– Я знаю, знаю, Мадлен. Просто я устала постоянно собирать себя по кусочкам, чтобы в очередной раз оказаться на исходной позиции… И каждый раз, когда я начинаю думать, что могу наконец успокоиться и посмотреть на жизнь более оптимистично, происходит что-то ужасное.
– Во сколько ты встречаешься с Уинтером?
– В одиннадцать. Не могу поверить, что он приедет в Лондон так скоро после этого события.
Мадлен кивнула.
– Шок иногда заставляет нас вести себя очень странно. – Она посмотрела на часы. – Принести тебе пальто?
– Спасибо, и для Томми тоже, пожалуйста. Я знаю, что собиралась оставить его здесь за обед, но думаю, что возьму его с собой на эту встречу. Может, так я буду чувствовать себя менее неловко. Но как я узнаю господина Уинтера?
Мадлен пристально посмотрела на нее.
– Обещаю тебе, дорогая, узнаешь. Даже в скорби он будет самым привлекательным мужчиной в саду.
* * *
Было пасмурно и поэтому немного теплее, несмотря на облачность, Иди не думала, что пойдет дождь, хотя и взяла с собой зонтик на всякий случай.
Иди хотелось произвести на Пен и ее подруг впечатление, поэтому, готовясь к обеду с ними, она надела каштанового цвета атласное платье и смелое алое шерстяное пальто. Она сшила его из итальянской ткани и вместо пуговиц использовала кусочки рога, которые ее поставщик на Петтикоут-лейн привез из Африки. Пальто было украшено тонким кожаным ремешком чуть ниже талии и заканчивалось чуть выше лодыжек, было дополнено простыми шоколадными туфлями на каблуке, кожаными перчатками и маленькой сумочкой с рюшками. Шею закрывал небольшой, но оригинальный бежевый меховой воротник, а широкие рукава были оторочены кроличьим мехом. Кремово-алая шляпка была низко надвинута на лоб, а блестящие темно-каштановые локоны волнами спадали до подбородка. Она знала, что этот ансамбль привлекает внимание, и уже привыкла использовать себя как живой манекен для своей одежды, но сегодня ей были неприятны взгляды. Она думала о своей погибшей клиентке и о том, что она должна сказать жениху Пенелопы Обри-Финч.
Томми шел рядом с ней, крепко держа ее за руку, пока они добирались до сада, расположенного неподалеку. Иди вспоминала, как крошечная деталь, которую она узнала от Сола, – что Том вышел в центре, чтобы найти подарок для нее, так обрадовала ее. Бессмысленная для большинства, эта маленькая частичка информации была для нее каплей чистого золота… еще один маленький подарок воспоминаний, которые она хранила в своем сердце. Точно так же она сделает все, что в ее силах, чтобы вспомнить все оттенки голоса Пен, каждую минуту их вчерашнего разговора в надежде, что это принесет Алексу Уинтеру хоть какое-то утешение… если это было то, на что он надеялся.
Они шли в темпе Томми, который пинал опавшие листья, мимо недавно переименованного политехнического института Челси по Манреса-роуд. Запах газовой станции «Империал Гэзуоркс» у причала Челси бросился в нос и заставил поторопиться.
Иди подошла к кованым воротам с завитушками, которые вели в Физик-Гарден. Ее взгляд блуждал по оазису за ними, она вдыхала холодный, свежий воздух, чувствуя, что действительно чувствует себя получше. Поняв, что они пришли на пятнадцать минут раньше, она посмотрела на сине-золотой герб на воротах – даже выцветший, он выглядел впечатляюще, на нем был изображен Асклепий, греческий бог врачевания, убивающий ядовитого змея. Эти сады принадлежали Обществу аптекарей и были первоначально наполнены лечебными травами, но с тех пор расширились, и теперь там можно было увидеть всевозможные растения. Она взяла Томми на руки и пошла дальше, предпочитая зайти через одни из небольших боковых ворот, чтобы проскользнуть в тихий сад, по которому она срезала себе дорогу домой через лондонскую набережную.
Иди надеялась, Уинтер не опоздает, или ее зубы начнут стучать от холода. Она направилась к статуе Ганса Слоуна, которую было видно почти из любой точки сада и рядом с которой она предложила Шарлотте Уинтер встретиться с ее братом. Иди показалось странным, что Уинтер не договорился с ней о встрече сам. Она была слишком потрясена, чтобы спросить об этом, но было определенно странно, что назначить эту встречу он попросил сестру. С другой стороны, он был занят общением с полицией и, вероятно, едва мог мыслить разумно. Иди слишком хорошо знала это ощущение чистого шока по собственному опыту.
Сад был пуст. Температура падала, ветер усиливался. Она снова вздрогнула и оглядела скамейки, все из которых были пусты. Она присела на одну и почувствовала аромат стройного высокого кустарника с длинными кожистыми листьями и кремово-белыми цветами, источавшими нежный, сладкий аромат, который заставил ее вздохнуть.
Иди подумала о завтрашней поездке на Флит-стрит. Это было важно – не сдаваться и продолжать бороться. Она подумала о Перси Фитче и встрече с ним после поездки на Флит-стрит. Был отчаянный, мизерный шанс, что тот клиент, которого сбила машина, и был Томом.
– Без надежды зачем жить? – прошептала она своему ребенку и только сейчас заметила крошечный кусочек его железнодорожного набора у него в руке. Она вздрогнула от боли, вспомнив, кто подарил ему этот набор. «Черт, Бен!» Птицы тихо щебетали вокруг, на нее повеяло пряным запахом лавра и сосновым запахом розмарина, и Иди поняла, что ее разум заключает сделку сам с собой.
«Если я прощу Бена, пожалуйста, пожалуйста, верни мне Тома. Это все, о чем я прошу. Просто позволь ему найти меня, и я никогда больше ни о чем не буду просить».
Она обращалась к каждому ангелу, который защищал Тома на войне, и, сделав это, почувствовала, что простила Бена. Мадлен была права, когда говорила, что копить в себе гнев означает наполнить саму себя ядом, который и заставил Бена ее предать. «Ты выше этого. Ты добрее, щедрее и способна помнить все хорошее о Бене с детства», – сказала Мадлен.
Томми понял, что кусок меловой гальки, который он нашел, оставляет следы на дорожке, и начал сосредоточенно рисовать линии. Иди сунула руку в карман, чтобы найти платок, и улыбнулась куску красной материи, который был аккуратно сложен посередине. Вот он. Вот ее знак. Ангелы ответили ей. Она посмотрела на Томми.
– Папа скоро придет, – прошептала она, в этот момент абсолютно убежденная, что это и есть правда, за которую она будет держаться.
Иди вытерла глаза и посмотрела на кусок ткани в форме сердца. Она носила его с собой по привычке, а сейчас почему-то засунула его под мягкий мех своей перчатки, чтобы чувствовать ткань на своей ладони. И сжала свою миниатюрную руку в кулак.
«Давай, Том. Найди нас», – взмолилась она.
* * *
В салоне Мадлен ответила на телефонный звонок.
– О, здравствуйте, господин Фитч. Да, я вас помню. Вы меня помните?
– Как я могу забыть такую прекрасную даму, как вы, мадемуазель Делакруа?
Она улыбнулась.
– Чем могу помочь вам, господин Фитч?
– Я перезваниванию по просьбе Иди. Я был в отъезде, и мне понадобилось несколько дней, чтобы связаться с ней. К сожалению, я был завален работой.
