В январе 1943 года Юрий Жданов участвовал в операции по разложению окружённого немецкого гарнизона Великих Лук. В этом городе ещё в конце ноября 1942 года были окружены более десяти тысяч немецких солдат и офицеров во главе с командиром 277-й пехотной дивизии подполковником фон Зассом. Гитлер в личном сообщении приказал ему ни при каких обстоятельствах города не сдавать, пообещав прорвать окружение — самого фон Засса фюрер наградил Рыцарским крестом, заметив, что после победы назовёт город его именем. Любопытно, что командующий окружённым гарнизоном происходил из баронского рода «остзейских» немцев Эстонии и сам считался в вермахте специалистом по агитации войск противника.
В течение января 1943 года советские пропагандисты, среди них Юрий Жданов, непрерывно давили на психику окружённых, используя громкоговорящие установки, обращения нескольких десятков военнопленных и парламентёров. «Агитштурм» расколол окружённых на сторонников и противников капитуляции. Накануне решающего штурма сдалось до трёх тысяч солдат великолукского гарнизона. Самого Эдуарда фон Засса и его штаб взяла в плен группа майора Эдуарда Лемминга из красноармейцев-эстонцев Эстонского стрелкового корпуса, среди которых было немало участников «солнечной революции» Жданова…
За Великолукскую спецоперацию Юрий Андреевич Жданов был награждён орденом Красной Звезды. Войну он закончил в звании майора в Вене.
Но вернёмся к Жданову-старшему. Широко известен факт исполнения в блокадном Ленинграде 7-й симфонии Шостаковича. Загруженный работой Жданов на ленинградской премьере симфонии 9 августа 1942 года не присутствовал. Но мало кому известно, что именно он поручил своему «личному» пилоту Василию Литвинову вместе с медикаментами и продовольствием для госпиталей доставить из Куйбышева, где жил эвакуированный Шостакович, четыре объёмистые тетради — партитуру симфонии
.
«Личный» пилот появился у Жданова после начала блокады — капитан Литвинов из Особой северной авиагруппы был одним из первых лётчиков воздушной трассы Ленинград — «Большая земля». Его пассажирский самолёт ПС-84 перевозил не только Жданова, но и ближайших помощников члена военного совета фронта. Когда не было заданий по транспортировке начальства, «личный» самолёт Жданова эвакуировал жителей Ленинграда и доставлял в город медикаменты и продовольствие.
Кстати, помимо знаменитой Блокадной симфонии примерно в те же дни 1942 года появилось ещё одно музыкальное произведение осаждённого Ленинграда — «Песня о Жданове»:
Взвивайся, алый стяг сражений,
Могучих битв богатырей
Для большевистских поколений
Грядущих лучезарных дней.
Пусть имя Жданова Андрея
Гремит раскатом боевым,
Багряным светом пламенея
На берегах седой Невы.
Твои дела, товарищ Жданов,
Нам, ленинградцам, не забыть.
Орде коричневых тиранов
Ты не дал город задушить.
Ты большевистскою заботой
Нас, ленинградцев, окружил.
Ты через льды, снега, болота
Дорогу в город проложил.
Несмотря на то что это был типичный для тех лет образец военной поэзии, приправленный «малым культом личности», песня не кажется вымученным официозом. Автором музыки к ней стал выпускник Ленинградской консерватории Михаил Глух, в 1941 — 1942 годах, в самые тяжёлые месяцы блокады, — младший лейтенант на Ленинградском фронте, командир пулемётного взвода. Только после тяжёлого ранения на Ораниенбаумском плацдарме он попал в полк ПВО, а затем, как композитор, в армейский ансамбль войск противовоздушной обороны Ленинграда, где и появилась эта песня.
В марте 1943 года к Жданову с письмом от наркома химической промышленности Первухина прибыли два инженера из атомной лаборатории Курчатова. Для продолжения работ над атомным проектом требовался циклотрон, ранее разрабатывавшийся Ленинградским физико-техническим институтом (ЛФТИ). Жданов поручил председателю Ленгорсовета Петру Попкову найти и эвакуировать в Москву все необходимые детали и материалы. Из кабинета Попкова в Смольном сотрудники Курчатова ежедневно связывались с московской лабораторией. Части ленинградского циклотрона обнаружили во дворе ЛФТИ, где их по распоряжению Якова Капустина, одного из ленинградских заместителей Жданова, закопали перед эвакуацией института ещё летом первого года войны. 75-тонный электромагнит пришлось вытаскивать с площадки завода «Электросила», которая находилась всего лишь в трёх километрах от линии фронта, под артобстрелом противника. Оборудование для атомного проекта отправили из Ленинграда эшелоном по только что пробитому в блокадном кольце узкому коридору
.
В январе 1944 года наши войска подготовили наступательную операцию «Январский гром», чтобы окончательно отбросить немцев от «второй столицы». В ходе подготовки к операции 1—3 января Жданов посетил Ставку Верховного главнокомандующего. Вернувшись из Ставки, на одном из последних перед наступлением совещаний он подчеркнул: «Хвалят нас и благодарят за то, что мы отстояли город русской славы, сумели защитить его. Теперь надо, чтобы нас также похвалил советский народ за геройство и умение в наступательных боях…»
Генерал Николай Николаевич Жданов вспоминал, как накануне наступления, 13 января 1944 года, к нему обратился член Военного совета фронта Андрей Александрович Жданов: «Я, как ваш однофамилец, хочу завтра быть на вашем пункте, прошу эту просьбу уважить»
.
Наблюдательный пункт артиллерийского корпуса Николая Жданова располагался рядом с передовым краем фронта, на крыше Дворца Советов — главного вклада нашего героя в ленинградскую архитектуру. «Что делать? — вспоминал Н.Н. Жданов. — Наблюдательный пункт на чердаке Дворца Советов был для немцев словно заноза. Они часто обрушивали на него ураганный огонь нескольких батарей сразу. Снарядами крупных калибров стены Дворца неоднократно прошивались насквозь. Осколки снарядов, битые камни долетали до крыши. Дворец окутывали клубы дыма и пыли. Находиться в это время на чердаке было небезопасно.
В ночь перед операцией мы устроили в нижнем этаже комнатку, усилив её снаружи бетонными плитами. Эти плиты нам удалось разыскать на строительной площадке. В комнате предполагалось немного задержать Андрея Александровича, чтобы он мог потеплее одеться, прежде чем подняться на наблюдательный пункт. В лестничном проёме, где было оставлено место для лифта, разведчики устроили своеобразный подъёмник. Они подобрали кусок доски и закрепили канатом. С помощью блока на крыше разведчики быстро поднимались на наблюдательный пункт, следовало только сесть на доску и обвязаться верёвкой.
Примерно за три—пять минут перед тем как приехать к нам Андрею Александровичу, до пяти батарей противника угостили нас сильнейшим огневым налётом. А.А. Жданов прибыл за пять—семь минут до начала артиллерийской подготовки. Мы его пригласили в подготовленную комнату… Там его дипломатично задержали, и, пока он переодевался, бой начался. Я уже был на своём Н.П. Один за другим, в соответствии с планом, производились огневые налёты корпуса. Заговорила вся войсковая и армейская артиллерия. Противнику уже было не до Н.П. Когда Андрей Александрович был поднят на наблюдательный пункт, наша пехота и танки уже развивали наступление.
