Да только с тех пор никто и никогда их не видел ни в городе ни в области.
Вскоре Андроникос перевёлся в уголовку и не простым опером, а заместителем начальника отдела. Со временем он успешно продвигался по служебной лестнице, стал начальником управления, завёл дружбу с мэром. С годами своей влиятельностью он и его переплюнул. Все мало-мальски важные вопросы теперь решались только с предварительного разговора и одобрения Андроникоса.
Когда Наташа вернулась из Греции, по её поведению было невозможно понять, здорова она или нет. Дрону с ней было очень тяжело, но он чувствовал свою вину перед ней и о том, чтобы оставить жену даже никогда не думал. И хотя год жизни в окружении своих родных дали положительные результаты, Наташа поправилась, посвежела, изменила свой стиль причёски, поменяв длинные волосы на элегантную стрижку, спрятав седину в светлые отдающие в рыжинку волосы, близости с мужем она боялась. Супругам пришлось поселиться в разных комнатах нового дома, который Дрон приобрёл к её возвращению.
Дрон работал днём и ночью. Как снежный барс, осторожно подбирающийся к жертве, так и он двигался к своей цели. А цель у него была определённая — стать властелином города. Но не просто властелином, а карающим мечом тех, кто сейчас захватил власть в городе и живёт по своим преступным законам. К этому времени ключ к своему продвижению он уже нашёл. А вот карающий меч, всё никак не мог достигнуть своей цели. Уж больно многоголовой оказалась гидра владеющая городом.
Я возвращалась в Южногорск с тяжёлым сердцем. Всё так быстро произошло. Суета последних дней никак не давала проанализировать события, произошедшие в последние дни жизни Нины Михайловны. Но чтобы составить ясную картину случившегося, мне надо представить, что было задолго до этих событий.
Последней ядовитой каплей остановившей сердце тётушки, было исчезновение правнучки подростка Леры и пропажа какой-то очень ценной папки, по словам Нины — не доведённое до конца открытие её сына, моего двоюродного брата Юрия. Я решила, что сейчас приду в дом к Нине и первым делом завалюсь спать. Тем более дело уже идёт к ночи. А завтра, на свежую голову, я пересмотрю все бумаги, какие остались в сундуке, оставленные Юрой матери. Потом надо сходить в больницу и проведать Полину. Она ещё не в курсе всех событий. Только вот как сообщить ей такие страшные новости. Одна страшней другой. По тому, что нам с мамой рассказала Ниночка, то она для Полины и Леры оставалась самым близким человеком. Да и судя по последним событиям, то жить им обоим негде. С этим моральным уродом, каким она описывала мужа Полины, больной женщине оставаться нельзя. Ещё один вопрос надо решить — постараться найти сына Юры, внука Ниночки — Валерия.
— Надо же, девочка Валерия, внук Нины — Валерий. Приятные совпадения, — подумала я, входя в калитку Ниночкиного дома.
Оставив сумку не разобранной, я привела себя в порядок и завалилась на кровать в комнате, которую мне выделила Ниночка. Комната её внука. Небольшая, но довольно уютная. Кровать, шкаф, стеллаж с книгами, учебниками.
— Надо же столько лет она хранила все его самолётики, книжки-тетрадки. На письменном столе фото подростка. Симпатичный мальчик. При всей своей дурости, Жанна, всё-таки симпатичная. Мальчик похож лицом на мать.
Я выключила настольную лампу и незаметно уснула. Недолго мне пришлось спать. Сначала мне в нос ударил неприятный запах перегара. Потом послышалась какая-то возня. Моё сердце ушло в пятки. Я боялась пошевелиться и повернуться на кровати на другой бок, чтобы разглядеть, что это всё значит. Но вдруг, это что-то холодное и вонючее стало залезать ко мне под одеяло. Я соскочила с постели и заорала, что есть силы.
— Помогите! Капа! Опять грабят!
Послышался глухой удар. Видно этот кто-то свалился с испуга на пол. Потом, как я поняла, со стола стали падать книжки, самолётики, фотографии и наконец, со словами: — Май гот, это чёрти, что, — включился свет, чуть не разбитой настольной лампы.
— Вы кто? — одновременно спросили мы друг друга.
Я, стоящая на кровати, обмотанная лёгким одеялом и от испуга вжавшаяся в стену, была похожа на какую-то статую, но догадалась сразу, что валяющийся на полу молодой мужчина в плавках — не грабитель.
— Чего орёшь? — чтобы перебороть испуг и неловкость положения, я пошла в наступление, — ты кто такой?
— Я разве орал? Это вы на помощь звали, — молодой человек схватился за брюки, — а вы собственно кто и что здесь делаете?
— Вас вежливости учили? — я тоже потянулась за ночным халатом, — быстро говори кто ты, или я сейчас вызову полицию.
— Полицию, конечно можно, но лучше не надо. Я Валерий, внук хозяйки дома, — представился он мне, натягивая на себя футболку, — паспорт показать, правда, он у меня американский, но это дело поправимо, — парень был явно в подпитии.
— Валерка, правда, ты? — наконец я загнала своё сердце туда, где ему и положено было находиться, — господи, да не смотри на меня так, разве ты меня узнаешь. Я тебя видела совсем крошечного, с соской. Я твоя тётка из Москвы Маргарита.
— А я вас знаю, мне бабушка о вас рассказывала, вас муж подлец, бросил, — пьяно улыбаясь и шатаясь, как на палубе, Валерка вспомнил давно зажившую мою душевную рану.
— Молодец, помнишь, верю. А где это ты наклюкался? Когда приехал?
— А может по кофейку? Для осветления мозгов? — предложил он, желая продолжить воспоминания. Но у меня такого желания не было.
— Нет, мы поступим по-другому. Снимай по новой брюки. Ложись здесь на диване, — я постелила ему в зале, а сама вернулась в его бывшую комнату, — а я пойду досыпать. Завтра наговоримся.
Утром, пока Валерка спал, я нажарила блинчиков к утреннему кофе.
— У меня слёзы навернулись на глаза, когда я почувствовал запах блинов. Хотел вбежать на кухню, да вспомнил, что бабушки уже нет, — вместо утреннего приветствия сказал Валерий, войдя на кухню.
За завтраком я узнала все подробности его жизни в Штатах.
— А к нам в отпуск или навсегда? — спросила я его.
— Думаю остаться здесь.
— В смысле в Южногорске?
— Нет в Москве. Я же, как и папа, физик. Буду работать в Сколково. Решу только некоторые формальности.
— Кстати, ты в курсе, что отец твой, Юра, оставил для тебя свой архив и папку с каким-то его незаконченным открытием. Он привёз все эти документы к твоей бабушке, перед несостоявшейся поездкой в Штаты.
— Нет, не слышал.
— Пошли.
Мы принесли из сарая все бумаги, находившиеся в сундуке. Валерий с вниманием рассматривал их.
— А вот и письмо Жанны в ответ на бабушкино послание, с просьбой передать тебе, что у тебя родится ребёнок.
— Что? Ребёнок? Какой ребёнок? От кого?
— Тебе виднее от кого?
— От Лины? Неужели?
— От Полины, — поправила я его.
