Он распланировал все.
Ричард знал с самого начала, что ему не удастся ускользнуть от посещения бала, поэтому решил приспособить все события под себя.
Первое, что он сделал, — разбудил меня поцелуем в щеку. Я сонно открыла глаза и увидела сидящего перед собой мужа, уже полностью собранного (даже бороду сбрил!). Не успела улыбнуться, как он меня огорошил:
— Сегодня тебе снимают швы.
— Что? Сегодня? Сейчас?! — переполошилась я.
Ричард положил руки мне на плечи, заставляя лежать смирно.
— Да, сегодня. Сейчас придет Роберт, и с ним будет еще один гость. Ты можешь пока сходить в будуар, если тебе что-то надо. Эми я попросил тебя не беспокоить.
Сообщать такие новости с утра пораньше было чудовищно с его стороны.
— Что еще за гость? Они уже идут? Сколько у меня времени? Я же только проснулась!
— Не нервничай так, — попытался успокоить Ричард. — Роберт знакомит гостя с твоей матушкой.
— Да что за гость? — нетерпеливо спросила, откидывая одеяло и начиная выбираться из кровати.
— Еще один врач. Приехал из столицы специально ради тебя.
— Из столицы?! — Я так и застыла. — Когда вы с ним договорились? Почему ты мне ничего не сказал?
— Мы не знали, когда он сможет приехать, поэтому я не хотел тебя обнадеживать раньше времени, — спокойно объяснил муж, наблюдая, как я семеню к будуару. — А теперь получился сюрприз.
— Ричард! — воскликнула на ходу.
— Что?
— Я ненавижу сюрпризы!
И громко хлопнула дверью.
Вернулась в комнату как раз за несколько минут до того, как в нее вошел Роберт в сопровождении столичного доктора. Мужчина куда больше походил на тех врачей, которых я видела прежде: лет под пятьдесят, с седыми волосами, важным видом, немного упитанной фигурой и неизменным моноклем. На лице застыло серьезное выражение, никакого намека на улыбку.
— Приветствую вас, герцогиня Бёме, — поклонился он.
В его осанке угадывались столичные манеры.
Я находилась в полусидячем положении, спина опиралась на подушки, ноги прикрывал шерстяной плед, потому смогла только склонить голову в знак уважения.
— Меня зовут Бертрам Роберт Старший, я помогу своему коллеге снять швы.
— Могу я называть вас Бертрамом? — вежливо спросила, задумавшись, откуда в этой стране столько Робертов.
— Конечно, миледи, — отозвался тот, но голос его прозвучал глухо, словно мужчина с головой ушел в подготовку всех нужных инструментов и на глупые вопросы отвечал неосознанно.
Ричард кивнул Роберту, и тот закрыл дверь спальни на щеколду.
Муж стоял возле кровати. Моим приготовлением к операции он занялся сам. Помог лечь, завернул сорочку, прикрыл бедра одеялом.
У Бертрама имелся складной столик, который он поставил к постели так, чтобы тот находился рядом с моим животом, и с него удобно было брать нужные инструменты. Заметив железные тарелочки, в которых лежали ножницы, щипцы и баночки с непонятной жидкостью, я занервничала.
— Это будет больно? — спросила, испуганно сглотнув.
— Нет, миледи. Мне сказали, что вы умеете сами себя обезболивать, поэтому примерно представляете, что это за ощущения, — ровным голосом произнес Бертрам.
Роберт стоял чуть поодаль и подходить к нам не спешил.
— Я покажу вам, как правильно применять магию, чтобы вы не переборщили и вместо нервов не заморозили себе органы.
— Что? — переспросил Ричард, видимо не ожидавший, что моя магия может быть настолько опасна.
— Однажды, милорд, меня вызвали зафиксировать смерть одного джентльмена, который не рассчитал своих сил и, когда почувствовал боль в сердце, просто его заморозил. Мы вызвали огненного мага, но сделать уже ничего не смогли. — Тут Бертрам посмотрел на Роберта, и в его глазах промелькнул смех. — Хотя, полагаю, у джентльмена был сердечный приступ, и он умер бы в любом случае.
Роберт хмыкнул.
Я удивленно моргнула. Все-таки у врачей очень странное чувство юмора.
— Так, мм… миледи, — промычал Бертрам, задумчиво глядя на меня.
— Марита, — подсказал Ричард, тщетно пытаясь скрыть улыбку. Да уж, очень смешно.
— Марита, — кивнул мужчина, — возьмите эту настойку. Это средневосточный дурман, разведенный с лимонным соком.
— Вы хотите меня опоить? — удивилась я.
— Это не опасно? — нахмурился Ричард.
— Если бы я хотел причинить ей вред, травил бы мухоморами, — сухо отозвался Бертрам. — Пока не пейте, миледи. Сначала я покажу, как безопасно обезболивать рану.
Он склонился над швом и принялся внимательно его разглядывать.
— Пятый стежок съехал, Роберт, — придирчиво сказал мужчина.
— Брось, это идеальная работа. Тем более что я торопился, она могла истечь кровью, — обиженно ответил молодой врач.
— Я учил тебя кропотливой работе, а не «тяп-ляп», — строго отчитал его Бертрам. — Где вы получили такую серьезную травму, миледи? — обратился ко мне доктор.
— Она упала с лошади, — вмешался Ричард. — На камень.
Я недовольно поджала губы. Можно же было и предупредить, что о драконах болтать не стоит! А если бы я сейчас ляпнула что-нибудь не то?
— Большой был камень, — задумчиво проговорил Бертрам, давая понять, что не верит ни единому слову. Но настаивать на правде не стал. Только обратился к Роберту: — Внутренние органы задеты?
— Селезенка. Я все зашил, — буркнул тот.
— Так же, как зашил кожу?
— Может, хватит меня отчитывать? Лучше делом займись, — совсем не по-джентльменски сказал Роберт.
— Что ж, мм… миледи, смотрите.
Бертрам принялся объяснять.
Говоря о кропотливой работе, он не врал. Движения мужчины стали осторожными, медленными и крайне аккуратными. Даже его магия отличалась от моей. Ощущения были другими. Она пробиралась по коже, оставляя после себя голубой иней, означающий, что заморозка действует. Но при этом я не ощущала холода, который всегда оставляла моя стихия.
На секунду даже показалось, будто ничего обезболить не удалось. Но когда Бертрам пощупал место рядом с раной, я не почувствовала его пальцев.
Затем меня напоили настойкой. Ричарду приказали придерживать жену за талию и не давать двигаться. Бертрам с Робертом принялись орудовать маленькими ножницами и щипцами, снимая швы.
— Роберт сказал, что вы прижигали рану магией. Я оставлю вам мазь из огнивальского перца, его собирают на южных островах. Он ядреный, но любую заразу убивает на корню.
Из-за дурмана я находилась в странном состоянии, напоминающем сон на грани с реальностью, поэтому слова мужчин долетали словно сквозь пелену.
