– Ладно ты сама ерундой страдаешь, так еще и меня в это впутала! – лукаво произнесла Мириэль. – А еще меня пилила, что я, мол, тридцать три несчастья...
– Мирка, я была не права, прости, прости... Но говори же скорей, ты что-нибудь узнала о «Розовом слоне»?
– Представь себе, узнала! – с торжеством ответила подруга. – Откопала у себя на работе один прошлогодний театральный журнал, и там... В общем, Наташа, единственный в Москве театр с таким названием – детский.
– Детский?
– Ну да, а что тебя удивляет?.. По-моему, очень подходящее название для детского театра. – «Розовый слон». Просто и мило!
– Гм... А что еще ты в том журнале прочитала? – с любопытством спросила Наташа.
– На самом деле не так уж и много, – Мириэль смущенно поправила на носу очки. – Театр довольно молодой и не особенно известный – ему года три от силы (наверное, именно поэтому мы и не нашли его в обычном справочнике), и играют в нем молодые актеры – студенты или вчерашние выпускники... Пишут, что «Розовый слон» пользуется большой популярностью у детей района, в котором находится.
– Какого именно?
– Вот адрес, я записала... Это где-то на окраине, – Мириэль достала из кармана сложенный вчетверо листок. – Ой!
– Что? – испугалась Наташа.
– Оцарапалась о край бумаги... – Мириэль засунула оцарапанный палец в рот. – Там адрес и телефон театра, – произнесла она невнятно и с досадой добавила: – Вот видишь, Наташа, из-за тебя страдаю!
– Ах, Мирка, огромное спасибо! Что бы я без тебя делала... – с восторгом произнесла Наташа.
– И что ты в самом деле будешь делать? – разглядывая порез на своем пальце, спросила Мириэль.
– Не знаю... – улыбаясь, пожала плечами Наташа. – Наверное, постараюсь попасть на спектакль с участием Кати Стенич.
– Зачем?
– Затем, что мне интересно узнать, насколько она талантлива. Я, конечно, не особенно в театральном искусстве разбираюсь, но, мне кажется, талант всегда можно разглядеть.
– А талант-то ее тут при чем? – удивилась Мириэль. – Может быть, проще позвонить Никите Рощину и сказать, что его возлюбленная изменяет ему с Ромой? Ты ведь именно этого хотела – разлучить Никиту с Катей?
– Н-не знаю... – нерешительно произнесла Наташа. – Нет, ты, Мирка, все как-то передергиваешь. Специально разлучать Никиту с Катей я вовсе не собираюсь, просто хочу, чтобы он узнал, что она ему неверна. Потому что... потому что нельзя обманывать Никиту! Это было просто ужасно, Мирка, когда я услышала, какКатя с этим Ромой говорили о Никите... Они смеялись над ним! Им было весело!
– Может, они шутили? – предположила подруга. – Народ сейчас очень циничный, самое святое наизнанку может вывернуть... а на деле все по-другому.
– Нет, Мирка, они не шутили, – строго произнесла Наташа. – Они любовники – Катя и Рома. Ты бы видела, как они целовались, какими взглядами обменивались! Я только одного не понимаю – зачем Кате Стенич все это надо? Рома просто красавец с рекламной обложки – холеный, богато одетый, вальяжный... Настоящий барин! Ну и зачем Кате Никита, если у нее есть Рома?
– Мы ничего о них не знаем... – согласилась Мириэль. – Чужая душа – потемки.
– Вот именно, Мирка, вот именно! Поэтому я не хочу сразу, с бухты-барахты звонить Никите и ябедничать на Катю Стенич... Я хочу разобраться во всем.
– Пожалуйста, разбирайся сколько угодно, если тебе совсем делать нечего... – иронически произнесла Мириэль и попыталась пригладить свои курчавые волосы. Но вместо этого похожие на пружинки кудри встопорщились еще сильнее.
– Мирка, ты меня не понимаешь! – рассердилась Наташа.
Мириэль недовольно нахмурилась. Потом сказала – не сразу, тихо:
– Может, только я тебя и понимаю... Я знаю, каково это – терять голову. Я знаю, что бывает, когда ничем себя не сдерживаешь и отдаешься своим чувствам, не думая, что будет с тобой потом... Я столько в своей жизни наделала глупостей! Вон, моя мама – вся седая... Да и ты со мной сколько мучилась!
– Мирка, это совсем другое! – попыталась протестовать Наташа.
– Ничего не другое. То же самое!
– Мирка...
– Ладно, Наташа, – вдруг улыбнулась та. – Сама скоро поймешь, что теряешь время зря. Ты сильнее, чем я, ты сумеешь остановиться в нужный момент. Только не пропусти его, пожалуйста.
– Мирка, ну что за фатализм! Я же не на войну собралась идти, в конце концов...
Они расстались, так и не поняв друг друга.
* * *
Вечером пришел Макс и стал говорить о будущей свадьбе – он хотел, чтобы она произошла как можно раньше, утверждал, что не имеет никакого смысла тянуть до лета. Но Наташа была с ним не согласна – убеждала жениха, что торопиться тоже не стоит.
– Ты что, можешь передумать? – подозрительно спросил он.
– Нет, я просто хочу, чтобы все прошло идеально. Ах, Макс, я так люблю тепло, солнце... Мне кажется – ты только не смейся! – что если жениться осенью или зимой, то и все оставшиеся годы проживешь в сумерках и холоде...
– Какая ерунда! Впрочем, ладно – соглашусь с тобой. Пусть будет по-твоему. Вот видишь, какой я покорный и сговорчивый?
А ночью Наташе приснился Никита. Как будто за него, а не за Макса она собиралась выйти замуж.
...Они с Никитой стояли посреди огромного, холодного помещения – в сумраке, среди множества зажженных свечей, от которых плыл голубой зыбкий чад, а невидимый голос пел над ними – что именно, Наташа не могла разобрать. То ли арию Хозе из «Кармен», то ли более подходящий случаю церковный речитатив – «венчается раб божий... рабе божьей...».
Никита смотрел не на Наташу, а куда-то вперед. Его взгляд был беспокоен и мрачен, словно все происходящее вызывало у него тревогу. Это ужасно не нравилось Наташе – в самом деле, у них же свадьба, а не похороны!
«Никита... – шепотом позвала она. – Никита, ты меня любишь?»
«Люблю...» – тихо обронил он, не поворачивая головы.
«Почему же ты не смотришь на меня, Никита?»
«Я смотрю на тебя...»
«Да нет же, Никита, ты не отрываешь взгляд от свечи, которая стоит перед тобой! Посмотри на меня... На меня! Послушай, мне так страшно...»
Чего именно она боится, Наташа сказать не успела – потому что в этот момент Никита стал медленно поворачивать к ней голову...
И тут Наташа проснулась.
Она села на постели, чувствуя, как стремительно бьется сердце. Макс тихо спал рядом – пожалуй, его можно было разбудить и признаться, что ее мучают ночные кошмары.
Наташа уже протянула руку к нему, но тут же отдернула. Потому что неожиданно поняла: Макс не смог бы ее спасти. Да, именно так – этот человек рядом, который сейчас спал, мирно дыша, едва ли мог защитить ее, защитить от нее самой. Он был ее другом, ее возлюбленным, он на многое был готов ради нее – но только до определенной черты.
