43. Ухудшивший и без того напряженные отношения между старшими ламами Карма Кагью спор о признании XVII Кармапы отражает широкий набор политических проблем, касающихся автономии негелугпинских образований внутри и вне сообщества беженцев. Среди тибетских беженцев, не принадлежавших к Гелугпе или правительству Лхасы, изначально существовала сильная оппозиция по отношению к администрации Дхарамсалы, видевшая в ней прямого преемника преимущественно гелугпинского правительства Лхасы. Кармапа XVI, хотя и избегал открытого конфликта с Далай-ламой, в 60-х и 70-х годах в значительной мере был символом этой оппозиции как наиболее значительный лама вне гелугпинской иерархии. И когда конфликт спустя какое-то время затих (отчасти благодаря целенаправленным действиям Далай-ламы XIV), между этими силами все же сохранились напряжение и недоверие. Это отразилось, например, в предположении Шамара Ринпоче о том, что гелугпинская иерархия использовала спор по вопросу о Кармапе как способ обрести контроль над Карма Кагью. Собственно, эти опасения не так уж безосновательны. Можно предположить, что, каким бы ни стало в будущем тибетское государство – независимым или же полуавтономной частью Китайской Народной Республики, – оно будет двигаться в сторону большей централизации религиозного администрирования.
Заключение
44. Приведенные выше материалы доказывают, что никакого ясного и однозначного механизма для выбора перевоплощающегося ламы нет. Напротив, приходится признать, что эффективное узнавание всех перерождающихся лам и Кармап, в частности, является динамичным процессом, вытекающим из комбинации факторов.
Это:
а) опознание кандидата старшими ламами из монастыря предшествующего ламы или его монастырским штатом;
б) интронизация, по возможности – в монастыре предшествующего ламы;
в) осуществление эффективного контроля монастырем предшествующего ламы;
г) получение и осуществление полномочий передавать учения, связанные с предшествующим ламой;
д) признание и принятие властями и ключевыми фигурами, среди которых сегодня, конечно же, существенным считается Далай-лама;
е) соответствие предсказаниям предшествующего ламы или же подтверждение подлинности, полученное иным путем, – с помощью процедуры гадания и т. п.
45. Названные факторы могут, конечно, противоречить друг другу, как и случилось в данной ситуации, когда некоторые ламы и монастыри выдвигают одного кандидата, другие – второго, а существование подлинного письма-предсказания является явно спорным. Как отмечено выше, это – не уникальная ситуация.
46. В долгосрочной перспективе в Тибете сыграли бы роль следующие факторы:
а) наличие статуса мощного и действенного ламы (т. е. обладающего соответствующими личными качествами);
б) управление большим и преуспевающим монашеским орденом (или группой таковых); большое число учеников;
в) поддержка со стороны местных и региональных правителей, а также политически значимых фигур;
г) наличие могущественных и влиятельных учеников. И пока еще прошло недостаточно времени для проявления подобных факторов, которые могли бы сыграть заметную роль в споре о Кармапе XVII.
47. Аргументы ответчиков в этом деле опираются на окончательный характер признания Далай-ламой Ургьена Тринле в качестве Кармапы XVII. В свете же вышеизложенного материала кажется очевидным, что мнение Далай-ламы не может быть расценено как окончательное и решающее. И хотя, как кажется, эта кандидатура была принята большинством монастырей и лам Карма Кагью, меньшинство монастырей и лам, не признавших Ургьена Тринле как Кармапу, все же остается весьма существенным. В частности, на этой стороне стоит Шамар Ринпоче, человек, исторически наиболее включенный в процесс узнавания. В подобных обстоятельствах утверждение истца о том, что идентичность Кармапы XVII пока еще не установлена окончательно, представляется вполне здравым.
Фотографии главных персонажей
Тхае Дордже
Ургьен Тринле
Шамар Ринпоче
Ситу Ринпоче
Часть II
Пророчества о Кармапе
Циркулировавшие в Тибете предсказания Кармап привлекают много людского внимания. В частности, противостояние сторон в процессе признания Кармапы XVII вызвало надежду найти в них ключи к решению проблемы или даже прямые ответы.
Однако, изучая и расшифровывая пророчества, следует обратить внимание на несколько важных моментов:
Во-первых, пророчества обычно оказываются краткими и туманными, полными «загадок» и метафор. Это может быть вызвано нежеланием автора раскрывать некоторые тайны или стремлением подчеркнуть «неопределенность» и вариативность будущего. Пророчества намеренно сделаны так, чтобы их расшифровка была чрезвычайно трудной. Содержание полно двусмысленностей и темных мест, что значительно снижает их убедительность.
Даже с оговоркой, что мы «делаем смелые предположения, требующие тщательной проверки», любые выводы могут рассматриваться лишь как дополнительное свидетельство, без претензий стать ключом к установлению подлинности Кармап.
С другой стороны, предсказания всегда высоко ценились во всех религиях. В тибетском буддизме их множество, и нередко, оглядываясь в прошлое, можно только восхищаться этими откровениями. Пророчества – общепризнанная практика, и они не должны рассматриваться как пустые разговоры.
Некоторые предсказания неопределенны и абстрактны, некоторые изложены в ясных и понятных словах и рисунках. И у нас есть серьезные основания для того, чтобы изучать и интерпретировать их.
Известный тертон школы Ньингма Чёгьюр Лингпа (1829–1870) во время своей медитации в монастыре Карма около 1850 года увидел будущих Кармап. Он отобразил это видение на тханке, дополнив рисунок детальными объяснениями. Это пророчество о будущих перерождениях Кармап считается очень достоверным, и оно, безусловно, достойно нашего внимания.
К сожалению, доступный сегодня текст «Пророчества Чёгьюра Лингпы» гораздо короче, чем версия, упомянутая в биографии автора. Там сказано, что полная версия занимала более 600 страниц. Но в бытность Кармапы XVI она была утеряна, и теперь мы вынуждены черпать информацию из усеченного варианта. Тем не менее некоторые его пункты могут быть проверены.
