Кроме того, было непонятно, кого именно можно найти у этого самого «яблока», а тем более — когда. Вопросы, вопросы, вопросы… Головоломная шарада, которая не по зубам даже самому изощренному криптологу. А жаль! Ведь эту шараду «расшарадить» в любом случае придется… И скорее всего, это выпадет не кому-нибудь, а именно ему, Льву Гурову.
…И — вот она, Москва. Вот он — Казанский вокзал. Выйдя из вагона, Лев увидел в конце перрона знакомую фигуру главковского водителя Славки. Тот его тоже увидел и приветственно помахал рукой.
— Здравия желаю, Лев Иванович! — зашагав навстречу, бодро поздоровался Славка. — Вам помочь?
— Нет, нет, я и сам пока что в состоянии донести свою дорожную сумку, — усмехнувшись, отказался Гуров.
— Удачно съездили? — широко улыбаясь, снова спросил шофер.
— Ну, как сказать? С точки зрения любителей заседать — вполне. С точки зрения опера — впустую убил два дня.
…Гуров ездил в Казань на региональный семинар, где выступал с докладом по современным методам раскрытия преступлений. Это мероприятие носило строго закрытый характер — без прессы и толпы праздных зевак. О нем в российских СМИ прошла очень скупая информация, из которой явствовало лишь то, что «в Казани состоялось совещание по вопросам совершенствования работы правоохранительных органов, в котором приняли участие ведущие специалисты МВД и представители правовой академической науки». Как же не хотелось Льву ехать на эту ведомственную «тусовку»! Он даже готов был взяться за самое тупиковое дело. Но генерал Орлов настоял, упирая на старый хулиганско-уличный принцип, типа: ты мне друг или портянка? Ну, понятное дело — друг…
Закрытым совещание было по той простой причине, что там обсуждались новые подходы к работе с вещдоками, демонстрировалась ультрасовременная криминалистическая аппаратура, обсуждались возможные изменения в уголовном законодательстве. Само собой разумеется, для криминалитета, и прежде всего организованного, любая информация с подобного мероприятия была бы на вес золота. Хотя… Если по совести, то именно информационного «золота» на этом семинаре было гораздо меньше, чем можно было ожидать. Гораздо больше было словесной мякины и банальщины.
Дали слово и Гурову. В своем выступлении, опираясь на личный многолетний опыт, он высказался за то, чтобы участие в ОПГ, в том числе и в «беловоротничковых», приравнивалось к участию в террористических организациях, курируемых нашими зарубежными «оппонентами».
— …Вспомним девяностые, когда криминальные рейдерские захваты чужой собственности случались даже с предприятиями оборонного комплекса… — жестко, причем без бумажки, излагал он свою позицию аудитории. — И что мы тогда имели? Разгромленные коллективы уникальных производств, разграбленные цеха, уничтоженную и расхищенную, в том числе и секретную, документацию. Наш тогдашний закон относился к подобным преступлениям неоправданно снисходительно. Даже если рейдеры и привлекались к суду, то только по экономическим статьям. А то, что их действиями наносился удар по нашей обороноспособности, никто даже не вспоминал…
В своем выступлении Лев коснулся и необходимости ужесточения наказания за покушение на ведущих специалистов ОПК. Он отметил, что в нынешних условиях, когда международная обстановка серьезно обострилась, некоторые наши, мягко говоря, «оппоненты» могут пойти (и уже идут!) на физическое устранение наиболее талантливых оборонщиков — инженеров, конструкторов, ученых, маскируя это под вульгарную уголовщину.
— …Мне довелось расследовать несколько таких дел, в частности, убийство тульского изобретателя Осинина, разрабатывавшего перспективную модель стрелкового оружия. На первый взгляд это было банальное ограбление, в связи с чем дело о его убийстве передали в ведение МВД. А когда разобрались более тщательно, оказалось, что это — целенаправленное убийство выдающегося мастера, со смертью которого работы над новым автоматом тут же заглохли. Непосредственного исполнителя мы нашли и задержали. Ему дали десять лет. А надо бы — пожизненно!
Заказчика убийства в принципе операм установить удалось, но как его задержишь? Это была известная западная оружейная фирма, разрабатывавшая аналогичный тип оружия, но с куда более скверными характеристиками. Убийство Осинина этих халтурщиков, по сути, озолотило — они уже заключили контрактов с потенциальными покупателями на миллиарды долларов. Всего, по информации, подготовленной информотделом Главка, за один только прошлый год в России погибло при более чем странных обстоятельствах три крупных специалиста ОПК.
— …Я более чем уверен, что все эти случаи — не какая-то там банальная бытовуха, не несчастные случаи. Это — использование уголовщины в недобросовестной конкурентной борьбе. Разумеется, мы, опера, убийц поймаем. Но получат ли они достойное наказание по совокупности всего того, что совершили? Будут ли наказаны те, кто оказался заказчиком этих убийств?..
Выступление Гурова слушателями было воспринято неоднозначно. Часть аудитории (в основном такие же, как и он сам, практические работники уголовного сыска) мнение Льва активно поддержала громкими аплодисментами. А вот «теорехтики», как их именовал Гуров, отчасти явили кислый вид несогласия, а кое-кто и категорически с ним не согласился. Некий кандидат наук от правоведения режущим ухо визгливым голосом в своем выступлении упрекнул его в «эпатировании социально-бытовых проблем», связанных с «проявлениями банальной уголовщины».
Когда в перерыве Лев подошел к председательствующему совещания — одному из замов министра с генеральскими погонами — и попросил еще пару минут для внесения уточнений, тот, приятельски хлопнув его по плечу, махнул рукой и пробасил:
— Ле-е-ев Иванович! Да будет вам горячиться-то! Ваше выступление аудитория приняла очень одобрительно, оно будет доведено до соответствующих структур — Минюста, профильного комитета Госдумы и так далее… Не обращайте внимания на этого… Как его? Личинина. Я и сам знаю, что он сноб и зануда. Его тут никто не любит. Он всех уже достал своим трибунным позерством. Но как правовед, он считается одним из лучших, поэтому его сюда и делегировали от Института проблем прикладного права.
— Уж не этот ли Личинин был автором дурацкой идеи наказывать взяточников и казнокрадов наложением штрафа? — язвительно рассмеялся Лев.
— Лев Иванович! Вы, что называется, попали «в яблочко», — развел руками генерал. — Именно он и придумал такую норму. Да, действительно он! Благодаря ему у наших хапуг одно время было прямо-таки райское житье. Теперь их опять начали сажать. Но он с этим не смирился — во всех либеральных СМИ то и дело «сорит» всякими интервью, эссе, теоретическими статейками. Так что, Лев Иванович, скрестили вы шпаги с матерым либеральным оппонентом!
— Я бы скорее назвал его не матерым, а махровым… — сердито парировал Лев, с трудом сдерживаясь, чтобы не подкрепить мнение каким-нибудь звучным народным эпитетом.
…Садясь в машину, Гуров усмехнулся — ну и поездочка у него выдалась! И семинар оказался каким-то излишне напряженным, даже нервозным, и обратный путь не обошелся без приключений. Неожиданно из его кармана донеслось пиликанье телефона, выдающего мелодию: «Милая, милая, милая, нежный мой ангел земной…» Это означало, что звонит его жена, Мария Строева, ведущая актриса одного из лучших столичных театров. В ее голосе проскальзывали нотки беспокойства:
