– Лиля...
– Что, Надюха?
– А Адам тебя никогда не ревновал? Ну, к другим...
– Ой, Шелестова, я ж тебе тыщу раз говорила, что мы с Адамом современные люди, без комплексов! – засмеялась Лиля. – Не стоит усложнять жизнь... Я люблю только его, а все остальное не имеет значения.
... Год назад Надя узнала, что у ее мужа есть любовница. И ровно год назад исчезла Лиля, на пару месяцев. Лиля умела пропадать – вот так, вдруг, без видимых причин, все к этому привыкли. Теперь понятно – в тот раз Лиля пропадала вместе с Прохоровым! Непонятно только одно – зачем Лиле понадобился Егор, ведь у нее есть Адам, мужчина ее жизни...
– Но зачем, Лиля... – с недоумением проговорила вслух Надя.
– Что «зачем»? – весело переспросила Лиля.
Надя взглянула на нее – так, словно увидела в первый раз. Лиля Лосева, ее близкая подруга, держала рюмку с красным вином и улыбалась легко и радостно. Правда, в светло-серых, почти голубых глазах проглядывало беспокойство (вероятно, образ Дарины Мардарьевской еще витал где-то близко), но в целом Лиля не выглядела коварной предательницей. Милый ангел с шелковистыми белокурыми кудрями. Хорошенькая девочка тридцати лет, всеобщая любимица...
– Зачем тебе понадобился Егор? Что, Адам был в очередной командировке? И тебе стало скучно?
– Надя! – Рюмка в Лилиной руке дрогнула, и она быстро поставила ее на стол.
Несколько секунд подруги молчали, глядя друг на друга широко открытыми глазами. Наконец Лиля ошеломленно пробормотала:
– Так ты все знаешь... боже мой... Но откуда! Райка проболталась? Егор тебе сказал? Егор, да? Вот дурак!
– Лиля, я сама обо всем догадалась, – тихо произнесла Надя. – Рано или поздно это должно было случиться.
– Наденька, я тебе сейчас все объясню...
– Да, уж объясни мне – зачем тебе понадобился Егор, когда у тебя есть Адам.
– Только не кричи... Только не кричи, пожалуйста... – залепетала Лиля. – Это была ужасная ошибка. Мы оба скоро это поняли – и я, и Егор!
– Лилька, зачем ты так поступила со мной? Ведь мы же... – Надю затрясло, несколько капель красного вина пролились на светлый пластиковый стол, и она тоже поставила свою рюмку. – Мы же с тобой...
– Как сестры! Ну да! – Лиля заплакала – прозрачные огромные слезы покатились у нее по щекам. – Я дура. Наденька, прости меня. Я сама не понимаю, как такое могло произойти...
«У тебя кто-то есть? Только не лги!» – спросила Надя своего мужа год назад.
«Да, кажется, я влюбился, – сказал в ответ Егор Прохоров. Ну как же, Прохоров, образец честности, на прямые вопросы всегда отвечал прямо. – Я пока еще не во всем разобрался, но она мне очень нравится...» Надя не стала спрашивать, кто она, та разлучница. Она просто стала собирать вещи Прохорова, заталкивать их в чемодан. «Что ты делаешь, Надя?» – «Уходи». – «Надя, но давай хотя бы поговорим! Наши с тобой отношения давно зашли в тупик, но еще можно все исправить...» – «Уходи!..»
Значит, разлучницей была Лиля. Лиля играла с честным Егором Прохоровым, как кошка с мышкой. Под конец он все-таки раскусил ее – «это имитация страсти, это игра в любовь, на самом деле мы чужие с самого начала...». Ту записку он писал Лиле, Лиле, Лиле...
– Лиля, ты сломала мне всю жизнь.
Лиля, до того ронявшая прозрачные слезы из прозрачных глаз, всхлипнула, набралась мужества и неожиданно перешла из обороны в нападение:
– Да у тебя и не было никакой жизни! Я ничего не ломала, ты сама все сломала еще задолго до меня!
– Я?! Выходит, это я во всем виновата?
– Да, ты! Тебе не нужен был Егор, тебе вообще никто не нужен! Ты эгоистка, холодная эгоистка, люди тебе только мешают!
– Лосева, ты увела от меня мужа – причем, заметь, он тебе был совсем не нужен, ты с самого начала знала, что останешься с Адысем своим, – и ты же говоришь, что я – эгоистка? – закричала Надя.
– Да!!!
– Поразительно, просто поразительно...
Тогда, год назад, Надя едва не умерла от горя, когда узнала, что у Егора есть любовница. Она выгнала мужа из дома, выкинула его из сердца, но все равно – нет-нет да и возникало желание увидеть женщину, отнявшую у нее счастье, перечеркнувшую целых семь лет жизни... И вот она перед ней, эта женщина. Сидит за другим концом кухонного стола. Она – Лиля Лосева.
– Шелестова, ты должна простить меня, – вдруг сказала Лиля.
– Я? Тебя? Простить?
– Да, – твердо произнесла Лиля. Длинным изящным пальчиком она машинально нарисовала лучи у растекшейся по столу лужице красного вина. Лужица превратилась в солнце. – Точно так же ты поступила с Альбиной. Альбина простила тебя. И ты должна меня простить.
– Поразительно...
– Да перестань ты повторять одно и то же, словно попугай! – рассердилась Лиля. – Все равно у вас никакой жизни с Егором не было, вы бы и без меня рано или поздно расстались, чего уж там... А меня ты не семь лет, а гораздо больше знаешь. Я важнее твоего Егора.
В словах Лили была логика – в самом деле, Надя почти так же поступила с Альбиной. Альбина едва не умерла, когда узнала, что у Нади и Леона завязывается роман...
– Нет, – упрямо сказала Надя. – Я не прощу тебя.
– Надя, милая...
– Я не Альбина, я не умею прощать! – едва не плача, в отчаянии закричала Надя. – Я и Прохорова не могла простить, хотя он до сих пор шляется ко мне, вернуться хочет...
На лице у Лили засияло вдохновение.
– И его тоже прости! – торжественно произнесла она.
– Господи, Лосева, ты с ума сошла!
– Это не я, это ты с ума сошла! – прижав руки к груди, провозгласила Лиля. – У тебя, Шелестова, словно в мозгах что-то заклинило... Ты же снова можешь быть счастливой! И Леона своего ты быстрей так забудешь...
– Что?!
– А то! И слепому видно, как ты в Леона влюбилась! Ты ведь любишь его, да?
– Лиля, я дала Альбине слово, и я его никогда не нарушу.
– Да это все понятно! – нетерпеливо перебила ее Лиля. – Слово ты дала, но Леона продолжаешь любить. Поэтому ты должна помириться с Егором – ведь, как известно, клин клином вышибают...
Надя застонала, схватившись за голову.
– Погоди, Лосева... Я тебя вот о чем хотела спросить. Ну, Райка знала, это я уже поняла. А Альбина?
– Альбина – нет. Слушай, разве ты не понимаешь – Альбина мне бы такое устроила, если бы обнаружила, что у меня с твоим мужем роман... Да она бы меня убила! Альбина – она же святая!
– Да-да, ты права... – прошептала Надя.
– Наденька, милая... – Лиля протянула к ней свои изящные руки – такими на арфе бы играть! – Прости...
