Да нет, ничего мне не показалось!
Когда мы с Ричардом остались в столовой одни, я грозно прошептала:
— Прекрати так на меня смотреть! Я из-за тебя поесть нормально не могу!
Муж изобразил настолько оскорбленное лицо, словно его поймали с поличным прямо на месте преступления.
— Родная, я читаю утреннюю газету.
— Ты таким взглядом провожаешь каждую ложку, как будто хочешь меня съесть!
— Я читаю утреннюю газету, — отрезал муж и закрылся от меня огромным листом с печатными буквами.
— Ну ладно, — смилостивилась я. — Так как ты сегодня отправляешься на охоту, я съезжу в Буклон. К Симоне.
— Как пожелаешь, — холодно сказал Ричард, не опуская газеты.
— Поеду прямо сейчас, — добавила с милой улыбкой.
— Прямо сейчас? — совсем не обрадовался супруг и выглянув из-за газеты. — Но до сборов есть еще полчаса. Я думал, мы…
— Пока, дорогой, — расплылась в злорадной улыбке и поспешно сбежала, оставив его в крайне раздосадованном настроении.
В Буклон я ехала не к Симоне.
Роберт открыл почти сразу и с милой улыбкой поинтересовался:
— Чем могу быть полезен, милая леди?
— Здравствуйте, Роберт. Я герцогиня Бёме. Надеюсь, вы меня еще не забыли? — ответила, вежливо склонив голову в знак признательности и уважения.
— Мм… конечно, миледи. Конечно, помню. — Роберта аж перекосило. — Проходите, прошу.
Я зашла в небольшую квартиру, настороженно вглядываясь в хмурое лицо доктора.
Ничего себе прием. Не на такое я рассчитывала, когда ехала сюда. При Ричарде он со мной хорошо обращался. Да и без Ричарда тоже!
— Чем могу помочь? — оскалился мужчина.
Я испуганно сглотнула:
— Ну, дело в том, что я, кажется, беременна.
— А, ну поздравляю.
— Нет-нет, я не уверена. Мне надо точно знать. Вы сможете это выяснить?
Роберт прищурился и задумчиво принялся меня разглядывать.
— Вы знаете, — напевно произнес он. — Я один из лучших хирургов в Актории. При постановке диагнозов я использую исключительно научные методы, — авторитетно заявил врач.
— Я в этом не сомневаюсь, — уверенно закивала в ответ.
— Пройдемте за мной, — важно сказал Роберт.
Он развернулся и направился вглубь коридора, на ходу приговаривая:
— Мой отец — один из лучших докторов столицы, а я его прямой потомок. Мои методы самые хорошие. Но знайте, что я прибегаю к ним в крайних случаях, чтобы уж действовать наверняка и поставить самый точный диагноз.
— О, это очень хорошо, — обрадовалась я.
Но Роберт внезапно остановился, чуть не заставив меня впечататься ему в спину. Мужчина развернулся и протянул мне монетку.
— Это что? — не поняла я.
— Подкиньте ее, дорогая. Орел, значит, вы беременны. Решка, значит, нет.
— Вы что, смеетесь надо мной? — спросила удивленно.
— Миледи, я хирург, а не повивальная бабка!
— То есть вы не сможете помочь?
— Нет.
— А почему раньше нельзя было об этом сказать?
— Чтобы вы на всю жизнь усвоили урок.
Я зло стиснула зубы, но ответила сдержанно:
— Хорошо, Роберт. Надеюсь, вы не откажетесь осмотреть рану, на которую сами недавно накладывали швы?
Лицо мужчины мигом просветлело.
— Запросто! Проходите в эту комнату, раздевайтесь, ложитесь.
Я сделала все, как он велел. Через несколько минут ко мне подошел врач с каким-то непонятным инструментом в руке.
Роберт пододвинул стул, склонился над раной и вдруг обрадовался:
— Марита! Это вы! Как я рад вас видеть!
— Роберт! — воскликнула наигранно. — То-то я смотрю, вы меня не узнали.
— Ах, простите, — махнул он рукой. — Столько пациентов, по именам всех не запомнишь. Зато вот швы свои я никогда не забуду. Как вы себя чувствуете?
— Хорошо. Уже не обезболиваю.
— Это очень, очень здорово. Мазью мажете?
— Да.
— Вы здоровы.
— Это я и без вас поняла. Роберт, мне надо знать, беременна я или нет.
Тот мученически закатил глаза, после чего тяжко вздохнул:
— Ладно, одевайтесь. Сейчас принесу кое-что.
Он отсутствовал несколько минут. Вернулся с какой-то баночкой в руках.
— Это отвар, изготовленный по рецепту моего отца, — поделился мужчина. — Способ не самый приятный, но действенный. Вы выпиваете немного. Если стошнит, значит, вы в положении.
— Давайте сюда. А через какое время последует результат?
— Минут через десять.
Меня стошнило через пять.
— О боже мой! — воскликнула, пока Роберт ворчливо уносил тазик из комнаты. — Я беременна?
— Мне стоит поздравить или посочувствовать?
— Я не знаю, — отозвалась растерянно.
— А отец ребенка Ричард?
— Это что, вопрос?! — возмутилась я.
— Нет-нет, это просто вопросительное утверждение.
— О боже мой! — опять воскликнула я. — Что же мне делать? Мне надо ему сказать?
— Ну, если отец он, то, думаю, надо.
— А если он заплачет?
Роберт недоуменно уставился на мое растерянное лицо.
— Отец плакал, когда узнал, что в семье скоро появится моя младшая сестра, — пояснила ему. — И это… это было ужасно. Если мой муж заплачет, я… я просто не смогу воспринимать его… потом… нормально.
— Ну, это еще не самое страшное. Он может свернуться калачиком и причитать: «Я подарил этому миру новую жизнь!» — Роберт увидел, как я изменилась в лице, и добавил поспешно: — Но я уверен, Ричард не такой! Каждый мужчина реагирует по-своему! Я думаю, все будет хорошо.
— Я ему скажу?
— Скажите.
— Сегодня?
— Можно и сегодня.
— Да, я ему скажу! Сегодня!
— Скажите-скажите.
Но судьба вновь решила сыграть со мной злую шутку.
Только-только дав нам кусочек счастья, она тут же его отняла.
Ричард так и не вернулся с охоты. Ни через день, ни через два.
Устроившись на софе, грела руки, крепко сжимая чашку с ромашковым чаем. Руки почему-то последнее время постоянно мерзли. Ноги были укрыты шерстяным пледом. Они тоже почему-то мерзли.
— Повторите, пожалуйста, еще раз, — потребовала сухо.
