– Котлеты по-киевски...
– Нет, лучше свиной эскалоп с картофелем фри. И десерт! Чизкейк, например...
– Девчонки, опять все перепутаем, когда будем рассчитываться! Давайте что-нибудь одно...
В конце концов, сошлись на эскалопе с картофелем и чизкейке.
– Это убийство... – вздохнула Рая, обмахиваясь салфеткой. – Свинина, торт... Ладно, ужинать сегодня не буду.
Она вспомнила о своей драме и опять утерла слезу.
– Раечка, что случилось? – строго спросила ее Альбина. – Что он опять натворил?
Рая сделала паузу, нагнетая напряжение, и начала:
– Позавчера Колесов в половине второго приперся... Ночи, разумеется.
– Пьяный? – осуждающе покачала головой Альбина.
– Алечка, ты не перебивай...
– Хуже! Трезвый, – продолжила мстительным голосом Рая. – Сказал, что заказ срочный был, вот и пришлось допоздна задержаться. Ла-адно... Я ни слова ему, работа так работа. Вчера звоню Хромову, его начальнику. Мол, что ж вы, Петр Евгеньич, людей задерживаете, мой Колесов человек семейный, двое детей и все такое, пусть другие остаются... А Хромов мне прямо в глаза смеется. То есть в ухо. Я, говорит, ни при чем, вчера рабочий день в семь закончился, и Колесов твой ушел сразу, как только семь пропикало, а куда, говорит, не знаю...
– И где же он был? – сурово нахмурилась Лиля. – Если не пил, то что?..
– Вот именно! – мстительно произнесла Рая. – Трезвый как стеклышко... И пятьсот рублей в кошельке было – теперь нет, я специально к нему в карман слазила. Если не пил, то где он их оставил?
– Ну, пятьсот рублей в наше время... – протянула Лиля.
– Вот именно! Букет цветов, шампанское и коробка конфет. Как раз! – с удовлетворением произнесла Рая.
– Не хватит! – покачала головой Лиля. – Приличное шампанское в наше время...
– Это ты пьешь приличное шампанское, – перебила его Рая. – А Колесов на «Вдову Клико» тратиться не будет! У бабы он был, вот что.
– У какой? – сочувственно спросила ее Альбина. – Ты ее знаешь?
– Узна-аю... – зловеще пообещала Рая. – Уж я волосенки ей все повыдергаю...
– Райка, так нельзя! – раздраженно перебила ее Лиля. – Сколько можно! Скоро десять лет, как ты его терпишь... Разводись.
– Он тебя недостоин, – печально произнесла Надя. – Знаешь, когда я оказалась в такой ситуации, то сразу и бесповоротно...
– В какой – такой? – раздраженно перебила ее Рая. – В какой – такой? Ты нас не сравнивай! Ты человек свободный, детей у тебя нет, а у меня пацанов двое! Как я их без отца оставлю?
– Рая... – проникновенно заговорила Альбина, положив ладонь на пухлую Раину руку. – Твой Колесов асоциальный тип. Он пьет, бьет тебя, изменяет, детьми совершенно не занимается... Зачем он тебе? Ты молода и симпатична, найдешь еще хорошего мужчину... Тебя и с двумя детьми возьмут!
– Нет, я не могу... – вздохнула Рая. – Я люблю его. Вы знаете, что такое любовь?
– Вопрос относится к категории риторических, и ответ на него необязателен, – пожала плечами Надя.
– Умная ты наша... Нет, вы не знаете, что такое любовь, – совсем другим голосом сказала Рая.
Официант принес заказ.
Сквозь листву пробивалось жаркое июльское солнце, на открытую веранду залетела пара бабочек.
– Лучше бы я вообще за него не выходила, – заявила Рая, тыкая вилкой в картофель фри. – Лучше бы ты, Надька, за него вышла... Может, тогда все по-другому бы было.
– За кого? За Колесова? – изумилась Лиля.
– Ну да, он же за ней ухаживал...
– Он мне никогда не нравился, – раздраженно произнесла Надя. – Он-то, может, за мной и ухаживал, но я его ухаживания никогда не принимала. Я его насквозь видела.
Слова Раи относились к такому далекому прошлому, что Надя не восприняла их всерьез. Она почти забыла о тех днях. Геннадий Колесов действительно никогда ей не нравился. Он пугал ее. Пьющий красавец, брутальная личность, бабник, мрачный демон... Это довольно распространенный мужской тип в России – притягательный и отталкивающий одновременно...
– Вот у Альбины муж хороший, – сказала Лиля. – Ей повезло.
– Ну, у него тоже есть свои недостатки, – пожала плечами Альбина, которая очень боялась сглазить свое счастье. – Мне, например, работу пришлось из-за него бросить.
– Да какая это работа! – отмахнулась Лиля. – Девчонки, давайте-ка я вам подолью... Ты кем была, Аля? Фармацевтом! Порошки в аптеке смешивала...
– Аля – прекрасный специалист! – вступилась за подругу Надя.
– За Леоном надо ухаживать, как за ребенком, – сказала Альбина и покраснела. – Он совершенно не приспособлен к жизни. Но я ни о чем не жалею. Он гений. Осенью в консерватории будут исполнять его новую композицию, приглашаю вас всех.
– Обязательно! – горячо откликнулась Надя.
– Как только, так сразу... – хмыкнула Рая.
На ее колкости уже давно никто не обижался – считалось, что Рае досталась тяжелая судьба и обижаться на нее поэтому просто неприлично. Подругам Раи полагалось сочувствовать ей, давать советы и критиковать Колесова. Она была когда-то очень хорошенькой. Впрочем, она и сейчас была довольно симпатичной, даже волосы малинового цвета, который она маниакально предпочитала всем остальным оттенкам современных красок для волос, не портили ее. Если бы не лишние килограммы, придраться к ее внешности было бы вообще невозможно.
– Я устала, – пожаловалась Альбина. – У меня сердце... Нет, правда, быть домохозяйкой – это тяжелый труд!
– Чистая правда, – мрачно согласилась Рая. – А прикинь, Алька, если бы у вас с Леоном еще дети были?
– Мне нельзя иметь детей, – опять напомнила Альбина. – У меня сердце!
– Райка, ты удивительно бестактная! – раздраженно произнесла Лиля. – Мы, конечно, понимаем, что жизнь у тебя не сахар, но всему же есть предел. Алька, не обращай на эту дуру внимания!
– Лилечка, да все в порядке, я совсем не обижаюсь...
– А у тебя как дела? – спросила Надя Лилю, чтобы немного разрядить обстановку.
– Все по-старому... Собирались с Зиной Трубецкой съездить в Испанию, но у Зины незапланированный ремонт, ее соседи сверху затопили... – лениво сказала Лиля, закуривая тонкую длинную сигаретку.
– А Адам твой как? – с любопытством спросила Рая.
– Адам уехал к матери, на целый месяц... – Пальцы у Лили тоже были длинными и тонкими, словно у музыкантки. И вся она была такой тонкой и одухотворенной, словно парила в каких-то высоких сферах, далеких от земной суеты.
– Сколько же вы с ним вместе? – наморщила лоб Рая.
– Двенадцать лет, – выдохнула колечко дыма Лиля. – Мне было семнадцать, кажется... Ну, словом, сразу после школы. Ему тогда – двадцать пять, двадцать шесть... Сейчас Адаму под сорок.
