Слова Рохлина, Зюганова, экс-министра обороны Родионова, рубящего с плеча Макашова и многих других военных патриотов были приняты на ура. Все понимали, что новое Движение не обрадует режим, и нам будут чиниться самые жесткие препоны. Никто добровольно власть не отдаст, политический строй не изменит, источники миллиардных состояний в руки народа не передаст. Впереди нас ждала большая война.
Так рождалось Движение.
Вспоминает Владимир Ефимович Морозов, генерал-майор в отставке, первый заместитель председателя Движения
- Я помню, как живо отреагировали все генералы и офицеры на обращение Льва Рохлина к Верховному Главнокомандующему Вооруженными Силами России и военнослужащим. Стало ясно, что вот сейчас каждый из нас должен определить для себя, как жить дальше. Или попрежнему смотреть, как Ельцин разрушает страну и армию, или вместе с председателем Комитета Госдумы по обороне попытаться прекратить эту вакханалию. В первом случае можно делать вид, что ничего не произошло, и дальше убаюкивать свою совесть. А можно по призыву генерала встать в строй патриотов в военной форм. Для меня выбор был очевиден. Я - с Рохлиным.
Уже при первой встрече Лев Яковлевич определил направление работы. «Нам не нужна такая власть, - говорил он. - Сменим ее - спасем страну, спасем армию и флот».
После Учредительного съезда работа ДПА приняла яркий оппозиционный характер. Призывы Рохлина находили отклик в разных уголках страны. Военнослужащие, у которых боевой генерал вызывал уважение, внимательно следили за его выступлениями, изучали документы Движения, передавали их из рук в руки. За Рохлиным пошли шахтеры, некоторые организации на предприятиях коллективно вступали в ДПА. В ответ Кремль делал предупреждения и внедрял в организацию провокаторов и информаторов. Власть боялась, что за генералом могут выступить воинские части. Против народа и патриотически настроенных военных начали готовить «придворные» войска Московского военного округа и МВД. В этих условиях Рохлин принял решение созвать 2-й съезд ДПА, и 25 декабря 1997 года Движение было преобразовано из общественного в политическое.
Работа штаба Движения шла днем и ночью, без выходных и отгулов. Сам Рохлин без устали объезжал войска, встречался с видными военачальниками, общественными деятелями, оборонщиками. Мы старались выпускать листовки, газеты, видеоролики, которые систематически направляли в регионы, где наши представители разносили их по организациям, передавали в средства массовой информации. Создали Общероссийский штаб протестных действий, который возглавил член Исполкома движения Виктор Иванович Илюхин. Кроме него в Исполком входило еще несколько председателей Комитетов Госдумы - по делам ветеранов - В. Варенников, по промышленности, строительству, транспорту и энергетике - В. Гусев, по конверсии - В. Костин. В работе участвовали известные военные - А. Макашов, В. Ачалов, Ю. Панкратов, консультировали лидера ДПА популярный в разведке человек Л. Шебаршин и многие другие, чьи имена и сегодня называть еще нецелесообразно.
Кремль пытался «купить» генерала, предлагал большие деньги, высокие должности в Министерстве обороны и за рубежом, лучших врачей и для него самого (после ранения в Чечне у него не заживала нога), и для его больного ребенка. Не сумев уговорить Рохлина отказаться от оппозиционной деятельности по-хорошему, режим решил дискредитировать его в глазах общественности. Выводя свое соединение в Волгоград, он приказал распилить искореженные на захваченном им чеченском аэродроме самолеты Л-39, и отправил лом в свой гарнизон. Командиру корпуса решили приписать спекуляцию цветными металлами в целях личного обогащения. Однако вскоре выяснилось, что на вырученные деньги были куплены квартиры и безвозмездно переданы многодетным вдовам погибших офицеров. Этот факт еще больше поднял авторитет генерала в глазах российского общества.
Партия и фракция «Наш дом - Россия» сделали все, чтобы генерал добровольно отказался от членства в этой организации. Это не стало для него значимым событием, отношения с «партией власти» были хуже некуда. Зато крепли связи с коммунистами. 19 февраля 1998 года председатель ДПА вместе с лидером Народно-патриотических сил России Г. Зюгановым подписал соглашение о координации действий. Возможно, это ускорило ход важных событий. Оказавшись депутатом, не входящим ни в одну из парламентских фракций, Рохлин тут же лишился поста председателя Комитета по обороне. Но, несмотря на это, он не отчаялся, его политическая активность значительно возросла. «Мне стало проще, - говорил он. - Не надо отвечать за Комитет, у меня теперь руки развязаны».
Накал противостояния с Кремлем нарастал. Генерал лично встретил шахтеров на вокзале и, несмотря на грозные предупреждения замминистра юстиции Павла Крашенинникова, проводил их на Горбатый мост. Шахтеры под стенами Белого дома расставили палатки и встали в многомесячный пикет. Рохлин там часто бывал. Приходили они «стучать касками» и в Государственную думу - вначале с чисто экономическими требованиями, а потом и с политическими. 6 апреля 1998 года по инициативе Льва Рохлина и Виктора Илюхина был сформирован штаб по подготовке импичмента президенту России и международного суда в Гааге. В Волгограде начались волнения в корпусе Рохлина, и военная прокуратура, контрразведка высадили в воинские части большой десант - пошли допросы, велись следственные действия, вооружение опечатали, выставили охрану. Власти посчитали, что бывшие подчиненные генерала могут пойти на поддержку любимого командира. Этого не случилось. Зато в Москву двинулись казаки, представители ветеранских организаций. Мятежный депутат в погонах поднял в стране большую волну протеста, был непредсказуем и опасен для режима. Предвосхищая критический для Кремля разворот событий, в ночь со 2 на 3 июля 1998 года генерал был убит. Оппозиционное движение России потерпело невосполнимую потерю».
Из книги Михаила Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте»
«Рохлин задумал создать протестное «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» (ДПА) - искал сподвижников среди известных политиков-государственников. В его кожаной папке лежали черновые наброски Декларации ДПА, воззваний, уставных документов. Он хотел, чтобы я вчитался в них повнимательнее и привел в надлежащий вид. И еще он хотел, чтобы я стал членом ДПА.
.Рохлину я сказал:
- Я офицер запаса, командир артиллерийской батареи, но официально вступать в ДПА не намерен. Это нецелесообразно, это может повредить делу. Потому что многие помнят меня как человека из команды Ельцина и начнут подозревать ДПА в связях с Кремлем. Они же не знают наших отношений с президентом. Но я за ДПА и буду помогать вам всем, чем могу. Я к вашим услугам!».
«Готов ли Рохлин использовать ДПА как трамплин для избрания в президенты России -сторонников у него набралось бы достаточно? Страна нуждалась в своем де Голле. «Ни при каких обстоятельствах, ради такого не стоило разводить бодягу с Движением» - это была твердая позиция генерала. (Да и кто бы дал ему возможность хотя бы зарегистрироваться кандидатом!) После убийства Льва Яковлевича борзописцы от олигархата врали обществу: он задумывал военный мятеж, чтобы самому занять кремлевский трон и стать диктатором. Говорю как на духу: это совсем не так. Рохлин вообще не помышлял о политической карьере (прикипел к армии) и деспотическими замашками не отличался - диктаторы не берегут так жизнь своих солдат, как это делал генерал на Чеченской войне».
