Павел Иванович был искренне верующим человеком. В 1864 году он опубликовал свой перевод работы немецкого католического философа Якоба Фрошаммера «Разбор учения Дарвина о происхождении видов в царстве животном и растительном»
. Тем самым Горский-Платонов стал одним из первых, кто познакомил русского читателя с дарвиновской теорией и её критикой с позиций христианства.
Искренне верующий, он был живым человеком со всеми большими и мелкими страстями. А.Л. Катанский описал своё первое знакомство с Павлом Горским сразу по прибытии в академию: «Приняли меня очень приветливо, но глядели на меня, что называется, во все глаза, стараясь распознать, что за птица прилетела к ним из Петербурга… Бакалавр П.И. Горский… в особенности испытующе посматривал на меня для того, чтобы на другой день разнести по Посаду весть о новоприезжем из Петербурга бакалавре и поделиться своими впечатлениями от нового знакомства»
.
По свидетельству современников, Горский, ещё будучи бакалавром, являлся «главным заправилой» одной из двух группировок преподавателей академии. В 1869 году Священным синодом был утверждён новый устав академии, вводивший элементы самоуправления, что обострило борьбу преподавательских группировок за влияние на академическую и научную жизнь. И неформально возглавляемый Павлом Горским кружок быстро стал доминировать в стенах академии. Вскоре уже профессор Горский-Платонов сделался одним из влиятельнейших лиц академии, её инспектором.
В 1892 году профессор П.И. Горский вместе с архимандритом Антонием Храповицким основал «Богословский вестник» — официальное периодическое издание Московской духовной академии. После революции 1917 года убеждённый монархист Антоний Храповицкий будет активным сторонником Белого движения, бескомпромиссным врагом советской власти и основателем РПЦЗ — Русской православной церкви за рубежом.
Примечательно, что в первом же номере «Богословского вестника» появилась и небольшая статья доцента А. Жданова с рецензиями на новые западноевропейские работы по изучению библейских писаний. В том же номере в самом конце была помещена статья профессора П.И. Горского, по содержанию весьма далёкая от сугубо богословских тем, но весьма актуальная для текущего положения России. Статья называлась обтекаемо — «По поводу неурожая», но описывала самый настоящий голод: «Нынешний год тяжёл для нашего отечества. Целым миллионам людей будет очень трудно прокормить себя нынешнюю зиму и весну, многим сотням тысяч людей нельзя будет добывать необходимыя или обычныя средства жизни в тех размерах, как было доселе, и наконец всем не очень богатым людям, всем служащим, получающим небольшое жалованье, придётся нелегко прожить голодное время…»
Периодический голод был естественным спутником крестьянской жизни в той России. Причинами являлись неблагоприятные климатические условия, бедность и почти первобытная примитивность подавляющего большинства крестьянских хозяйств. Голод 1891 — 1892 годов начался в Поволжье, затем охватил весь Урал. При этом в других регионах России было достаточно хлеба, чтобы спасти голодающих от смерти, но имущие классы предпочли сохранять доходы от хлебного экспорта, да и вся инфраструктура была приспособлена только к вывозу хлеба за границу — железные дороги просто не справлялись с попытками доставить значительные объёмы зерна в голодающие районы. Весной 1892 года, как следствие долгого недоедания, начались эпидемии холеры, сыпного и брюшного тифа. На Урале в 1892 году смертность превысила рождаемость.
В своей статье профессор Горский рассказал о сборе средств для помощи голодающим среди преподавателей и студентов Московской духовной академии. Впрочем, не избежал профессор и некоторой оппозиционности — начал статью с умиления государем императором, который по поводу голода отменил придворные балы, закончил же её осторожной критикой действий властей, не справившихся с ликвидацией последствий неурожая.
Средства, собранные профессором Горским, доцентом Ждановым и другими преподавателями и студентами Московской духовной академии, предназначались для помощи наиболее пострадавшим от голода районам Российской империи: четырём уездам Пермской губернии, в особенности Шадринскому. По официальной статистике, общее количество умерших от голода в этих четырёх уездах составило около сорока тысяч человек. Ни Павел Горский, ни Александр Жданов, конечно, не могли предположить, что большая политическая и государственная карьера их ещё нерождённого внука и сына начнётся именно в этом, регулярно голодающем Шадринском уезде.
Общественная активность профессора Горского не ограничивалась только благотворительностью и публицистикой на злободневные темы. Ещё в 1888 году он был избран городским головой Сергиева Посада. На этом посту профессор несколько лет безуспешно пытался сделать город центром отдельного уезда и снизить налоги, но чиновники губернии не прислушались к его ходатайствам. Впрочем, Павлу Ивановичу удалось увеличить в городе количество газовых фонарей и отремонтировать некоторые общественные здания. Однако городская дума, в которой он председательствовал, практически не могла работать из-за склок заседавших в ней городских группировок. Профессор не смог утихомирить это «вече» и в конце 1892 года отказался от поста городского головы. Выйдя в отставку, он вернулся к чисто академической деятельности, а о былой, начальственной, издал брошюру «Отрывки из скорбной летописи городского головы», где описал свои чиновничьи мытарства.
А вот для его зятя, Александра Алексеевича Жданова, начало 90-х годов XIX века стало, пожалуй, самым удачным в его жизни и карьере. Осенью 1892 года у молодого преподавателя родилась вторая дочь — Анна, счастливый муж и доцент был уже без пяти минут профессором, увлечённым исследователем древних текстов. Однако в 1893 году эта сергиевопосадская идиллия неожиданно и довольно драматически закончилась.
Александр Алексеевич Жданов, подобно тестю, был принципиальным и весьма активным человеком, но отличался от профессора Горского куда большим вольнодумием. Он сочувствовал социалистам-народникам и, несмотря на искренний интерес к истории христианства, похоже, в стенах Московской духовной академии окончательно стал атеистом. В своих лекциях он раскрывал студентам тезис о том, что «не Бог создал человека, а люди создали себе Богов»
. Надо заметить, что студенты явно любили молодого преподавателя Жданова, чему осталось немало свидетельств. Атеистические и народнические мысли, проскальзывавшие в лекциях Жданова, находили отклик среди студенчества, которому молодой доцент импонировал куда больше, чем старые преподаватели.
В 1893 году один из таких преподавателей выдвинул свою работу на соискание учёной степени магистра богословия. В соответствии с уставом академии для рассмотрения данного вопроса была создана комиссия, куда пригласили и доцента Жданова с совещательным голосом. Комиссия первоначально дала положительную оценку работе соискателя докторской степени, но после критического выступления Жданова отменила свой вердикт. Несостоявшийся магистр богословия решил закончить академический спор доносом церковному начальству о неблагонадёжном поведении доцента Жданова.
Разразился скандал. Атеизм в стенах Духовной академии в Троицесергиевой лавре действительно не мог не шокировать верхушку церковной бюрократии. Горский здесь уже не мог спасти зятя. Помимо прочего, доцент Жданов успел нажить в стенах академии немало недоброжелателей своей язвительностью и прямолинейностью.
