Узенькая, утопающая в зелени улочка была именно такой, как запомнилось Полине во время давней прогулки. Вот только домики, стоящие на ней, выглядели сейчас не гостеприимными и веселенькими, а отчего-то мрачными, чересчур облезлыми, словно нависающими над маленькими, заставленными дворами, в которых сохло на веревках не очень хорошо выстиранное белье, стояла колченогая разномастная мебель, бегали тощие грязные кошки. Запустением и унынием пахло здесь.
В первом доме на их стук никто не открыл, и Полина приуныла. Торговка вполне могла взять новую порцию товара и снова уйти на пляж, а значит, они зря теряли здесь драгоценное время. Будто почувствовав ее сомнение, Никита снова взял ее за руку.
– Не вешай нос, Пони, – ободряюще сказал он. – Она не могла так скоро уйти. С того момента, как ты ее встретила, прошло минут пятнадцать, не больше. А ей же нужно было еще сварить свежую порцию кукурузы. И креветки с рапанами. Это ж все-таки не очень быстро делается. Так что дома она, вот увидишь.
Торговка, которую звали Ирина Михайловна, действительно оказалась дома. Жила она во втором по счету домике, во дворе которого на уличной плите исходила паром большая кастрюля, в которой варились яркие желтые початки. Никита опять оказался прав.
– Костик? – удивленно переспросила она. – Как же мне его не знать?! Он на моих глазах вырос. Бабушка его, Лидия Васильевна, царствие ей небесное, во-он в том доме жила. – Она кивнула головой за заросший диким виноградом забор, отделяющий ее участок от соседского. – Костика на все лето сюда каждый год привозили. Бабушка его молоком отпаивала да фруктами откармливала, все приговаривала, что в Москве он за год тощает всегда.
– Точно, он же говорил, что в детстве каждый год в Коктебель ездил, – вспомнила Полина. – Помнишь, разговор тогда был про Кара-Даг? Анна, ну, та статная дама, Бориса Туманова жена, говорила, что в детстве там все ущелья излазила. И Костик сказал, что тоже мальчишкой так делал. Что его теперь на Кара-Даг ни за какие коврижки не затянешь.
– Ирина Михайловна, то есть он у вас остановился, – уточнил Никита.
– Конечно, у меня! Где ж еще? Не в гостиницах же деньги оставлять, когда я ему, почитай, родня. Лидия Васильевна-то моей матери двоюродной теткой приходилась, так что родственники мы с Костиком.
– И он частенько к вам ездит?
– Не каждый год, конечно. – Ирина Михайловна призадумалась на мгновение. – В юности частенько бывал, да. Потом Турции с Египтами пооткрывали, заморский-то берег слаще казался, так что не было его тут, лет десять не было. А в этом году позвонил, что хочет приехать. Спросил, не против ли я. А я что ж против буду? Нет, конечно!
– А сейчас-то он дома?
– Так уехал он. – Ирина Михайловна с изумлением посмотрела на своих незваных гостей, а потом начала ловко и споро вынимать шумовкой сварившиеся початки и складывать их в стоящую перед ней корзину, ту самую, с которой она ходила по пляжу.
– Как уехал? – тупо спросила Полина. – Он же утром на пляже был. Нам мама сказала.
– Так утром был. – Ирина Михайловна поднатужилась и вылила кипяток из кастрюли под ближайший куст. Полина пожалела несчастное растение, но тут торговка вернулась к разговору: – Собрал вещички поутру. Покормила завтраком я его, а затем он сказал, что искупаться сбегает, а потом поедет. Мы и попрощались сразу, чтобы ему меня не ждать.
– А вы уверены? В том, что он уехал?
– Так, конечно, уверена! Я пришла, покликала его. Дома никого. Вещи он еще с утра в машину сложил, а машины тоже нет, она перед воротами у него стояла. Уехал. Точно вам говорю!
– А телефон его у вас есть? Можно ему позвонить? – огорченно спросила Полина, понимая, что их версия рассыпается прямо на глазах. Раз Костик уехал, значит, Оля никак не могла быть сейчас с ним. Не мог же он захватить ее с собой в Москву, в самом-то деле?! Это же она была в него влюблена, а он в нее – ни капельки.
– Да зачем же мне его телефон, – рассмеялась Ирина Михайловна. Ее смех треснувшим колокольчиком проскрипел над маленьким двором и замер под желтеющими уже кронами деревьев. – Он мне позвонит, я отвечу. А мне от него ничего ж не надо. В Москву я не езжу, а без дела чего звонить?
Расстроенная Полина и задумчивый Никита попрощались с торговкой, которая вместе с ними вышла за ворота, подхватила свою корзину и тяжелыми шагами побрела в сторону пляжа. Незваные гости ее больше не интересовали.
– Не мог же он взять ее с собой, – неуверенно сказала Полина. – Это же чушь!
– Чушь, – согласился Никита. – Однако он во время купания мог сказать ей, что сейчас уезжает, а она, расстроившись, придумала что-то и услала маму на рынок.
– Что она могла придумать? – выкрикнула Полина.
– Не знаю. Ты же сама говоришь, что соображает она хорошо. Что вы, девочки, можете придумать, когда любимый человек собрался уезжать? Думай, Пони! Постарайся поставить себя на ее место.
Полина наморщила лоб. Мысли судорожно метались в черепной коробке, однако были они одна глупее другой. Что бы сделала она, если бы Никита сказал ей, что уезжает? Не сейчас, когда она знает, что они обязательно увидятся в родном городе, а несколько дней назад, когда она подумала бы, что они расстаются навсегда? Пожелала бы ему счастливого пути, всласть наревелась бы в подушку, а потом до самого вечера валялась бы в кровати и опухшими глазами пялилась бы в его фотографии на странице ВКонтакте.
Стоп! Точно так же поступили бы девяносто пять процентов знакомых ей современных девушек. Не ловили бы попутку, чтобы догнать любимого и броситься ему на шею. Не умоляли бы взять их с собой. Не начали бы старательно забывать в самый момент расставания. А полезли в социальные сети, чтобы всласть растравить свежую рану, без устали листать фотографии, всматриваясь в любимое лицо, ревниво выискивать возможную соперницу в списке друзей.
Оля, жизнь которой не блистала разнообразием, могла сидеть в социальных сетях часами. У нее было довольно много друзей и среди пациентов с ДЦП, так же как она, вынужденных прятать живой ум в оковах большого, плохо подвижного, неприятного большинству окружающих тела, и среди обычных людей, не знавших о ее особенностях. С ними она знакомилась в обществах любителей кино и могла часами обсуждать тот или иной фильм, чувствуя себя равной среди здоровых людей.
Оля совершенно точно могла найти Костика ВКонтакте. Конечно, никто из них не знал его фамилии. Но, во-первых, она вполне могла спросить фамилию, когда они купались, на это ее речевых способностей хватило бы. А во-вторых, не так трудно найти человека в интернете и без фамилии. Костик был из Москвы и занимался рекламой на телевидении. Вполне достаточно информации для того, чтобы, обладая терпением и усидчивостью, найти его аккаунт. Оля бы точно справилась. Любовь отлично развивает мотивацию.
– Она могла найти Костика в интернете, – призналась Полина. – Чтобы все про него узнать или написать ему сообщение, или что-то еще в этом роде.
– Верно. – Никита даже подпрыгнул. – Твоя мама сказала, что с ней трудно разговаривать, и у меня все вертелось в голове что-то, что я не мог сформулировать. С ней трудно разговаривать, но легко переписываться. Она не может четко выражать свои мысли вслух, но может вести письменный диалог. Ты можешь войти в ее аккаунт?
