— Боюсь. Но другого выхода нет. Пойдёмте в дом, что-то я замёрзла.
— Нет, подожди, — остановила я её, — раз мы решили действовать по этому плану, надо начинать прямо сейчас. Николосу нельзя появляться пока в городе, наверняка и за ним следят. Да и в доме, я почти уверена полно «жучков». Поэтому играем сразу на камеру, как говорят режиссёры. Коля, завтра встречаемся здесь же, ты принеси всё, что надо для игрушки. И завтра же я сыграю безответственную родственницу.
— Пройдёмте со мной, — Николос повёл нас к откосу, — смотрите, — он нажал на небольшой камень в стене откоса и пред нами открылся вход, — не бойтесь, — сказал он, когда дверь за нами закрылась.
Он повернул включатель и повёл нас по освещённой тусклым светом металлической лестнице, ведущей наверх. Наверху в каменном небольшом коридорчике была такая же дверь, — смотрите, здесь нажмёте вот на этот рычаг, и дверь откроется. Мало ли что случится. Через плато пробежите и увидите дорогу. Пошли назад, я вас провожу.
Глава 12
— Вот и море! — махнув головой в сторону колыхающего синего безбрежья, воскликнул Гера.
— Пап, а чего нам в этой дыре делать? Почему не в Сочи?
— А тебе не всё равно, на каком песке жарится? Здесь тихо, спокойно. Пошли в гостиницу.
Устроившись и отправив Марека на пляж, Гера стал названивать Эскулапу.
Лера, измученная жарой и жаждой, сидела прикованная одной рукой к железной трубе. Она не знала, что придумать и как вырваться из плена, пока не провела свободной от наручников рукой по волосам.
— Как я могла забыть? — Она вытащила небольшую металлическую заколку с яркими камушками из волос и стала ковырять ею замок наручника.
Вскоре ей удалось его открыть. Девушка только и успела размять уставшую от оков руку, как послышался шум, подъезжающего автомобиля. Она встала, разминая ноги, спрятав в кулачке заколку. Увидев вошедшего уже знакомого ей амбала, она крикнула ему.
— Пить дай! Умру! Пить хочу!
— Ничего не умрёшь. Подождёшь.
Он подал ей пластмассовую бутылку с тёплой водой, которую она почти сразу опустошила.
— Сядь. Чего стоишь, сядь, кому сказал, — охранник одной рукой пытался посадить Леру наземь, другой держал шприц с какой-то жидкостью.
Но она рывком освободилась от него и остриём заколки ударила мужчину в глаз. Пока он, крича, корчился от боли, Лера выскочила из ангара. Амбал, прикрывая глаз одной рукой, рычал, как подбитый медведь и метался из стороны в сторону. Лера выбежала из территории старого дока и вскоре оказалась на пустой автотрассе.
Спрятавшись в спасительной лесопосадке она немного передохнула и пришла в себя, чтобы потом долго идти по голому, открытому лучам палящего солнца плату. Наконец, вдалеке, на высоком откосе она увидела дом. Он возвышался над плато, большой красивой террасой, как корабль, устремлённый в море. С этой стороны к нему было не подобраться. Около стены откоса густая заросль диких кустарников. Лера знала, что это особняк все местные из-за его расположения называют «Ласточкиным гнездом» и что, принадлежит он начальнику полиции Южногорска.
— Попасть в это королевство у меня не получится, — подумала она.
От усталости девушка легла на островке зелени, закрытом со всех сторон кустарником и проспала в своём укрытии до тех пор, пока не услышала чьи-то осторожные шаги.
Из-за укрытия она увидела, как мужчина, нажав на что-то на стене откоса, открыл потайной вход. Через некоторое время, она проследила, как тот же мужчина вышел из скалистого убежища. Дождавшись, когда он уйдёт и, услышав вдалеке шум отъезжающего автомобиля, Лера прокралась к скале, но открыть дверь не смогла. Южные ночи тёплые, но очень тёмные. Устроившись в кустах, под шум волн шелестящих внизу, она заснула крепким сном до утра.
Мы с Наташей, думая, что всё-таки в доме оставлены камеры, а полковник человек мэра, решили не фальшивить и разыграть всё по-настоящему. С утра Наташа подняла такой крик с киданием и разбрасыванием вещей. Я уж не на шутку испугалась, думая, что она и правда, впала в безумство.
— Всё, больше этого я не выдержу, — крикнула я, когда Наташа выбила у меня таблетки и чашку с водой.
Я вышла на террасу и набрала номер телефона Эскулапа. Услышав его голос, мне пришлось сделать много усилий, чтобы не сорваться. Всё же немного пожурив меня, он согласился приехать и осмотреть Наталью. Во время разговора с врачом, у меня вдруг зашлось сердце от того, что я увидела внизу. По лестнице с пляжа во двор поднималась Лерка. Я махала ей руками, не имея возможности крикнуть, но девчонка кралась по двору, пытаясь быть незаметной. Закончив разговор, я быстро выбежала во двор. Схватив ничего не понимающую девчонку, я повела её обратно к лестнице ведущей вниз к пляжу, там завела её в виноградную беседку.
— Лерочка, положение очень серьёзное. Прошу тебя даже не думай высовываться из беседки, чтобы не случилось. Я скоро вернусь.
Я вовремя заскочила в дом, потому, что сразу послышался писк домофона и впустить в дом Эскулапа.
Эскулап чуть ли не на руках вынес, успевшую сказать мне несколько крепких слов Наталью. Она плакала естественными слезами и, крепко обнимая мягкую игрушку погибшего сына, постоянно повторяла: — Сыночек, я с тобой. Я никому тебя не отдам.
Мне было очень больно смотреть на эту сцену, но надо было доиграть этот жестокий спектакль и закончить всю эту драму, как водится «хэппи эндом». Но кто бы знал, что окончание, окажется продолжительным.
С тяжёлым сердцем проводив Наташу, я закрыла дом, и, забрав свои вещи, спустилась к морю. Лерка, осунувшаяся, в грязной одежде, прижав голову к острым коленям, сидела на лавке и смотрела на море.
— Лера, девочка моя, ты же голодная, — я открыла целлофановый пакет с бутербродами, на которые она сразу накинулась.
— Ага, и пить очень хочется, — я протянула ей бутылку с водой, — что теперь мы делать будем? А почему вы здесь? — стала закидывать меня она вопросами.
— Ешь, а то подавишься. Я потом тебе всё расскажу. Теперь нам с тобой надо скрыться из города. У вас кроме Приморского ещё посёлки рядом с Южногорском есть?
— Конечно. Прибрежный. Там пляжи отличные. И вообще всё для отдыхающих, даже лучше, чем у нас.
— И комнату там снять можно?
— Так там очень дорого.
— Ничего. Дай Бог здоровья моим родителям. Мама дала мне свою карточку. Как предвидела, что она мне здесь очень понадобится. Своей карточкой я так думаю, мне пока пользоваться нельзя. А так, фамилии у нас с мамой разные. Как вы молодёжь говорите? Сечёшь фишку?
— Ага, — Лера махнула головой, — а свои вещи, зачем вы оставляете в беседке?
— Ну, я должна же куда-то пропасть для Эскулапа. Сделаю его счастливым на несколько дней. Сейчас набегут, некоторые личности. Пусть думают, что я нечаянно камушком на дно пошла.
