Орлов пообещал немедленно эту информацию довести до Главка госавтоинспекции и телевизионщиков. Не успел Лев, попрощавшись, дать отбой связи, как его телефон тут же издал очередной звонок. Правда, мелодия «…Мы могли бы служить в разведке, мы могли бы сниматься в кино…» говорила о том, что это звонит Вольнов.
— Ну, что у вас там? — деловито поинтересовался Александр. — Репортаж по телевизору смотрел. Похоже, банда очень серьезная. Я пробовал по самым разным базам данных пробить все возможные имена Чупчугина, но на него нигде ничего нет.
Гуров рассказал о своих первых впечатлениях после осмотра дома Чиклянцевых, о том, какие версии намеревается отработать в ходе завтрашнего выезда в Пименовку, какие дальнейшие действия бандитов ожидает в ближайшие дни.
— Знаешь, сколько работаю, таких отморозков еще ни разу не встречал… — сдержанно констатировал Вольнов. — Ну что ж, будем на связи. Если мне что-то удастся накопать — сообщу.
В девятом часу, прибыв в Пименовку с местными операми, Гуров и Крячко на равных с ними пошли по улице проводить опросы. Свечников, который еще вчера взял с серверов всех камер видеонаблюдения поселка материалы за последнюю неделю, двоих наиболее «подкованных» по части электроники сотрудников усадил за их просмотр. Поначалу опросы шли очень непросто — люди, напуганные случившимся, на контакт шли не очень охотно. Лишь убедившись, что это полиция, общались уже без зажатости и напряжения.
Из более чем двухсот домов поселка до обеда удалось обойти всего половину. Перекусив в местном кафе, опера продолжили работу и завершили ее, лишь когда уже стемнело. В том же кафе за чаем с пирожными прошло блицобсуждение полученных результатов. Как оказалось, из опрошенных не менее чем трехсот пименовцев человек сорок видели последние дни подозрительные, на их взгляд, авто, которые они смогли описать. Кто-то даже припомнил цифры номерного знака. Нашлось около десятка человек, хотя бы мельком видевших подозрительных людей, которые проезжали по улицам поселка.
Так, один из дальних соседей Чиклянцевых позавчера обратил внимание на белый «Опель», который, проезжая по их улице, почему-то остановился напротив дома потерпевших и для чего-то стоял там около минуты. Проходя мимо машины, мужчина рассмотрел лицо водителя, который, приспустив густо тонированное стекло, что-то явно высматривал. Откликаясь на просьбу полиции, он согласился поучаствовать в составлении фоторобота неизвестного. Причем человека, изображенного на уже имеющемся фотороботе, ранее он не видел. Это могло означать, что у оперов появился шанс заполучить фоторобот еще одного члена банды убийц.
Были и другие люди, которые хотя бы краем глаза видели лица чужаков и, от природы обладая хорошей зрительной памятью, их запомнили. В этом плане очень даже ценным свидетелем оказалась женщина-колясочница, которая, невзирая на свой недуг и на морозную погоду, совершала по поселку ежедневные прогулки. Два дня назад, проезжая через перекресток, она едва не была сбита белым «Опелем». Выглянувший из кабины «бугаек» лет тридцати пяти зло заорал на нее:
— Куда прешь, коряга старая?! Под колеса захотела?
На что женщина с достоинством ответила:
— Куда вы прете? Здесь, на перекрестке, преимущество имею я!
Как будто что-то вспомнив, «бугаек» немедленно сменил тон и, изобразив натянутую улыбку, признал свою неправоту и даже извинился. Колясочница запомнила не только лицо автохама, но и номер его машины: «А-551-ВУ». Чуть позже тот пименовец, что тоже рассказал об «Опеле», узнав о номере машины, названном своей односельчанкой, подтвердил — это то самое авто, которое видел и он.
Кроме того, в течение дня поступала информация от полицейских, проводивших опознание фотороботов неизвестного на вокзалах, в магазинах и иных публичных местах. Утром позвонил сотрудник ГИБДД, дежуривший на КП трассы в сторону Миасса, который вспомнил, что вчера останавливал белый «Опель» с цифрами номера «пять, пять, один». Этот автомобиль обратил на себя его внимание немного нервной манерой движения по трассе: он то прибавлял ходу, то тут же сбрасывал скорость.
Остановив машину, инспектор, сделав замечание по поводу излишне плотной тонировки, заглянул в салон. На заднем сиденье был всего один пассажир — вальяжного вида гражданин лет пятидесяти пяти, в дорогом костюме и с депутатским значком. Водитель, крупный «качок», заискивающе улыбаясь, пообещал сегодня же «решить вопрос» с тонировкой. Он охотно показал свои водительские документы и открыл багажник. В багажнике ничего особенного не обнаружилось. Тем не менее имя водителя инспектор запомнил — Барахин Рудольф. А вот когда гаишнику на руки выдали фотороботы, он сразу же понял, что изображенного на нем человека он где-то уже видел, а еще через сутки внезапно вспомнил, где и при каких обстоятельствах это произошло. Самое значимое для Гурова и Крячко было то, что опознал он пассажира «Опеля» именно по нижегородскому фотороботу.
— Значит, все-таки он сделал пластику! — констатировал Лев, выслушав сообщение Свечникова.
Итогами прошедшего дня он был вполне доволен. Конечно, прорыва в расследовании не произошло, однако и наработанное позволяло его существенно продвинуть. Тем более что нашелся еще один свидетель, который уверенно опознал человека на нижегородском фотороботе. Им оказалась кассирша сетевого продмага, по словам которой, этот человек раза два делал у них покупки. Девушка припомнила, что вел себя этот человек вполне корректно, но в нем проскальзывала некая барственность, чувствовалось, что окружающих он воспринимает как существ второго сорта.
Это было очень характерное и важное наблюдение. Оно очень многое говорило об отношении предполагаемого главаря банды убийц к чужой жизни. Следовало понимать так, что этот человек и его подчиненные к ней безразличны, она для них ничего не стоит. Когда чаепитие и обсуждение сегодняшних дел и планов на завтра закончилось, команда оперов направилась к выходу, чтобы ехать домой. Выйдя из кафе на крыльцо, Крячко дернул Льва за рукав и вполголоса произнес:
— Слушай… Я, наверное, здесь тормознусь… Ммм… Ну, тут мне обещали дать интересную информацию в приватном порядке. Так что… Езжай один.
— В приватном или в кроватном? — укоризненно покачал головой Гуров. — Ой, Стас… Ой, нарвешься ты однажды! Она хотя бы одинокая? Не получится ли так, как в том классическом анекдоте: муж вернулся из командировки…
— Не получится! — пренебрежительно наморщил нос Крячко. — Они оба — «чайлдфри», у них свободные отношения. Он полетел на Гоа с одной из любовниц, ну, а она здесь не теряется. Кстати, насчет информации я сказал не для «отмазки» — она и в самом деле пообещала мне рассказать что-то дельное по нашему расследованию, если вдруг я с ней останусь. Кстати! Ее близкая подруга — она была у нее в гостях — очень заинтересовалась тем, что со мной здесь работает мой коллега мужского пола. Была бы не против познакомиться…
— И тоже в обмен на информацию? — Теперь в голосе Льва звучала в чем-то даже убийственная ирония. — Ладно уж, иди, Казанова… Но смотри, кандидат в пациенты венерологов! Подцепишь что-то серьезное — не плачься. Сам нарываешься!
