Джакомо Казанова о Калиостро в своем анонимном труде "Разговор мыслителя с самим собой"
Говорят, что вынужденный досуг во время заключения о Бастилии жена Калиостро употребила на то, чтобы овладеть грамотой. Теперь она могла переписываться с родителями и жаловаться им на свою судьбу, и добрые католики, никогда не одобрявшие брак дочери, звали ее бросить постылого злодея-мужа и вернуться домой, в родной Рим. Серафина, втайне давно мечтавшая оставить мужа, принялась уговаривать его вернуться в Италию.
Может быть, под влиянием уговоров жены, может быть, опасаясь преследования полиции, а может быть, будучи выслан по распоряжению властей предержащих, Калиостро с женой, не пробыв в Экс-ле-Бене и месяца, в конце августа 1788 года переехал оттуда в Турин. Тут его настигло повеление короля Сардинии Виктора Амадея III в 24 часа покинуть Турин и пределы Сардинского королевства. Владыка Сардинии и герцог Савойский состоял в тесном родстве с королевским домом Франции: его старший сын и будущий наследник престола был женат на сестре царствующего монарха Людовика XVI Бурбона, старшая дочь Мария Жозефина была выдана за одного из его младших братьев — графа Прованского, будущего Людовика XVIII, а следующая по старшинству дочь Мария Тереза — за другого следующего по старшинству брата Людовика XVI графа д’Артуа, будущего французского короля Карла X. Как только бдительно следившая за перемещениями Калиостро французская полиция донесла о его въезде в Савойю, из Парижа в столицу Сардинского королевства Турин была направлена депеша, в которой среди прочих содержались следующие строки: "Мы имели возможность собрать документы, относящиеся к господину Калиостро, и в них мы нашли доказательство того, что с юных лет он вел преступную жизнь; что медицину он специально не изучал, кроме нескольких месяцев, проведенных в монастыре Милосердных братьев; что всюду, где он появлялся, он использовал самые низменные и достойные порицания способы получения средств к существованию. С глубокой признательностью король узнал, что Их Величество король Сардинии, принимая во внимание поведение оного Калиостро во Франции, исполнен решимости запретить этому мошеннику пребывание на территории его государства".
Виктор Амадей III. Неизвестный художник
Проехав через Милан, Геную, Парму и Верону, нигде подолгу не задерживаясь, в конце сентября Калиостро приехал в Южный Тироль, который ныне является провинцией Италии Трентино — Альто-Адидже, а в то время входил в Австрию, где правил брат французской королевы Марии-Антуанетты император Иосиф II Габсбург, и остановился в маленьком городке, который в те времена назывался по-немецки "Rovoreit" или "Rofereit", по-итальянски (на диалекте области Тренто) "Roveredo", а сейчас именуется "Роверето". О его жизни в тех краях пишет В. Зотов: "В 1788 году Калиостро был в Тироле. Об этом пребывании говорит вышедшая в том же году брошюра Ваннетти: "Liber memorialis de Caleostro dum esset Roborati"; кроме того, в издании ‘‘Journal von und fur Deutschland" (7—12 стр.) помещена верная оценка фокусов матка в Ровередо, откуда его также вскоре выслали по приказанию правительства. Немецкий путешественник описывает беседы Калиостро в кругу своих поклонников, удивляясь бесстыдному хвастовству шарлатана и глупой доверчивости его слушателей. При нем авантюрист рассказывал, как он низвергнул министерство во Франции и передал власть своему другу Некеру, как он открыл королю глаза, научил парламент исполнять свои обязанности; как однажды, в большом собрании, человек, осмелившийся упрекать его в обманах среди всех присутствующих, на половине своей речи упал и умер; как, наконец, бывши в Берне, он предлагал правительственному совету, посредством уксуса и селитры, растопить швейцарские ледники, чтобы добыть скрытые в горах золото и серебро. И слушатели благоговейно внимали этой галиматье и удивлялись неразумию бернского совета, не согласившегося на такое выгодное предложение матка. Только один из присутствующих заметил, что совет имел основание не принять предложения, так как растопившиеся ледники произвели бы наводнение в Швейцарии. На это логическое замечание Калиостро не нашелся ничего ответить, кроме несколько раз повторенного: "ah поп! поп!", и продолжал рассказывать о своих благодеяниях, удивительных лечениях, о том, как герцоги и принцы встречали его с уважением, по освобождении из Бастилии, как все знатные и даже владыки искали его благосклонности, как он отказался поцеловать руку даже у русской императрицы, потому что не целует рук у женщин. Недолго пришлось ему, впрочем, рассказывать подобные нелепости. Получив запрещение лечить больных, он уехал в Триент, но и там остался недолго, говоря, что "маленькие городки не созданы для великих людей". На самом деле Иосиф II дал строгое предписание — выслать шарлатана из австрийских владений. Плохо приходилось ему: давно уже не вел он роскошную жизнь, и если поношенный костюм его блестел сомнительными бриллиантами, более походившими на стразы, то драгоценные перстни на пальцах были еще сомнительнее. Он пробовал съездить в Венецию, но и там не имел удачи. Все большие города были ему закрыты, помощи было ждать неоткуда".
Благодаря пересказу Зотова мы получили представление о публикации неназванного немецкого современника, где он описал свои впечатления о встрече с Калиостро в Роверето. Но многие подробности этой публикации со всей очевидностью были почерпнуты автором из небольшой книжечки жителя Роверето Клементино Ванетти, которую он назвал "Liber memorialis de Caleostro cum esset Roborcti", что примерно переводится как "Книга памятная о Калиостро, что пребывал в Роверето". Согласно этимологии, латинское название города Роверето (Roboretus) происходит от латинского Roborem и является производным от того же корня, что имеется в имени Robur: прочность, долговечность, надежность. В топонимике области Романья roboretum означало "дубрава", дубовый лес, состоящий из распространенного в гористых районах Европы дуба скального — породы деревьев довольно приземистых, высотой меньше обычного дуба, зато с раскидистой кроной и очень твердой древесиной, отличающейся особой прочностью. Этот дуб изображен и на гербе города в обрамлении дубовых ветвей вкупе с латинской строкой: "Magno cum robore quercus ingentes tendet ramos", что означает "С мощью великою дуб ветви широко раскинул" и является несколько измененной цитатой из книги третьей "Георгик" Вергилия. О самом же Ванетти известно, что он получил образование в области классической филологии, великолепно владел латынью, был поклонником классицизма Горация, специалистом по творчеству Данте Алигьери и литературе эпохи Возрождения, и к моменту прибытия Калиостро, когда ему было 33 года (возраст Христа), был автором "Диалогов", романа в новеллах в духе "Декамерона" Боккаччо и патриотических стихов, в том числе сонета "Мы итальянцы, не тирольцы".
Сей молодой человек написал на латыни составленную по рассказам очевидцев полуироническую хронику полуторамесячного пребывания Калиостро в ничем не примечательном провинциальном городке, стиль изложения которой не то воспроизводит, не то пародирует Евангелие. Исследовательница биографии Калиостро Елена Морозова приводит с некоторыми сокращениями текст этого любопытного произведения, который получил известность как "Евангелие от Калиостро". Мы помещаем здесь эти выдержки:
