– Он был безупречно вежлив, твой Макс, – стал снова вспоминать Никита. – Пришел ко мне: «Здравствуйте, я жених Натальи. Вы знаете ее?» – «Да, теперь очень хорошо знаю, – ответил я. – Очень интересная девушка!» Лицо его немного перекосилось, но потом он любезно и настойчиво попросил помочь ему. Вроде того, что я должен поговорить с тобой и внушить тебе, что твое поведение недопустимо и что всякий разумный человек должен жить в реальной жизни, а не выдумывать себе героев. И прочее, и прочее...
– Зачем же ты согласился? – с досадой спросила Наташа.
– Твой Макс был очень убедителен! – засмеялся Никита. – Настоящая белокурая бестия...
– Точно так же можно назвать и твою «малютку Стенич»! – сварливо заметила Наташа.
– О, это точно!
– Нет, все-таки ты не должен был соглашаться! – упрямо произнесла Наташа. – К тебе приходит какой-то человек, которого ты первый раз видишь, и просит в чем-то помочь ему... Да мало ли что он просит! Я бы ни за что не согласилась!
Никита поворошил палкой в огне. Пожал плечами.
– Ладно, давай спать.
– Спать?!
– Ну да... Все равно до утра предпринять мы ничего не сможем.
Никита принес еще несколько досок и устроил нечто вроде импровизированного ложа.
– Не слишком удобно, но ничего лучше я не могу тебе предложить... – сказал он.
Они лежали в полуметре друг от друга. Но Наташа не могла сомкнуть глаз – высокий каменный свод давил на нее.
– Как же есть хочется... – пробормотала она спустя несколько минут, тяготясь молчанием.
– Ага.
Оба снова замолчали. Потрескивал костер.
– Никита... – вновь нарушила тишину Наташа.
– Что?
– Это трудно – сочинять сценарии?
– Не очень... Работа как работа.
– Скажешь тоже! – удивилась она. – Ведь их надо из головы выдумывать... А вдруг фантазии не хватит?
– Бывает, что и не хватает. Временами... А еще для создания фильма надо знать законы кинодраматургии, – ответил он.
– Какие?
– Ну, прежде чем написать сценарий, необходимо найти идею. Суть будущего фильма. Например – старый король раздал богатство дочерям и остался ни с чем, потому что дочери его предали. Узнаешь «Короля Лира»? Вообще, идея должна быть оригинальной, в этом залог успеха... Согласись – невозможно бесконечно смотреть про разборки, бандитов, крутых мужиков!
– Хм, не спорю...
– Потом надо тщательно продумать характеры главных героев, – оживленно продолжил Никита. – Ведь фильм – это история, которую характеры, собственно, рассказывают своими действиями. Поэтому в нем нет случайных сцен и нет случайных героев. Считается, что крайняя слабость драматургии – это когда в середине фильма появляются новые герои, которые начинают разруливать ситуации тех героев, с которыми мы уже знакомы... Потом, когда история уже в целом придумана, можно набросать последовательный подбор сцен – это уже так называемый поэпизодный план.
– Не так уж и сложно... – протянула Наташа.
– А ты попробуй, придумай! Кстати, сценарии многосерийных фильмов отличаются от обычных, полнометражных, которые не больше одной-двух серий...
– Ну, мыльные оперы мне не особенно интересны... Расскажи лучше про тот фильм, для которого тебе понадобилась книга Рудольфа Фишера, – устроившись поудобнее, попросила Наташа.
– Тебе это действительно интересно?
– Еще как!
Никита помедлил мгновение, а потом снова заговорил:
– Он о счастье. О том счастье, которое невозможно. И о девушке, которая стремится к нему, но в тот момент, когда ей кажется, что она вот-вот достигнет его, она гибнет.
– Как жаль!
– Но иначе нельзя. У драматургии свои законы. Хотя они меня тоже не всегда устраивают.
– Так придумай свои законы! – с досадой произнесла Наташа.
– Я и придумываю... С недавнего времени. Вот сегодня – я сам бросился спасать свою героиню. Вдруг в какой-то момент понял, что только я могу спасти ее от гибели, – Никита протянул руку и коснулся Наташиной щеки. – Поэтому я и согласился ехать с твоим Максом. Хотел тебе помочь.
– Ты шутишь? – прошептала Наташа.
– Нет. Вольно или невольно, но ты добилась того, что все последнее время все мои мысли заняты только тобой... Сначала мне казалось, что ты существуешь только в моем воображении. Я был даже уверен, что сам придумал тебя. А потом страшно удивился, когда понял: ты – живая и настоящая. Почему так произошло? Не знаю... Наверное, всему причиной она, магия женского образа, – с печальной иронией констатировал он. – Наталья, Наталия, Наташа... такая отважная, безрассудная и... беззащитная.
– Ты не сможешь меня спасти, – произнесла Наташа, обливаясь слезами. – И я тебя тоже не спасу. Мы тут погибнем вместе. Нас найдут только следующей весной...
Никита вдруг прижал ее к себе. Это был такой простой, такой искренний жест, что Наташа всхлипнула и спрятала лицо у него на груди.
– Не надо... Не трать силы. Все будет хорошо.
– Нет, все будет плохо... – пробормотала она. – За нас уже кто-то придумал финал.
Никита поцеловал ее, но Наташа была по-прежнему безутешна.
– А знаешь, я ведь видел тебя несколько раз... – прошептал он, прижимая ее к себе. – Я приходил и смотрел, как ты работаешь.
– Ку... куда ты приходил? – с изумлением спросила она, перестав всхлипывать.
– В твой салон флористики, куда же еще.
– Зачем?
– Ты за мной наблюдала – отчего же и я не мог сделать то же самое! – засмеялся Никита. – Ты сама сказала мне, что работаешь в цветочном магазине неподалеку от Мясницкой, так что найти тебя было не столь уж и сложно... Я видел, как ты ухаживаешь за цветами, как ты продаешь их и долго объясняешь покупателям правила ухода за ними. Я стоял у витрины и наблюдал за тобой! Знаешь, это очень удобно по вечерам – внутри у вас горит яркий свет, и вам не заметно, что творится снаружи... Первое время я еще злился на тебя, но моя злость быстро прошла. Я вдруг увидел, какая ты. Я как будто узнал тебя... и понял: ты – особенная и необыкновенная.
– Да как, как ты это понял?.. – воскликнула Наташа.
– А вот так и понял! По лицу.
– Со стороны угадать невозможно – хороший человек или не очень, для этого нужно с ним очень долго общаться, и вообще...
– Тебе ли это говорить?.. – опять засмеялся Никита. – Да, кстати, ты Наталья или Наталия?
– Я – Наташа, – серьезно ответила она.
– Наташа, – медленно повторил он. – Просто и со вкусом. Фиалки и ромашки... И ты из-за меня бросила своего жениха?
– Ну, не совсем, – смутилась она. – Макс, он такой... Словом, я поняла, что мы с ним разные люди. Даже – чужие.
