– Дуги женился? – изумился Алекс.
– О да! Пышная светская свадьба – такая, какие мы с твоим отцом в глубине души терпеть не могли. Но ради Дуги мы в тот день оставили свое мнение при себе.
– Кто же эта счастливая леди?
– Угадай, – предложила она с недоброй усмешкой.
– Хелена Джеймс?
– Ой да ладно. Подумай получше.
– Но не Дафна же Киркхем-Джонс?
Она поморщилась.
– Только через мой труп, – пробормотала она. – Но уже теплее, дорогой. Подумай о круге ужасной Дафны и вспомни самую трудолюбивую светскую львицу из всех.
– Ты шутишь, – проговорил он, и в его голосе послышалось недоверие, когда он понял, о ком речь. – Он женился на Бешеной Моднице Ферн?
Сесили Гилфорд-Уинтер беспомощно хмыкнула.
– Мне не следует смеяться во время траура, – сказала она, в голосе послышалась вина. Она тихо заплакала. – Твой отец был тяжело болен – и это тянулось очень долго. Его смерть не была неожиданностью. Прости.
– Мама, больше всего на свете отец любил слушать, как ты смеешься. Смейся, возможно, он сейчас слышит это. Итак, Бешеная Ферн теперь Уинтер, да?
– Хватит, Лекс. Ты увидишь ее через несколько часов.
– Она здесь?
– Разумеется! Ничто не могло удержать ее от возможности услышать завещание твоего отца. Это напомнило мне, что я должна позвонить Джеральду. – Перед Алексом снова была охваченная горем женщина. – Мне так его не хватает…
– Джеральду? – спросил он, чтобы поддержать тему. Он вспомнил семейного адвоката и близкого друга его отца.
Она посмотрела на него.
– Что мы будем теперь делать без Томаса?
Он снова взял руки своей матери.
– Знаешь, я очень скучал по нему, когда уехал, но с течением времени я понял, что он подготовил меня к самостоятельной жизни. Все важные кирпичики были на месте, и я не паниковал. Я знал, что другие зависят от меня, как он всегда говорил.
Она посмотрела на него с любовью.
– Твой отец очень гордился тобой, сынок. Или лучше называть тебя капитан Уинтер?
– Не стоит. Я хочу сказать, что отец подготовил и тебя к жизни без него. Разница в возрасте всегда…
– Нет, мой милый. Неизбежность смерти не облегчает ни чувства потери, ни скорби. – Она печально пожала плечами.
– Я узнал о его смерти до того, как вошел сюда. Я просидел на улице несколько часов, чтобы просто привыкнуть к мысли, что его больше нет. Я горевал там, на пне, где мы с ним часами говорили о недвижимости, семье… о моих обязанностях.
– Ты весь в него, – сказала она.
– Неужели?
Сесили кивнула.
– Твой отец никогда не ломал голову над тем, на что он никак не мог повлиять. Я вижу, что ты уже отодвинул свое горе в сторону, понимая, что никак не можешь повлиять на то, что он умер.
– Нет, не в сторону, мама. Просто я держу все это внутри. Не в моих силах повернуть время вспять и…
– Снова все это повторяется, дорогой.
– Что?
– Ты уходишь… по крайней мере отдаляешься от меня. Я не хочу потерять тебя еще раз. У меня сердце разрывается от одной мысли, что ты много лет провел в госпиталях. В армии нас заверяли, что тебя искали.
Он огорченно вздохнул.
– Прости. И вот опять невозможность вернуть время назад.
Она тихонько рассмеялась.
– О, я думаю, мы все сделали бы это, если б только могли.
Он накрыл ее руку своей. Она вздохнула.
– Надо позвонить Джеральду.
– Неужели? В такой час?
– Ты разве не слышал, что я сказала, дорогой?.. Завтра предстоит зачитывать завещание. Ты вернулся. Все меняется.
Его лицо помрачнело.
– Мне показалось, ты не до конца понимаешь ситуацию. Дуги не обрадует эта новость, когда он проснется. Он больше не старший в семье Уинтер и теряет все, что давало это положение, и теперь он не унаследует то, что планировал.
Алекс кивнул в знак понимания и еще сильнее помрачнел.
– Я чувствую себя как прокаженный.
Она покачала головой.
– Даже не смей. Это твое законное место.
– А Бешеной Ферн мое возвращение понравится еще меньше!
– Это не должно тебя беспокоить.
– Знаешь, мама, я могу просто исчезнуть.
– Не говори глупостей! – воскликнула она с возмущением.
– Нет, сама подумай. Сейчас все улажено. Даже ты говоришь, что Дуги привык к своей новой роли старшего сына в семье. Зачем нарушать порядок? Семья скорбит…
– Еще один повод отпраздновать твое возвращение.
– Ты уверена, что это повод для праздника?
– Естественно! Ты видел лицо Эффи. Могу только догадываться, как рад Брэмсон, да и Клэрри наверняка на седьмом небе от счастья. Шарлотта будет просто в восторге – сестра любит тебя даже больше, чем свою новую машину!
– Дорогая Шарли! Все та же пацанка?
– Боюсь, что да. Совсем не в мать, – сказала она, но в ее глазах мелькнул огонек. – Ну совсем ничего не боится, Лекс. Наврала про свой возраст и поехала в Европу, как только смогла, чтобы вступить в Корпус медсестер. Даже боюсь представить, чего она там насмотрелась.
– Представляю. Мы все должны невероятно гордиться ею.
– Твой отец гордился. Он почти не говорил об этом, но в глубине души был изумлен и горд ее поступком.
– Она с кем-нибудь встречается?
– Похоже, что да. Приятный молодой человек по имени Фелпс. Из хорошей семьи. Она не любит об этом говорить. Ты знаешь Шарлотту: ей невыносимо признать, что в чем-то она похожа на нормальных девушек.
Алекс ласково улыбнулся.
– Кстати, кузина Пенни тоже здесь.
– В самом деле?
– Твой отец всегда любил ее.
– Она всегда была очень милой девочкой.
– Она уже не девочка, дорогой.
Но Алекс уже вспомнил про любимого брата.
– Как дела у Руперта?
– Он похож на тебя… только более безрассуден. Он был ранен.
Алекс нахмурился.
– Я слышал, что он уже совсем излечился.
Она покачала головой.
– Руперт, как ты знаешь, жизнерадостный человек, но я чувствую, что он всех обманывает. То есть всех, кроме меня. Он отказывается поделиться тем, что пережил.
– Это слишком больно, мама. Я хорошо его понимаю. Никто не сможет понять, если не побывал там.
