Анри Декрам. Дополнение к "Разоблаченной белой магии"
Чтобы не разрушить окончательно свою репутацию, граф Калиостро с супругой покинул Санкт-Петербург. Вопреки ранее данному обещанию, он не заехал в Митаву, где его напрасно ждали. Имея на руках рекомендательные письма к польским магнатам, граф направился в Варшаву, к видному масону и основателю ложи "Карл в трех шлемах" князю Адаму Понинскому. Эта ложа, где состоял членом сам король Станислав II Август, была не единственной в столице Польши. В 1779 году, стремясь заслужить благосклонность российской императрицы и спасти Польшу от нового раздела, местные масоны учредили названную в ее честь ложу "Екатерины под Северной звездой", но это могло вызвать у нелюбившей масонство государыни только неудовольствие. Варшавские братья и не догадывались, что истинным автором выпущенной в Петербурге в 1780 году (хотя в выходных данных стояло: Кёльн, 1750) книги "Тайна противонелепого общества", осмеивавшей масонство, была сама Екатерина…
Прагматичные и тщеславные поляки желали получить от пребывания Калиостро ощутимую пользу поэтому и вступали в основанную им ложу Египетского ритуала. Адам Понинский предоставил в распоряжение Калиостро несколько комнат в своей загородной резиденции Воля, чтобы оборудовать там полноценную алхимическую лабораторию, и дал в помощники графа Августа Фредерика Мощинского, сведущего химика-любителя и отъявленного скептика. Мощинский вел дневник, куда скрупулезно записывал все, что делал великий маг и духовный наставник, которого он желал таким образом разоблачить. Что ему и удалось сделать в сочинении "Каллиостр, познанный в Варшаве, или Достоверное описание химических и магических его действий, производимых в сем столичном городе в 1780 году. Изданное очевидным свидетелем графом М.". Есть однако мнение, что этот труд на самом деле оставил вовсе не Мощинский, ему эти "лавры" лишь приписаны.
Чтобы завоевать расположение варшавских масонов и знати, Калиостро пошел по проторенному пути. Как ранее в Митаве и в Петербурге, он принялся за целительство, а еще стал демонстрировать свои сверхъестественные способности и власть над духами, устраивая медиумические сеансы. Некоторые опыты были удачны: "В первый же свой выход в ложе Калиостро всех поразил следующей демонстрацией. Велев всем присутствующим подписаться на пергаменте, он сжег его у всех на глазах и потом тайными формулами заставил тот же свиток упасть с неба нетронутым, с полными, даже не закоптившимися подписями. Несколько светских предсказаний упрочили его известность".
Однако это цитата из повести Кузмина о чудесной жизни графа Калиостро, авторы других жизнеописаний отмечают скорее провалы. В. Зотов пишет о сеансах мага иное: "И здесь повторил он свои магические опыты в том же виде, как в Митаве, перед дверью, завешанною черным сукном, с помощью восьмилетней девочки, которой он наливал в руку масло, заставлял ее целоваться с ангелами, которые являлись ей, писал имя одного из присутствующих при опыте на бумажке, сожигал ее и через несколько времени получал это же имя, написанное на другой бумажке с масонскими знаками, которую ребенок просовывал ему из-под двери другой комнаты. Но в Варшаве были не так легковерны, как в Митаве. Мощинский и другой паи принялись расспрашивать девочку и выпытали от ребенка, что все ответы его были заранее подсказаны ему шарлатаном и только заучены девочкою. Калиостро, узнав об этом, начал производить свои опыты уже не с ребенком, который легко может проболтаться, а с шестнадцатилетнею девушкою. Дело было устроено так ловко, что сан Мощинский поколебался в недоверии к фокуснику. Но через несколько дней к нему явилась эта помощница Калиостро и объявила о том, что вместе с ним надувала зрителей. Открытие это она сделана, чтобы отмстить ему за оскорбительное обращение с нею. Мощинский сообщил об этом почитателям Калиостро, но они ничему не хотели верить. Кроме вызывания духов, Калиостро упражнялся еще в разъяснении таинств египетской магии, сочинял рецепты для растопления янтаря, для составления жемчуга и кораллов, давал даже медицинские рецепты, но средства, прописываемые им, или не находились в аптеках, или не производили никакого действия…"
По словам Зотова, язвительный Мощинский описал еще одну сцену шарлатанства, в которой маг был посрамлен: "Калиостро выкинул еще более смелую штуку, обещая показать своим приверженцам верховного владыку египетской магии, своего учителя, великого Кофту, живущего в Египте уже тысячу лет. На подмостках, устроенных в глубине залы, при слабом освещении двух свечей, показался старик с белой бородой, в восточном тюрбане и длинной белой одежде. Глухим, тихим голосом спросил он одного из присутствовавших при этой сцене: кого видит он пред собою? — и тот, рассерженный такою глупою комедиею, отвечал, что видит Калиостро в маске с подвязанною бородой. Старик в негодовании погасил свечи и скрылся во мраке".
