– На меня приятно смотреть, да?
– Что? – Софи едва не сделалось дурно. Да как она могла? Пялиться на него, словно влюбленная дурочка? Ужас! Невыносимо! Софи торопливо отступила к двери, едва не споткнувшись при этом. Ну и что? Ей было все равно, замечает ли он ее неуклюжесть, готов ли посмеяться над ней. Лишь бы скрыться от того взгляда, который она сейчас увидит в его глазах…
Софи даже не поняла, когда он успел схватить ее за предплечье, не дав упасть. На мгновение он прижал ее к себе, и этого мгновения хватило Софи, чтобы узнать, каким ловким, сильным и крепким было это худощавое тело. И твердым как гранит. Настолько твердым, что ее маленькая грудь расплющилась о мускулистую твердь его груди. Софи тихо вскрикнула: то ли от ужаса осознания того, какое воздействие оказал на нее этот краткий эпизод, то ли от неожиданности.
Незнакомец отпустил ее, едва она обрела равновесие, и, как ни в чем не бывало, отступил на шаг.
– Дверь, знаете ли, денег стоит, – с усмешкой сказал он.
Софи оглянулась. Ну да, конечно, дверь! Убегая, она собралась ломиться в закрытую дверь. Что с ней происходит?
Незнакомец слегка наклонил голову, чтобы заглянуть ей в лицо.
– Вы, должно быть, мисс Софи Блейк. Дейдре сказала, что вы высокая и невзрачная.
Софи знала, что она невзрачная, так что сюрприза не получилось. А вот что действительно стало для нее сюрпризом, так это то, как он это произнес. Совершенно спокойно и естественно, нисколько не смущаясь. Большинство людей избегают таких обидных для собеседника слов и считают необходимым сказать что-то ободряющее. Зачем? Чтобы утешить? Или чтобы унизить?
«Не переживай, детка. Есть на свете мужчина, которому нужна не кокетка, как некоторые, а девушка серьезная, вроде тебя. И пышек тоже не все любят. Кое-кому нравятся такие, как ты, – тощие, ой, прости, худенькие…»
Но ни в словах, ни в глазах этого франта она не увидела жалости. Софи вскинула голову и посмотрела на него с интересом.
– Ну, так вы и есть та самая неуловимая Софи?
– А вы видите здесь еще каких-нибудь высоких невзрачных девиц?
Вот это да? Неужели это ее собственный голос так звучит? Так иронично и колко?
Он засмеялся, после чего с легким поклоном представился:
– Лорд Грэм Кавендиш. Леди Тесса – моя двоюродная сестра.
Софи слегка расслабилась. Он оказался родственником. Не кровным, но ведь это не так уж важно, да? Родственник или нет, он был очень привлекателен и смотрел на нее без жалости в глазах, а наоборот, с интересом, и это заставляло Софи нервничать.
– Приятно познакомиться, лорд Грэм Кавендиш. – Софи не хотелось, чтобы он решил, будто она умственно отсталая. Ей хотелось произвести на него впечатление женщины остроумной и искушенной.
Но откуда бы взяться этой искушенности?
Лорд Кавендиш, похоже, задал себе тот же вопрос.
– Где вы все эти годы прятались? На дне колодца? Тогда понятно, зачем вам такой рост. Всю свою жизнь вы пытались пробиться со дна к свету, вот и тянулись вверх.
Он смеялся над ней, но нисколько не обидно. Софи поймала себя на том, что тоже улыбается.
– Вот именно. И каждый год мне спускали в колодец ложку и велели закопать себя поглубже.
– Ай да молодец, – сказал лорд Кавендиш, сопроводив слова улыбкой и легким наклоном головы.
Его дыхание согрело Софи щеку. Она вздрогнула и отшатнулась. И он вновь поймал ее и успел оттащить в сторону, прежде чем она что-то собьет и разобьет. Или ударится сама.
На этот раз лорд Кавендиш отпустил ее не так скоро.
– У вас что-то не так с головой? – спросил он как ни в чем не бывало, словно справлялся о вчерашней погоде. – Или с телом?
Проклятие! Софи страдальчески закрыла глаза.
– Это… Я… – Она ссутулилась. – Так со мной бывает только… с мужчинами.
– Хм, – задумчиво проговорил лорд Кавендиш. Одну руку он прижал к груди, пальцами другой постучал себя по точеной скуле. – Со всеми мужчинами? При виде дворецкого вы тоже натыкаетесь на все твердые предметы в округе?
Софи совсем сникла.
– Нет, – прошептала она и, решив, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, посмотрела ему прямо в глаза и сказала: – Но я теряюсь в обществе неженатых мужчин нашего круга, особенно если они молоды и хороши собой.
Лорд Кавендиш кивнул с серьезным видом.
– Ну, тогда со мной вам набивать синяки не придется.
– Что вы хотите этим сказать?
Выражение его глаз было почти нежным.
– Я хочу сказать, что я не собираюсь жениться. Никогда. И, будучи парнем видным, я для вас совершенно недостижим. Так что, как видите, мы вполне могли бы стать друзьями, потому что вероятность того, что мы станем друг другу ближе, чем просто друзья, равна нулю.
И, странное дело, ей вдруг полегчало. Софи впервые смогла взглянуть на лорда Кавендиша без трепета и паники. Видит Бог, он действительно был красавцем! Потом она окинула мысленным взглядом себя. Он прав. Проще представить тигра и жирафиху влюбленной парой, чем ее вместе с лордом Кавендишем.
И вдруг у Софи словно камень с души упал. Она, сама не замечая того, перестала сутулиться. Сразу стало легче дышать.
– Как здорово, что я с вами познакомилась, милорд, – со счастливой улыбкой сказала ему Софи.
Глава 20
Колдер швырнул на стол гроссбух и откинулся на спинку стула. Он глубоко вдохнул, после чего с шумом, напоминающим стон, выдохнул. Немного полегчало.
Дейдре сводила его с ума, бесила его, а ведь ее даже не было рядом! Полчаса Колдер провел, уставившись на колонки с цифрами, которые ни о чем ему не говорили, потому что голова его была занята другим. Он представлял ее волосы, ее грудь, ее глаза. Нет, в основном все же грудь, если быть честным перед собой.
Так чем она сейчас занималась? Возможно, ей сейчас скучно. Возможно, ей даже немного одиноко. Колдер мог бы послать за ней и немного пощекотать ее гордость. Именно, пощекотать. Совсем чуть-чуть. Лишь бы увидеть, как порозовели ее щеки, увидеть этот надменный блеск в глазах…
Колдеру задумка понравилась, и, будучи человеком дела, он немедленно приступил к претворению плана в жизнь.
Уже спускаясь по лестнице, Колдер понял, что Дейдре, увы, не скучает в отсутствие мужа. Судя по доносящимся из гостиной звукам, в доме собралась целая компания. И они прекрасно проводят время.
– Фортескью!
Дворецкий явился на зов тотчас же, словно джинн из волшебной лампы.
– Что это значит? – хмурясь, произнес Колдер, указывая на гостиную. – Я, кажется, дал четкие инструкции!
Фортескью вежливо поклонился.
