– И кое-что принесли... – подхватила Катя – в руках у нее были большая бутылка мартини и торт.
– Торт диетический! – предупредила Зоя. – Всего сто пятьдесят килокалорий – я специально этикетку изучила...
Пухленькая и хорошенькая Зоя каждый раз интересовалась количеством калорий в продуктах, которые она употребляла. Правда, этот интерес до сих пор почему-то так и не помог ей похудеть.
– А я тут генеральную уборку делаю, – мстительно сообщила Фаина. – Чтобы никаких воспоминаний о Глебе не осталось. Начинаю новую жизнь.
– Замечательно... Это надо отметить! – пропела Катя и споткнулась о ручной эспандер. – Ой, чуть не уронила... Фаина, ты спортом занимаешься?
– Где? Что? Ах, это! – все с той же мстительностью воскликнула Фаина. – Это не мое, это его!
Она схватила эспандер и потащила его куда-то. Вернулась через несколько минут.
– Выбросила! – радостно сообщила она. – В мусоропровод. Чтобы ни одного намека мне тут...
– Такой был хороший мужчина... – с сожалением произнесла Зоя. Она достала из серванта рюмки и попросила: – Катенька, а ты за льдом сходи.
– Льда нет! – злорадно заявила Фаина. – И холодильника тоже.
Катя и Зоя деликатно не стали спрашивать, куда пропал холодильник, и так было ясно.
– А лимон есть? Ну, или сок какой-нибудь? – вздохнула Зоя.
– Ничего нет! Ни-че-го.
– Ладно, будем пить теплый мартини и заедать его диетическим тортом, – резюмировала Катя. – Хотя, по мне, понятия «диетический» и «торт» – вещи абсолютно несопоставимые. Взять, например, моих теток – они всю жизнь твердили, что питаются исключительно обезжиренными и низкокалорийными продуктами, а сами пухли, как на дрожжах.
Общими усилиями подруги перевернули стол, расставили на нем посуду.
– Я забыла, какой сегодня праздник, – сказала Зоя, разрезая торт. – Что теперь означает Первое мая?
– День весны и труда, кажется, – вспомнила Катя.
– Какая разница... – сердито произнесла Фаина. – Давайте отметим начало моей новой жизни.
– Давайте... – Катя разлила мартини в бокалы. Подруги дружно чокнулись.
Зоя с тревожной улыбкой смотрела на взбитые сливки, покрывающие торт.
– Всего сто пятьдесят килокалорий... – едва слышно пробормотала она. – Да, Катенька, как там у тебя дела? – спохватилась она. – Помнится, в прошлый раз ты говорила, что Ганин нашел общий язык с Мишенькой?
– Даже более того, – маленькими глотками отпивая мартини, кивнула Катя. – Они очень подружились. И эта его, нынешняя, тоже к Мике неплохо относится. Правда, ее не было дома в последний раз, когда я заходила... Кстати, вы знаете, кто она?
– Кто? – неодобрительно спросила Фаина.
– Маргарита Величко – вот кто она!
– Господи, та самая? – ахнула Зоя. – Ну, которая ведет ночную передачу по телику?
– Вот именно!
– Я ее знаю, – оживилась и Фаина. – Только при чем тут телевидение? У нас в клинике всякие глянцевые журналы в коридорах разложены – для того, чтобы пациенты не скучали, пока своей очереди дожидаются. Так вот статьи Маргариты Величко пользуются бешеным успехом!
– И это тоже она, – торжественно произнесла Катя. – Очень хорошенькая. Правда, ноги чуть-чуть коротковаты...
– Да и сам Ганин не последний человек, – завороженно пробормотала Зоя. – Послушай, Катя, – ты не должна теряться. Тем более что с Алексеем вы расстались. Ну и что, что она известная личность... Зато у вас с Ганиным общий ребенок. Вы вполне могли бы...
– Ты с ума сошла! – закричала Катя, едва не расплескав содержимое рюмки. – Я и Ганин? Да я лучше повешусь!
Фаина слушала их спор с мрачной улыбкой.
– Я просто так сказала... – лепетала Зоя. Ее круглое личико порозовело от смущения. – Катенька, честное слово, я не хотела тебя обидеть!
– Ты не просто меня обидела, ты меня унизила! Я и Ганин... Это мой самый страшный сон, между прочим!
– Я тебя понимаю, – проникновенно сказала Фаина Кате. – Никакая сила не заставила бы меня вновь сойтись с Глебом.
– А меня – с Личутиным! – дрожащим голосом тоже призналась Зоя, пытаясь пригладить свои волосы, но они вновь золотистым нимбом поднялись вверх.
– Кстати... – вспомнила Катя, сменив гнев на милость. – Как Личутин? Он все еще ходит у тебя под окнами?
– Ой, и не говорите... – Румянец схлынул с Зоиного лица. – Он по-прежнему все время звонит мне, это я по определителю вижу. А во-вторых, он почти каждый вечер ходит у меня под окнами. Туда-сюда, туда-сюда...
– Ладно бы он любил тебя и умолял, чтобы вы снова стали жить вместе... – сказала Катя, подливая всем в бокалы мартини. – Но он даже не стремится поговорить с тобой! Он просто лезет тебе на глаза и постоянно напоминает о себе. Зачем?
– Затем, что чувствует, как Зойка боится его, – веско произнесла Фаина. – Ну, ваше здоровье... Он чувствует, как она его боится, и получает от этого наслаждение. Извращенец, одним словом.
– Это ты как специалист мне говоришь? – испуганно спросила Зоя. – Я, пожалуй, еще кусочек себе подложу. Но уж точно последний! – торопливо пообещала она, придвинув к себе коробку с тортом.
– Да, он самый настоящий извращенец! – кипя от негодования, повторила Фаина. Ее черные глаза метали молнии – в данный момент она протестовала против всей несправедливости, творившейся в мире. – И с такими надо бороться!
– Зойка не может бороться, – возразила Катя. – У нее не тот характер.
– Я и не знаю, как можно бороться с Личутиным... – уныло кивнула Зоя. – Не в милицию же на него заявлять!
– В милицию бесполезно, – задумалась Фаина. – В милиции скажут, что это семейное дело, и помогать не станут. Мы сто раз такой вариант обсуждали. Но пускать дело на самотек тоже нельзя. Судя по всему, Личутин уже вошел во вкус.
Из Зоиных глаз потекли по щекам две огромные прозрачные слезинки.
– Милиция только тогда вмешивается, когда есть труп... – подтвердила Катя. Теплый мартини вдруг показалось ей необыкновенно вкусным.
– Чей труп? – с ужасом прошептала Зоя.
– Ну, чей-нибудь, – пожала Катя плечами.
У Зои задрожали губы.
– Вот он до чего ее довел! – с гневом воскликнула Фаина и обняла рыдающую подругу за плечи. – Подлец...
– Фаиночка, как ты думаешь... – всхлипывая, с трудом заговорила Зоя, – он меня... он меня убьет в конце концов?
– Никто никого не убьет! – возразила Фаина. – Он просто пугает. И твоя Нелли тебя тоже просто пугала, Катя... Мало кто способен убить другого человека. Хоть из мести, хоть по каким-то другим мотивам. На самом деле людям хочется только одного – излить свою желчь, выплеснуть ее в словах. Выговориться!
