Вот эта фраза: «Ведь я своими же действиями загубила свои отношения, ведь он, несмотря на наши ссоры, хотел со мной семью».
Бинго. Просто бинго. Ты проходишь через все этапы, которые обычно устраивает типичный психопат манипулятор своей женщине.
«Он хотел, а я сама всё разрушила» — это оно.
Девочка моя, вот именно семью ты там и не получишь.
А если и получишь, то в аду тебе будет прохладнее.
Не так хотят семью. Когда хотят семью — над человеком трясутся. А когда с человеком позволяют себе обращаться как с последней подзаборной шавкой, которая должна ждать воли хозяина — это не о семье.
И ситуация у тебя намного опаснее, чем ты думаешь.
Единственное спасение — это понять, что он с тобой делает.
Понять без всяких самоотговорок. Смотреть на это трезво!
И что никакой он не хороший, не единственный, кто тебя понимал, чувствовал и что там ещё.
А просто психопат манипулятор. А ты пополняешь ряды женщин, попавших на эти крючки.
Не сможешь себя перебороть и дать этому правильную оценку — тебя уничтожат.
И не думай, что я сгущаю краски, и уж он-то так точно никогда не поступит с тобой.
Он уже так с тобой поступает.
Поэтому возьми себя в руки и еще раз это всё перечитай. Включая своё письмо. Особенно своё письмо. Представь, что тебе его написала подруга.
Что бы ты сказала про её мужчину?
Вместо эпилога
Все, кто вступает в связь с подобным человеком, рано или поздно оказываются подвешенными за рёбра. Они чего-то ждут, и часто ждут годами.
Ждут, поддерживая себя цитатками из глупых девичьих пабликов, вроде:
«Он её унижал и смеялся…
Уходил и опять возвращался…
Он уверен — она всё простила!
Потому что он знал, что любила…
Но… однажды, он так же вернулся,
и на сердце вдруг стало так колко…
На столе он увидел записку:
«Надоело… достало… пошёл ты!»
Так вот так — не будет. У тех, кто в такое попал и задержался достаточно долго, обычно уже не бывает сил уйти. Они не уходят с гордо поднятой головой, они уползают, собирая себя по кусочкам.
Они всё надеются на любовь.
Но это — не любовь. Это его праздничный стол.
Кто-то с этого стола рано или поздно сбегает. Если находит хоть какой-то стержень; кто-то надолго остаётся блюдом. Тот, кто вырвался, потом ещё долго собирает себя.
Эти праздничные персонажи видны по трём о них словам. По ощущению оставшейся боли у тех, кто с ними был. Кто ищет потом ответы и не может понять.
А не просто «ну кто-то кого-то бросил, бывает».
Я всегда буду верить тем, кто говорит, что больно. Шкурка уже содрана, и пока ещё заживёт.
Кажется, я сейчас смогу сформулировать ещё кое-что. Важное.
* * *
На это всё можно не наступать, когда это всё уже знаешь. Но если не знаешь, то можешь наступить.
А если ты ещё и определенного склада ума (и он встречается очень у многих женщин), то наступить тебе — раз плюнуть.
На самом деле попадают в это все те женщины, у которых на подкорке написано, что любовь надо ЗАС-ЛУ-ЖИТЬ.
Что происходило в детстве?
И у мужчин тоже, конечно, встречается. Только у мужчин это даёт отклонение в другую сторону.
Это те самые манипуляторы, да.
Я не знаю, почему это именно так. Почему мужчины идут в эту сторону, а женщины — в эту.
Возможно потому, что мужчины — воины, у них в крови прошито бороться. И если не научили любить, то злой мальчик начинает «воевать» со всеми.
А женщины — хранительницы, они добрее и гибче.
Поэтому одни добывают себе любовь подковёрными войнами-манипуляциями (ещё раз, оно получается само!), а другие так же неосознанно дают себя есть.
Это прописанные сценарии.
Поэтому и тех, и других на самом деле так много.
А не потому что я вижу везде. Это есть.
* * *
Женщина, которая на это цепляется — это кто? Это по сути мамка.
Когда можно рассказать всё, ну и она ещё пожалеет, подскажет, дождётся. Она понимающая, тёплая, прощающая. Она больше помнит о ком-то, чем о своих чувствах.
Сыночки, все эти мальчики, они же по сути Питеры Пэны, злые капризные дети, именно этим и пользуются.
Поэтому к женщинам, которые знают, как выглядит любовь, они не подходят; или сами отваливаются, когда понимают, что самоуважение тут ставится во главу угла.
Они нюхом чуют, что здесь не накормят.
А мамки получаются из несчастных девочек.
Самоуважение проставить мешает страх. Тот самый страх — недолюбленность, что ли; непонимание, кто ты и где, и куда идти дальше.
Когда ты боишься, что тебя оттолкнут, как отталкивали всегда. Что ничего ты на самом деле не стоишь.
Бери, пока дают хоть такое, заслуживай и радуйся. И попробуй удержать.
И чем больше тебя недолюбили, тем больше ты себя кому-то скармливаешь.
Вот тут одна поэтесса-блогерша пишет о какой-то там короне.
Ну там читаешь и тоже в принципе всё понятно; она ж тоже психопат, она вообще за то, чтобы и так не сильных людей втаптывать, классическое: «Съели? Сама виновата.»
Оно может и так. Если лягушку на вивисекторский стол положить и на живую препарировать; кожу содрать, посмотреть, как дрыгаются мышцы. Только она потом жить не будет.
Люди не лягушки. С людьми так нельзя.
Нет у этих людей короны. Есть страх. Вот эта дрыгающаяся мышца — страх.
Страх даёт два чувства: желание цепляться хоть за суррогат любви и неодиночества; и контроль.
Контроль — это не когда ты приносишь ему пирожок и думаешь: надо, чтобы он поел.
Хотя и это тоже. Поэтому и любят больше себя. Как добрые мамы. Поэтому и думают, что Питера Пэна ещё можно спасти, что он когда-нибудь изменится. А он не изменится.
У него война. Захотеть что-то менять может только тот, кто чувствует боль.
А он уже не чувствует боли. Сострадания давно нет ни к кому, и к состраданию отвращение.
* * *
Контроль — это когда ты думаешь, что всё зависит от тебя (то самое заслуживание), что если ты перестанешь быть понимающей и удобной, что если ты во главу поставишь свои чувства, что если ты потребуешь к себе уважения и скажешь: «Нет, со мной так нельзя», «Нет, вот ты с этим всем идёшь нафиг», «Нет, это — твоя война» — то он отвалится.
