Смерть Владимира Ильича, товарища Ленина, вождя и творца их нового мира, без сомнения, была крайне сильным потрясением для убеждённых коммунистов Андрея и Зинаиды Ждановых. Так что их сын, как все маленькие дети тонко чувствующий эмоции родителей, на всю жизнь запомнил тот день в конце января 1924 года и то состояние трагедии, в котором находились мать и отец.
Почти сразу после смерти Ленина в партии вовсю развернулась борьба за лидерство между Троцким и Сталиным. Андрей Жданов ещё с дореволюционных времён ориентировался на фракцию Ленина и совершенно искренне считал Троцкого, примкнувшего к Ленину только летом 1917-го, недостойным высшего руководства партией. Так наш герой непринуждённо и естественно попал в группировку Сталина.
Сам Жданов в отчётном докладе губкому о 8-й конференции РКП(б) осторожно заявлял: «В недрах нашей партии существовала опасность влияния мелкобуржуазного элемента. Наша задача — прекратить дискуссии»
. Но когда Троцкий опубликовал ряд своих статей, направленных против Сталина, Жданов сделал целый доклад для нижегородцев, в котором представил историю партии как историю борьбы Ленина с Троцким: «Наша партия выковала своё оружие в борьбе с всякими оппортунистическими течениями и в силу этого является монолитной»
. Название доклада говорило само за себя: «О задачах идейного разгрома троцкизма».
Летом 1924 года глава нижегородских большевиков Николай Угланов ушёл с повышением в Москву, став первым секретарём столичного комитета партии. И 20 августа Андрей Жданов избран руководителем Нижегородского губернского комитета партии — тогда эта должность называлась «ответственный секретарь губкома». Назначение руководителем Нижегородского края, крупнейшего промышленного центра, являлось не только значительным ростом на карьерной лестнице, но и серьёзным политическим экзаменом.
Через год с небольшим, в декабре 1925 года, на XIV съезде партии Андрей Жданов избран одним из пятидесяти кандидатов в члены ЦК ВКП(б). Именно этот съезд переименовал Российскую компартию во Всесоюзную и принял решение о проведении в ближайшем будущем индустриализации. Тогда же, обращаясь к делегатам съезда, Сталин заявил: «Люди, которые думают, что можно строить социализм в белых перчатках, жестоко ошибаются…»
Без сомнения, наш герой был согласен с этими сталинскими словами.
Но пока внутренняя политика оставалась сравнительно мягкой, даже внутрипартийная драка за власть велась большей частью в рамках дискуссий и административных перемещений. К тому же эта война сторонников Сталина с партийной оппозицией Троцкого, а затем и Зиновьева, оставалась публичной и открытой. И секретарю губкома Жданову на собраниях коммунистов не раз приходилось отвечать на самые неудобные вопросы. В архивах остались некоторые следы этих острых дискуссий. Так, 24 августа 1927 года на районном собрании Сормовской парторганизации Жданова спросили: «Скажите, только не по-рабски, в работе партии и в отношении к оппозиции не сказываются ли безобразные качества Сталина, отмеченные Лениным в его характеристике?» Жданову пришлось уйти от ответа на такой вопрос. «Ну, товарищи, судите сами: можете ли вы считать партию рабом?!»
— не без демагогии воскликнул он.
Не без труда, но всё же удавалось убедить людей в правоте группировки Сталина. В октябре 1927 года на собрании партактива ближайших к Нижнему городов — Сормова, Канавина, Балахны и других — Жданов обрушился на оппозицию, обвиняя её в «меньшевистской сущности». Умение проводить интересные исторические параллели дало ему возможность представить троцкистов и зиновьевцев в качестве фактических заговорщиков: «Оппозиция говорит, что фракция Сталина держится насилием над партией. Кроме того, оппозиция сравнивает Сталина с Керенским. К чему эти сравнения с Керенским? Вы же знаете, что партия в Октябрьские дни 1917 года свергла Керенского. Ну, а раз Сталин — Керенский, надо свергать»
.
