Илона складывала необходимые вещи в чемодан со слезами на глазах. Дмитрий договорился с директором детского дома, сделав ей внушительный подарок, что ни при каких обстоятельствах, она никуда не денет их папку с документами на усыновление. Он объяснил ей, что его назначили Консулом по культуре в Японии и по протоколу он обязан прибыть в страну с супругой. Но он уже обо всём договорился и Илона после устройства и всех необходимых процедур прилетит обратно в Москву за Сашей. Отделение больницы, где лежал Саша, Дмитрий завалил подарками, для того, чтобы персонал хорошо кормил сына и выдавал обязательно ему фрукты, они так необходимы ослабленному организму мальчика.
Вскоре они улетели в такую далёкую и незнакомую страну для Илоны — Японию. Ещё до прибытия в советское посольство в Токио, Илона почувствовала себя плохо.
— Это корь, констатировал врач посольства.
Оказалось, она заразилась от детей этой тяжёлой болезнью. Что с ней было, и как её лечили, она не помнит и не знает. Долгое время она пребывала без сознания. Немного придя в себя, первый вопрос она задала мужу:
— Ты звонил в Москву, как Сашенька?
— Обещай, что ты не будешь плакать. Сашеньку усыновила другая семья. Я звонил, просил, упрашивал. Но видно, там роль сыграли деньги и то, что мы далеко и никак не сможем повлиять на ситуацию.
— Для чего теперь нужна мне эта жизнь? Я поверила, что Всевышний простил меня, за содеянный по молодости грех, подарив нам с тобой Сашеньку. А получается, он наказал меня ещё больше, лопнувшей надеждой на обретение материнства.
Дмитрий успокаивал её, как мог, но восстановление Илоны затягивалось. Звонил он директору детского дома регулярно, но отвечать ему стали реже и с каждым разом раздражённей. Весной Дмитрию Петровичу сообщили, что мальчика усыновила другая семья, так как уже прошло полгода, за которые они были обязаны довести своё дело до конца.
Дмитрий Петрович думал, что Илона не переживёт этого известия. Она ещё больше осунулась, замолчала, превратившись из красивой молодой женщины в старушку. У неё пропал интерес к жизни.
Илона не хотела лечиться. Дмитрий Петрович извёлся и не знал, что ему предпринять, как найти выход из сложившегося положения. Помог посольский врач, наблюдавший за Илоной Павловной.
— Я слышал, что благовония и масла многим помогают. Напишите докладную и попробуйте посетить храм. Как говорится: с Богом. Выздоровления Вам, Илона Павловна.
И вот, в середине марта, когда в Токио расцвела сакура, он, посадил Илону в машину, уложил кресло-каталку в багажник и поехал с ней на о-ханами в древний буддийский храм Ясукуни.
В Японии не принято заходить в храм больным. По японским представлениям это проявления нечистоты. Поставив каталку с Илоной в тени цветущих растений, Дмитрий Петрович зашёл в ворота храма. Сначала он прошёл к источнику для очищения. Такие источники есть во всех японских храмах. Ковшиком, он зачерпнул воду из него, поочерёдно омыл руки и лицо. Из своей ладони набрал воды в рот, пополоскал его и выплюнул. Глотать воду из источника не принято. Достав из полиэтиленовой сумочки пластмассовую фляжку, налил в неё воду и положил её обратно в сумку. Он заметил, что люди, проделывающие такой же обряд очищения, искоса с недоумением наблюдают за ним, не проявляя при этом никаких эмоций. Мало ли чудаков иностранцев на свете?
Потом он подошёл к ящику для пожертвований, который стоял рядом с божествами, опустил в него монетку, дважды низко поклонился, и также дважды хлопнув в ладоши, снова сделал долгий низкий поклон, в течение которого просил японские божества помочь Илоне обрести здоровье. Хотя он отлично понимал, что ей надо лечить израненную житейской несправедливостью душу.
Дмитрий прошёл к месту, где в больших жаровнях дымились благовония. Купил связку ароматических палочек, зажёг их и дал погореть несколько секунд. Затушив пламя взмахами руки, он направил струю дыма на себя, а несколько палочек установил в жаровне. Остальные взял с собой и быстро покинул территорию храма. Считается, что дым храмовых благовоний целебный.
Дмитрий быстро вышел из территории храма, подошёл к жене, достал фляжку с водой и попросил её проделать всё то, что делал он у источника. Пока она омывала руки, лицо полоскала рот, он всё время обмахивал её дымящимися благовониями. Он дул на палочки, разжигая маленький костерок, и тут же тушил чуть разгоревшийся огонёк, достаточное время, пока палочки совсем не прогорели.
Дни цветения сакуры этого природного чуда, один из неофициальных, но самых любимых праздников Японии. В эти дни все японцы выходят из домов и заполняют парки, скверы, аллеи, а также территории храмов с цветущей сакурой. Недаром в Японии она стала символом долголетия, удачи, радости, благоденствия.
На следующий день Дмитрий медленно катил каталку с женой по ровной дорожке центрального парка Токио. Шествуя между розовых облаков, опускающихся на ветвях сакуры прямо на головы, было ощущение, что ты попал в сказку, в которой над тобой плывут розовые облака. Навстречу идут люди с улыбками на лицах. Нечаянно поймав твой взгляд, они добродушно кивают головой, заочно желая тебе добра и выздоровления.
Увидев свободную удобную скамеечку под сенью ветвей сакуры, Дмитрий присел, поставив кресло-каталку с Илоной рядом. Мимо них медленно шёл японец и также катил впереди себя каталку с сидевшей в ней хрупкой женщиной. Поравнявшись, он приостановил свой ход и мужчины поклонились, приветствуя друг друга. В этот день, впервые за долгое время болезни и выздоровления Илона улыбнулась в ответ на улыбку миловидной японки находившейся в кресле каталке.
— Я вас видел вчера в храме Ясукуни у источника и подумал, что, наверное, вы стараетесь для жены, — обратился мужчина к Дмитрию.
Когда Дмитрий ответил по-японски, мужчина, сделав поклон, назвал своё имя.
— Сашио, а это моя жена Фумико. Она получила послеродовую травму и теперь ей тяжело ходить. Хорошо, что наша дочь Ньоко не пострадала.
— Сашио? — переспросил Дмитрий Петрович, было видно, как названное имя встревожило его, — у вас красивое имя, — сказал он, почему-то краснея и нервно протирая очки носовым платком.
— По-русски — ребёнок счастья, — с трудом выговаривая слова на русском языке, произнёс японец.
— Да, да, ребёнок счастья. А меня зовут Дмитрий. Сашио-Сан, откуда вы знаете русский? — удивился Дмитрий Петрович.
— Долго учил ваш язык, но мне помогала русская старушка. Она родилась в Японии, а её родители уехали из России в революцию. Я с детства мечтал попасть в Россию и разыскать своего отца. Он пропал без вести, когда с вашими воевали. Вы же из России?
— Да, да Сашио, — задумчиво произнёс Дмитрий Петрович, — да, я из России. А как звали вашего отца?
— Ичиро. Но я не видел никогда своего отца. Знаю его только по рассказам деда, да по одной сохранившейся фотографии.
Сашио достал медальон, висящий на цепочке, на его груди, открыл его и показал Дмитрию. В медальоне находилась небольшая фотография улыбающегося молодого Ичиро — отчима Дмитрия Петровича.