Принимая братьев в свою ложу, Калиостро напутствовал их, что прежде всего следует стремиться не к земным богатствам, почестям и власти, а к духовному совершенству, и призывал усердно трудиться для достижения высшего небесного блаженства, для чего проявлять мудрость и показывать достойное поведение. Но его красноречие пропадало втуне. Новые последователи были алчны, легкомысленны и нетерпеливы, хотели же как раз того, от чего предостерегал их наставник. Как нельзя лучше этот настрой уловил Михаил Кузмин: "Варшавяне требовали золота, каббалистических брильянтов, светящихся камней и поразительных успехов в разных областях, кончая успехом у женщин. Адам Понинский был капризный и великодушный человек, но, зараженный духом среды, часто поражал Калиостро грубостью и недуховностью своих желаний и требований".
И маг решился воочию явить недоверчивым братьям-масонам и недоброжелателям, как обладание духовной силой позволяет получить власть над природой и по собственной воле обращать неблагородные металлы в золото и серебро. И назначил общее собрание для всех любопытствующих в алхимической лаборатории, оборудованной для него в имении князя Понинского под Варшавой. Суть таинства сводилась к следующему: предварительно подготовленная подручным ртуть, или "меркурий" средневековых адептов Великого Делания, при помощи выделенной из особым образом очищенной воды "сущности", которую магистр именовал "чистою землею или второю матернею", а также некоего красного философского порошка — "бродила", и некоторой последовательности операций была обращена в серебро. Подручным был Мощинский, который затем пунктуально записал ход действа: манипуляции, технологию, инструменты, сосуды и использованные ингредиенты с указанием их внешнего вида и точного количества, а также получившийся результат — слиток серебра, "тяжестью 29 лотов три осьмых, который сверху был гладок, но снизу до трети наполнен маленькими скважинами". Это был успех! Братья были покорены.
Сам король Станислав Август Понятовский милостиво согласился дать аудиенцию знаменитому иностранному магу, во время которой живо интересовался алхимическими вопросами. Но радость алхимика была недолгой. Ее омрачил несносный Мощинский.
Зорко следивший за Калиостро, облаченным в широкий глухой фартук и проводившим свой опыт в полутемной лаборатории при свете пламени печи, Мощинский, хорошо понимавший суть этого "простого фокуса", заподозрил, что маг незаметно спрятал врученный ему подручным тигель под фартук и подменил его другим, заранее припасенным, в котором содержался уже готовый слиток. Тем более что до этого граф несколько дней не допускал помощника в лабораторию, на полу которой якобы были изображены секретные, опасные для рассудка непосвященного формулы и чертежи, а еще "под предлогом разговора с духами Калиостро накануне заперся на ночь в лаборатории, где и упражнялся в плавлении великом, ибо ящик с углем уменьшил свое содержимое". Подозрения подтвердились, когда спустя несколько дней в саду дворца Ионинского в выгребной яме были случайно найдены "осколки тигля с остатками химических соединений ртути".