И на этом собрании актива Жданову пришлось ответить на массу острых политических вопросов. Один из присутствовавших коммунистов спросил кандидата в ЦК ВКП(б): «Нет ли в ЦК таких товарищей, которые обостряют вопрос с оппозицией?» Жданов принял этот прозрачный намёк на Сталина и сразу ответил, что «именно Сталин и Орджоникидзе на Августовском пленуме ЦК убедили пленум не исключать Троцкого и Зиновьева из членов ЦК»
.
Впрочем, внутрипартийная политическая борьба была не единственной и не самой сложной задачей для регионального партийного руководителя. Прежде всего ему приходилось решать многочисленные проблемы, связанные с весьма бедственным, фактически полунищенским положением большинства рабочих и крестьян в отсталой и разорённой стране. А с 1927 года навалились и вопросы, связанные с началом индустриализации — Нижегородский край с его промышленностью рассматривался одним из флагманов экономического обновления.
В 1920-е годы Жданов неоднократно занимался вопросами, связанными с забастовками рабочих, — протесты пролетариата особенно болезненно воспринимались марксистской партией. Рабочие тогда бастовали много и охотно. Значительная часть таких выступлений в промышленном Нижнем Новгороде была связана с разницей в оплате труда чернорабочих и квалифицированных пролетариев. Первые требовали повышения зарплаты, а вторые бастовали, когда часть зарплаты перераспределялась в пользу неквалифицированной рабочей силы. Жданову приходилось уговаривать и тех и других. Сам он выступал и против банальной уравниловки, и против большого разрыва в уровне доходов.
Только за 1925 год в Нижегородской губернии было зафиксировано четыре крупных конфликта рабочих с властями, причём в забастовке строителей в Канавине, длившейся пять дней, приняло участие 1200 человек.
В связи с неспокойной ситуацией на заводах в Нижний Новгород с инспекцией направили инструктора Организационно-распределительного отдела ЦК ВКП(б) Георгия Маленкова. Инспекция коснулась в основном неспокойных рабочих районов Сормова и Канавина. 25-летний инспектор ЦК рьяно взялся за дело — несмотря на то, что ему пришлось признать работу Нижегородской парторганизации «в общем удовлетворительной», он выявил ряд существенных недостатков. Так, причину недовольства рабочих заработной платой Маленков увидел в том, что партийные ячейки «слабо привлекают рабочие массы к обсуждению волнующих их вопросов»
. Вообще ситуация с настроениями пролетариата в освещении Маленкова выглядела удручающе. По его мнению, крайком не принимал никаких мер по привлечению низового актива к пропаганде политики партии, основная масса членов партии не посещала даже партийных собраний, не участвовала в общественной жизни и не платила членских взносов. Маленков отметил также большое количество растрат, краж и особенно пьянство.
12 сентября 1926 года Жданова с объяснениями вызвали на заседание Оргбюро ЦК. Судя по тем вопросам, которые задавал Сталин, в ЦК не особенно интересовались алкогольным увлечением нижегородских коммунистов. Но беспокойство вызывали стачки и забастовки. Особенно товарища Сталина волновал вопрос о том, нужно ли поднимать зарплату неквалифицированным рабочим. Жданов признал, что необходимо «поставить во всю ширь вопрос о повышении заработной платы». Тем не менее он выступал за сохранение прежней разницы между оплатой квалифицированных и неквалифицированных рабочих: «Товарищ Сталин, бузят-то больше квалифицированные рабочие. Они являются наиболее требовательным элементом. Они поднимают вопрос, чтобы ещё больше сделать разницу, а неквалифицированные боятся, чтобы этого не произошло… Мы считаем, что эту разницу между квалифицированными и неквалифицированными нужно оставить. Во всяком случае, не давать квалифицированным уйти вперёд»
.
