфликта!
Через пять дней Светлейший, оправдывая произведенные перестановки, в письме Екатерине уничижительно отозвался о Войновиче:
«…Касательно войны с Турками чинить наступание флотом, и, ежели Бог поможет сойтиться и разбить их флот, то теснить Царь Град. Тут я сам буду… Благодаря Бога и флот, и флотилия наша сильней уже Турецкого. Но Адмирал Войнович бегать лих и уходить, а не драться. Есть во флоте Севастопольском Контр-Адмирал Ушаков. Отлично знающ, предприимчив и охотник к службе. Он мой будет помощник».
Чтобы судить о правомерности этих оценок Потемкина (до Царьграда так и не добравшегося), рассмотрим действия контр-адмирала Ушакова в дальнейшей кампании.
Его первой самостоятельной операцией стало крейсерство у берегов Анатолии. Потемкин задумал провести диверсии у турецких берегов, и 14 марта только что назначенному командующим Ушакову был отписан еще один ордер, в котором говорилось: «По прибытии немедленном в Севастополь… извольте выйти в море ради поиску. Крайне полезно было бы, если б удалось Вам схватить какие транспорты или же истребить где спущенные корабли у азиатских берегов». Обратите внимание: Потемкин, дабы получить успех немедленный, прямо предписывает Ушакову напасть или на транспорты, или на только что построенные суда.
16 мая из Севастополя к анатолийскому побережью вышла эскадра Ушакова в составе трех 50-пушечных и четырех 40-пушечных фрегатов, 11 крейсерских судов и 1 бомбардирского судна. В последующие дни эскадра подходила к Синопу (из рапорта Ушакова: «Я намерен был в самое тож время их атаковать, но тихость восточного ветра воспрепятствовала… Вместо ж того разными движениями эскадры и перепалкою с кораблей всем синопским жителям и судам, при оных находящимся, наносил беспрестанно великий страх и беспокойство»), потом к Самсуну («довольствовался одним нанесением страха») и к Анапе: два дня происходила жесточайшая канонада, впрочем, и турки и русские обошлись без потерь. Лишь корсарские суда во время похода захватили в призы мелкие торговые суда. 5 июня эскадра вернулась в Севастополь.
19 июня Потемкин отправил ордер в Севастополь о выходе в море для поисков неприятеля. 3 июля Потемкин отправляет очередной ордер с предписанием атаковать противника.
Наконец, эскадра Ушакова: 10 линейных кораблей, 6 фрегатов, 1 бомбардирский корабль, 18 вспомогательных судов – направилась к Керченскому проливу и 7 июля стала там на якоря.
Следующим утром в половине девятого была замечена турецкая эскадра, шедшая со стороны Анапы: насчитали 10 линейных кораблей, 8 фрегатов, 36 вспомогательных судов – это первая за войну встреча с противником, когда силы были практически равными. Гуссейн выслал вперед бомбардирские суда, которые открыли огонь с дальней дистанции. Под их прикрытием начала выстраиваться турецкая эскадра – на ветер от нашей и параллельно ей. Эти маневры заняли несколько часов, и только в полдень турки стали спускаться на русскую эскадру. Их фрегаты составляли резерв во второй линии, а еще дальше на ветре держались мелкие суда. Началась интенсивная перепалка с дальних дистанций.
