Здесь Дильсман прервал свои умозаключения и прислушался к доносящемуся со стороны соснового леса гулу моторов.
«Наверное, возвращается фон Ройгс, — подумал он. — Правда, странно, почему оберст-лейтенант не выходил на связь, ну, да ладно, через десять минут все узнаю!»
Однако столько ему ждать не пришлось, потому что в следующее мгновение в комнату ворвался, иначе не скажешь, лейтенант Закс.
— Русские, — крикнул он, вытянув руку к окну, — не менее дюжины танков и мотоциклисты!
— Откуда они движутся? — быстро спросил Дильсман.
— Из леса, конечно! — недоуменно вскинув брови, ответил адъютант. — К нам от реки ведет только одна дорога!
— Значит, мы потеряли мост, — прошептал генерал-майор.
На окраине деревни рявкнули орудия, к ним присоединился пулемет. В ответ загрохотали пушки советских танков. С улицы донеслись крики и топот сапог бегущих солдат.
— Вам надо уходить, господин генерал-майор! — перекрывая грохот завязавшегося боя, воскликнул Закс. — Машина с работающим двигателем стоит во дворе!
— Об этом не может быть и речи, Бруно! Какой же я командир, если брошу подчиненных в тяжелый момент!
— Вы лучше меня знаете, шеф, что все наши части на северном участке, а здесь и сейчас мы располагаем лишь несколькими 37-миллиметровыми орудиями и сотней солдат, включая писарей и поваров. Этими силами русских не остановить! Повторяю, нужно уезжать, иначе вас ждет неминуемая гибель или, в лучшем случае, плен! Неужели вы хотите преподнести такой шикарный подарок большевикам?!
Дильсман нахмурился, но не потому, что адъютант назвал его шефом. Просто он отлично понимал, что Закс прав, и другого разумного варианта, кроме предложенного лейтенантом бегства, не существовало. Однако все естество командира дивизии этому противилось. Не в его характере было отступать.
Словно ища поддержки, генерал-майор обвел напряженным взглядом комнату и встретился глазами с суровым взором фюрера, чей портрет висел на стене. Посмотрев в лицо основателя национал-социализма, Дильсман мысленно выругался и неловким движением смахнул на пол пачку сигарет. Кряхтя, он наклонился, чтобы ее поднять, и тем самым, возможно, спас себе жизнь, потому что в этот момент рядом с домом разорвался снаряд.
Мощной взрывной волной выбило стекла, и сорвало с петель распахнутые оконные створки, одна из которых, залетев внутрь и кувыркаясь в воздухе, пронеслась в том самом месте, где секунду назад возвышалась над столом крупная голова генерал-майора. Помещение заволокло едким дымом, раздражающим слизистую оболочку полости рта и гортань, и временно потерявший ориентацию в пространстве невнятно ругающийся Дильсман зашелся в приступе хриплого кашля.
Закс первым пришел в себя. Подбежав по усыпанному осколками полу к матерящемуся вполголоса генерал-майору, он схватил того в охапку и выволок на улицу. Погрузив с помощью водителя плохо соображающего Дильсмана в генеральский «Хорьх», адъютант жестом приказал шоферу устроиться на заднем сиденье, сам прыгнул за руль, и машина, поднимая густые облака пыли, устремилась к выезду из деревни…
* * *
…Опустившаяся на землю августовская ночь была ясной и безветренной. В густой высокой траве стрекотали неугомонные сверчки, за околицей изредка лаяли собаки, убывающая луна плавно и неторопливо взбиралась на небосвод.
Артем Кочергин, сложив руки на груди и запрокинув голову, стоял возле избы, где еще днем располагался штаб гитлеровской танковой дивизии, и смотрел на мерцающие в вышине загадочным холодным светом тысячи далеких и прекрасных звезд. Когда-то очень давно, в счастливом и безоблачном детстве, от которого остались только обрывки воспоминаний, он также выходил на улицу перед сном и безошибочно отыскивал взглядом в темном небе ковш Большой Медведицы, похожее на корявенькую букву «М» созвездие Кассиопеи, пояс Ориона, ярко светящуюся Венеру и оранжевый Марс, прозванный Красной планетой.
С тех пор минуло около тридцати лет. Вполне себе приличный по человеческим меркам срок, считай, полжизни целого поколения. За это время дети выросли и сами стали родителями, а вроде бы еще вчера бодрые и жизнерадостные взрослые как-то незаметно превратились в старых брюзжащих ворчунов. Естественно, изменения коснулись не только людей, этих песчинок мироздания. На всем земном шаре произошли глобальные преобразования. С политической карты мира исчезли страны и империи, а на их месте возникли новые государства, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И только звезды, как и много веков назад, величественные и непоколебимые, по-прежнему блистали в бескрайнем океане вселенной, создавая у Артема ощущение умиротворения и покоя…
Со стороны надворных построек послышались мягкие шаги, и к майору подошел Сергей Буренков. Он переоделся в советскую форму и, несмотря на тяжелейшие испытания, выпавшие в том числе и на его долю прошедшим днем, выглядел бодрым и жизнерадостным. От лейтенанта пахло березовыми вениками и хозяйственным мылом.
— Не помешаю, Артем Тимофеевич? — спросил Сергей, встав сбоку от командира.
— Нисколько, друг мой! Занимай лучшее место в партере! — улыбнувшись, ответил Кочергин.
Он втянул носом воздух и одобрительно покачал головой:
— А ты, как я чувствую, деревенскую баньку уже посетил!
— Само собой, товарищ майор! С хлопцами знатно попарились!
— Молодцы! Ребята что, отдыхают?
— Какой там! Петька машинку трофейную раздобыл, сейчас, высунув язык от удовольствия, Алика стрижет!
— Надо было сначала постричься, а уж потом мыться идти!
— Мы так и хотели, но товарищ Ермишин попросил нас принять водные процедуры, пока вы будете допрашивать пленных, чтобы потом, как он выразился, «никто в парилке не путался у комбата под ногами»! — рассмеялся Буренков. — При этом старшина был весьма убедителен и чрезвычайно красноречив!
— Узнаю Павла Ивановича! — ухмыльнулся Артем.
— Кстати, он несколько лучших веничков приберег и обещал, как появитесь в бане, отхлестать ими вас от души!
— Что же, тогда я, пожалуй, пойду! Негоже заставлять Иваныча ждать!
— Извините, товарищ майор, можно еще вопрос?
— Задавай, кавалер!
— Как ваша голова, ничего?
— Да вроде нормально, как мост захватили, так все и прошло! Может, болела к перемене погоды? Я слышал, у контуженых людей такое бывает. Короче, я здоров, словно дикий бабуин!
Оба командира весело расхохотались, вспомнив комичный эпизод, произошедший в пылу сражения с Петром Каминским восемь с половиной месяцев назад.
— Ну, тогда я спокоен, — отсмеявшись и вытирая непроизвольно выступившие на глазах слезы, сказал Буренков, — легкого пара вам, товарищ генерал!
— Подколол-таки, хитрец! — добродушно произнес Кочергин, хлопнув раскрытой ладонью Сергея по плечу. — Смотри, доиграешься, возьму у Петра инструменты и сбрею твой чуб!
