— Помоги, слышишь? Возьми, донеси до лифта пару сумок.
Георгий еле оторвал от земли неподъёмные полосатые тюки. Загрузив кабинку лифта почти доверху, они втиснулись меж сумок, почти вплотную друг к другу.
— А ты, ничего, парниша, — заигрывающее сказала Олька, — хочешь, я к тебе сегодня зайду, обмоем мой приезд? Я так удачно съездила. Идёт? — лукаво спросила она его.
— Олька, когда ты вырасти успела? Ну, заходи, — ответил он без энтузиазма, — я только что приехал, дома в моём холодильнике, наверное, мышь повесилась от голода.
— Да, ладно, мы её быстро реанимируем. Как-никак я с Польши вернулась. Разной вкуснятины навезла. Давай, жди. Стукну. Стаканы-то есть? Или с горла пить будем?
Не успел Георгий выйти из душа, как в дверь позвонили. Открыв двери, Георгий увидел обвешанную пакетами Ольку.
— Чего стоишь, давай, принимай. Я картошку уже успела сварить, давай сковородку, сейчас быстро колбаски нажарю. Они такие вкусные!
Она вела себя так, словно никогда не покидала его квартиру. Открывала шкафчик за шкафчиком, будто знала, где лежат ножи, вилки, тарелки и бокалы. Через минут пятнадцать стол был накрыт и по квартире разнёсся вкусный аромат еды, которой он не пробовал с того момента, когда они расстались с Жанной.
Ночь после выпитого бренди показалась ему сказочной. Олька, конечно не Жанка. Георгий даже подумал, что влюбился, но потом быстро отогнал эту мысль.
— Послушай, а давай я тебя Юрой буду называть? — сонно спросила Оля.
— А я тебя мышью, — закуривая сигарету, ответил он ей.
— О! А чего это мышью? — обижено спросила она, игриво надувая губки.
— А чего это Юрой? — раздражённо ответил он ей. Его покоробило от этого имени.
— Ну, тогда Егором? Или нет, тебя как называли друзья?
— Друзья? — он усмехнулся, — а они вообще, в принципе, бывают? Всё! Как называли, так уже не назовут. Нет у меня друзей, поняла?
— А чего ты психуешь? Нет и не надо. Слушай Герыч, а где ты работаешь? Раньше ты вроде как учёным работал?
Гера усмехнулся, — учёным работал? Вспомнила, что было раньше. Нигде сейчас я не работаю. Не нужны нашей стране учёные, — ответил он ей всё так же раздражённо, уже желая, чтобы эта совершенно необразованная девица быстрее покинула его квартиру.
— И Америке не нужны учёные? Кажется, ты там был? Слушай, так ты ценный кадр! Мне помощник нужен, хочешь, поехали со мной.
— Что носильщик нужен?
— Ну почему носильщик? Я же из Москвы тоже товар везу, там, на рынке продаю. Кому утюги наши, ерунду всякую, часы например, зубную пасту, даже зубные щётки, представь? А кому валюту. Чего ты? Прибыльное дело. Тебе что деньги не нужны?
— Деньги всем нужны. Как ты видишь, меня кандидата наук на рынке?
— Обыкновенно, не ты первый, не ты последний. Ты знаешь, сейчас на рынках кого только нет. Профессора стоят, не то, что кандидаты. Жить-то надо, детей растить. Смотри, подумай, я через две недели поеду опять. У тебя же паспорт есть заграничный?
— У меня всё есть, но забудь, никуда я не поеду.
— Ладно, время есть, надумаешь, скажешь.
Через две недели, Георгий стоял на центральном рынке Варшавы и, смущаясь, предлагал купить у него утюг и водонагреватель.
Вернувшись назад в Москву, тюки с вещами Ольга сразу стала заносить в квартиру Георгия.
— Знаешь, от греха подальше. Папаша, такой тип, сопрёт и не подавится. И вообще, давай, пока он опять не загремит в тюрягу, я поживу у тебя? Давай, соглашайся, — Оля играючи толкнула его плечом, — не бойся, обогрею, обласкаю, обкормлю. А то мне от попоек отца тошнит что-то. Да не переживай ты так, он скоро всё равно сядет. Не может он долго на воле, привык уже.
Пришлось согласиться.
Геру разбудил настойчивый стук в дверь, на пороге его квартиры стояла испуганная Оля. На лестничной площадке собрались любопытные соседи и шепотом переговаривались, делясь случившимся.
— Что, что случилась? — спрашивал заспанный Георгий с удивлением на лице.
— Отца, папу, папочку убили, — заголосила Ольга.
— Как? Когда, он же утром приходил ко мне… правда пьяный… — растерянно говорил Георгий.
— Так, с этого места, пожалуйста, подробней, — на пороге показался мужчина средних лет, он вытащил из кармана милицейское удостоверение и показал его Георгию.
— Проходите, проходите, — держа в объятиях Ольгу, и успокаивая её поцелуями в волосы, указал он мужчине на кухню. Следом за оперативником вошел человек в милицейской форме с папкой в руках.
Они сели за стол и один из них стал задавать вопросы Георгию, а другой, записывать опрос в протоколе.
— Так вы говорите, он к вам сегодня приходил? Зачем?
— Затем, что и всегда. Взять денег и выпивку. Он знал, что мы с его дочерью недавно приехали из Польши. Да он всегда приходил ко мне за деньгами.
— Правильно, я не даю, а ты у нас добренький, — хныча, проговорила Оля.
— Вы видели, кто-то был у него сегодня в квартире?
— Нет, к нему такой контингент ходит, что даже Оля не смогла его вынести, переехала ко мне. Так безопасней.
— Понятно, — произнёс мужчина в штатском.
— Как вы думаете, убийцу вы найдёте? — грустно спросил Георгий.
— А его и искать нечего, он спал в соседей комнате. Когда нас вызвала дочь, и мы приехали, он сидел и ругал себя. Говорит, не помнит, как завалил друга. Ему было известно, о том, что тот хотел взять у вас деньги и продолжить банкет. Так, что я думаю дело закрыто. Всего доброго.
Так Ольга и осталась у Георгия, после похорон отца, потому что физически не могла находиться в собственной квартире. Решила сделать в ней ремонт, а там решить, что да как.
Через некоторое время, через своих знакомых, она устроила Георгия преподавателем в престижный закрытый колледж, сделала ремонт в собственной квартире и родила ему сына, которого недоносила целых два месяца, наверное, из-за тяжести привозимых баулов, и назвала его Мареком. Жизнь Геры потекла другим руслом. Вскоре у него появилась предпринимательская жилка. Пока Оля занималась воспитанием сына, Гера незаметно нашёл свою нишу в сложном, криминальном автомобильном бизнесе, взяв в помощники «на подхвате» всё того же корявого лицом от перенесённой оспы в детстве, молодого, но ушлого парнишку. Через несколько лет Гера стал владельцем нескольких магазинов, автосалона, да Ольгу пристроил, купив ей парикмахерский салон.
Но в душе Геры остался сидеть маленький червь недоделанного дела.
— Теперь с моими возможностями, связями, с моим умом я бы мог так развернуться! Прошло столько лет, одинокой старухи, наверняка уже и в живых давно нет.
Гера решил привлечь Корявого. С ним у него время от времени возникали совместные «дела — делишки». Осторожный Гера старался редко прибегать к его помощи. Но сегодня, он решил встретиться с ним в последний раз.
