– Нет, теперь я с ним поговорю! – снова рванулся вперед Макс. – Ты же сама говоришь – тебя он не понимает...
– Ладно, ты с ним поговоришь, – удовлетворенно кивнула Наташа – в конце концов, это ее даже устраивало. – Но – только потом. Не завтра!
Макс молчал.
Он с минуту с каким-то напряжением смотрел на Наташу, и в его взгляде она видела недобрый блеск – словно сполохи надвигающейся грозы. А затем он встряхнулся и произнес обычным голосом:
– Хорошо.
* * *
Анна обожала торжества и застолья – это передалось ей от матери. Она любила, чтобы была масса праздничных разносолов, от которых ломился бы стол, любила принимать гостей. Любила поболтать и посплетничать с ними за бокалом вина и веселой, раскрасневшейся, потанцевать с Аркадием под ностальгическую музыку восьмидесятых – именно на те годы приходилась ее юность.
Наташа с Максом немного опоздали – пришли, когда все остальные садились за стол. Макс сдержанно поздравил хозяйку дома и вручил ей цветы, затем, воспользовавшись суматохой, издалека холодно кивнул Аркадию. Аркадий, видимо, тоже не стремился к пожатию рук, и с такой же преувеличенной вежливостью кивнул на расстоянии Максу. В шумной толчее никто не обратил на это внимания.
– Наташенька, я уж и не надеялась... – засмеялась Анна, обнимая сестру. – Как хорошо, что вы с Максимом все-таки пришли – иначе это был бы первый мой день рождения без тебя!
– Попробовала бы она не прийти! – злорадно закричала Настя и повисла у Наташи на шее. – Золотая моя! Родная! Самая лучшая! Ммм... – целовала она тетку, оставляя на ее щеках отпечатки оранжевой помады и тут же стирая их ладошками.
– Настя, я ревную! – смеялась Анна.
– Мамочка, я тебя тоже очень люблю... – Настя, словно ошалевший от восторга щенок, полезла с поцелуями и к матери, но та с ужасом отстранилась. – Господи, Настя, перестань! Откуда у тебя эта кошмарная помада? Ты видела, Наташа, – она уже красится!
– У нас все девочки в классе красятся! – закричала в ответ Настя. – У Филимоновой пирсинг в бровях, в ноздрях, пупке и даже в языке. А ты, мамочка, мне не разрешаешь!
– Настя, Настя, потише...
В огромной гостиной был накрыт стол – старинный, раздвижной, оставшийся еще от деда – отца Андрея Григорьевича Зимина. Гости – друзья и знакомые Анны и Аркадия – уже сидели за столом, шумно переговариваясь. Электрический свет отражался в бутылках с вином и шампанским, дробился в пустых еще хрустальных бокалах, матово сиял на фарфоровой посуде. Белоснежная скатерть, аромат цветов, дамских духов, дразнящий запах закусок... В какой-то момент Наташа забыла обо всем – она упивалась знакомой с детства картиной, когда все были счастливы и дружны.
Гости – большинство их Наташа хорошо знала, да и Макс видел некоторых – принялись поздравлять их. Анна уже успела разболтать, что они решили пожениться.
– Наташенька, девочка моя! – стонала Лидия Станиславовна, одна из подруг старшей сестры. – Какая ты уже взрослая! Невеста! Как жаль, что Розы с нами нет! Аня, почему Роза не приехала?
– У Розы очень тяжелый токсикоз.
– Роза ждет ребенка? В ее-то годы?
– Лидочка, тридцать семь – это еще не старость... Вон, некоторые и в пятьдесят рожают – и ничего.
Коллега Аркадия, имени которого Наташа не помнила, тряс руку Максу и твердил, что тому чрезвычайно повезло с невестой.
– Садитесь, пожалуйста, все садитесь! Галочка, чуть-чуть подвинься... Семен Викторович, а вы поближе к жене!
– Мама, я тоже хочу шампанского! – басом потребовала Настя. – Мама, у меня уже паспорт есть – я имею право!
– Господи, и какой дурак придумал детям в четырнадцать лет паспорта давать!..
Наташа мельком взглянула на Макса. С какой-то холодной, неприязненной насмешкой он наблюдал за всей застольной суетой. Наташа незаметно потянула его за палец и улыбнулась. Он рассеянно улыбнулся ей в ответ. «Не в духе, но скандалить не будет, – тут же констатировала Наташа. – Ой, я стала думать совсем как замужняя женщина! Хотя, чего тут удивительного... Невеста – это без пяти минут жена...»
Застучали вилки, тарелки, поплыли над столом, передаваемые из рук в руки, тяжелые хрустальные ковчеги с салатами, Аркадий открыл шампанское, Настя сосредоточенно потянулась вилкой к розовым ломтям буженины...
– Дайте, дайте мне! – забыв о правилах этикета, агрессивно требовала она.
– Ребенок-то совсем голодный...
– Я не себе, я Наташе!
– Настенька, у Наташи Максим рядышком сидит – он за ней ухаживает...
– Я тоже имею право! – сварливо огрызнулась Настя на Лидию Станиславовну.
– Как мило... – пробормотал Макс.
– Семен Викторович, разливайте! – сказал Аркадий, сидевший напротив Наташи. – А я буду исполнять роль виночерпия с этой стороны стола.
– Ну, за Анюту! – прослезилась одна из гостий.
– Анечка, милая – счастья тебе! Здоровья, чтобы муж не огорчал, чтобы денег побольше...
– И Настя чтобы тоже тебя радовала и оценки хорошие приносила! – подхватила другая гостья.
– Да, мамуля, кстати, – географичка мне за вторую четверть пятерку обещала поставить!
Анна сидела раскрасневшаяся, довольная, в темно-вишневом воздушном платье, грива ярко-рыжих вьющихся волос эффектно падала на ее полные плечи. Она непрерывно кивала, принимая поздравления. Выглядела она чудесно – и если бы не излишек косметики на лице, которой Анна, по своему обыкновению, несколько злоупотребила, ей можно было дать не больше тридцати.
Через некоторое время, когда веселье за столом достигло наивысшей точки – гости уже чувствовали себя как дома, но алкоголь еще не успел забродить у них в крови, – Наташа невольно покосилась на Аркадия. Тот выглядел несколько мрачноватым. Хмурился, комкал в руке салфетку, потом с досадой прошептал что-то своей жене на ухо.
– Ах, отстань! – засмеялась Анна.
Аркадий взглянул на нее почти с ненавистью и тут же принялся с ожесточением накладывать себе в тарелку всевозможных салатов.
– Анечка, все так вкусно! – расслабленно пробормотала Лидия Станиславовна. – Неужели ты сама все это готовила?
– Господь с тобой, Лидуша! Сама... – засмеялась Анна, и ямочки заиграли на ее полных щеках. – Нет, все заказали в ресторане. Сама бы я ни за что не справилась! Раньше мне Наташа помогала, а теперь я одна...
– Наташа лучше готовит, – фанатично произнесла Настя. – У нее даже морковные котлеты вкусными получаются, честное слово!
– Ну, у Наташеньки теперь своя жизнь...
Аркадий вдруг поднял голову на Наташу. Прядь темных волос прилипла к его лбу, взгляд карих темных глаз был тяжел, и Наташа ясно прочитала в них упрек. И сожаление. Ей стало не по себе.
