А потому история с взрывами германских пароходов Анной Ревельской — это, скорее всего, лишь легенда, причем не очень правдоподобная. Анна была столь ценным агентом, что никто и никогда не подумал бы, рисковать ею ради двух пустопорожних пароходов.
Как Анна держала связь с Петроградом? Радио тогда еще было в зачаточном состоянии и никаких «радисток Кэт» у резидентов еще не было. Теоретические можно было посылать специального агента с важным сообщением через линию фронта. Но это, во-первых, было очень опасно и в силу этого не гарантировало доставку информации. Во-вторых, ко времени доставки информации таким путем, она почти устаревала. Определенные надежды поначалу возлагали на голубиную почту, но и они не оправдались. Оставался единственный путь — шифрованные телеграммы в нейтральные скандинавские страны, где их получали агенты и уже сами извещали телеграммами Петроград. Схема выглядела приблизительно следующей: Либава — Стокгольм (или Осло, или Копенгаген) — Петроград — штаб Балтийского флота. При этом каждое «плечо» нуждалось в собственном шифре, на это также было время. Впрочем, если все было отработано, то информация могла достичь адресата за сутки — двое, а это в то время было достаточно приемлемо. Но это в идеале, практика была, как всегда, суровей…. Германские и скандинавские контрразведчики так же знали этот вариант связи и вели за телеграфами самое пристальное наблюдение. Кроме этого правительства скандинавских стран с началом войны и официально ввели строгий контроль за телеграммами из-за заграницы. Если агент давал, к примеру, условную телеграмму «Сейчас получил три письма» то от него требовали предъявить эти три письма. Из-за этого и резиденты, и просто агенты во многих случаях действовали автономно на собственный страх и риск или же действовали по заранее определенному плану. Именно так действовала и Анна. Другого выхода просто не существовало.
Но что произошло дальше с Анной Ревельской? Давайте немного порассуждаем. Г. Байуотер, упоминает, что после блестяще проведенной операции Анна скрылась на территории Германии. При этом он отмечает два весьма любопытных факта. Во-первых, Анна оставила несостоявшемуся жениху свою фотографию, по которой германские контрразведчики затем определили, кем же на самом деле была либавская кельнерша. Это несомненная непозволительная ошибка для агента такого класса, как Анна Ревельская. Возможно, однако, что играя роль влюбленной, Анна просто вынуждена была отдать своему вздыхателю фотографию, дабы не вызвать у него ненужных подозрений. Второй не менее любопытный факт — это прощальное письма разведчицы несостоявшемуся жениху из Берлина. Дело, в общем-то, тоже достаточно рискованное. Здесь виден характер Анны. Перед нами не некая кукла, напрочь лишенная эмоций, а эмоциональная, не лишенная чувств женщина, способная и любить, и прощать, и карать. Даже в столь не простой и смертельно опасной ситуации настоящая женщина все равно остается женщиной, которая последнее слово в личных отношениях с мужчиной обязательно стремиться оставить за собой…
Итак, мы можем констатировать, что Анну после завершения операции немцам взять не удалось. Если бы это произошло, то об этом главному историку военно-морского шпионажа в годы Первой мировой войны Байуотеру было бы несомненно известно. Да и немцы бы после войны обязательно об этом рассказали, так как захват ценного агента это несомненный успех (пусть и запоздалый) контрразведки. Но ничего этого не произошло. Более того, издевательское письмо бедному унтер-офицеру говорит о том, что наша разведчица чувствовала себя весьма уверенно, если позволила себе такую вольность, не принятую в среде разведчиков-профессионалов.
Дело в том, что помимо истории о том, что Анна скрылась от германской контрразведки на германской же территории и не где-нибудь, а в самом Берлине, есть и другая не менее правдоподобная история. В литературе об Анне Ревельской есть кое-какая информация об одной уникальной операции. В ту самую ночь, когда эсминцы Виттинга рвались к российским берегам через Ирбены, скрытно подошедшая к Либаве подводная лодка «Пантера», приняла на борт некую пассажирку. Это, якобы, и была Анна Ревельская…
Подводная лодка «Пантера»
Как профессиональный военный моряк замечу, что вывоз агента на подводной лодке с вражеской территории — это операция предельной сложности, требующая, помимо смелости, еще и ювелирной точности. Представьте, что подводная лодка должна в заранее точно определенное время скрытно подойти к охраняемому неприятелем побережью в точно условленном месте. Затем, заранее определенными сигналами, она должна связаться с находящимся уже к этому времени на берегу агентом. Затем надо было быстро и тихо спустить шлюпку, взять агента на борт, и, совершив переход в занятых врагом водах, вернуться обратно. При этом существовала огромная вероятность различных случайностей. Противолодочные силы противника, береговые патрули, и даже обычный шторм могли разом перечеркнуть все затраченные усилия. Поэтому операция по вывозу Анны с вражеской территории на подводной лодке, если она действительно была, делает честь, как командиру «Пантеры» (если это была действительно «Пантера») и самой Анне, которой надо было проявить огромное мужество и смелость, чтобы спланировать и осуществить свою часть операции по собственной эвакуации. Подводная лодка «Пантера» (типа «Барс») вошла в боевой состав флота в июле 1916года. До момента выхода России из мировой войны она использовалась весьма интенсивно, сделав за 1916–1917 годы 10 боевых походов. Поэтому понятно, почему именно «Пантера» и была послана в октябре 1916 года к Либаве для выполнения особо секретного задания. Тот факт, что для спасения Анны Ревельской была задействована новейшая подводная лодка, лишний раз говорит о том, насколько ценным сотрудником она считалась.
«Пантерой» в это время командовал старший лейтенант Георгий Палицын, опытный боевой офицер, участник обороны Порт-Артура. Любопытно, что к моменту своего участия в спасении Анны Ревельской Палицын был награжден двумя орденами Святой Анны 4-й и 3-й степеней за подвиги в русско-японскую войну. Так что спасал нашу Анну не просто боевой офицер, а Аннинский кавалер. Судьба Палицына не была счастлива. Октябрьскую революцию капитан 2 ранга Палицын не принял, уволился с флота, но вскоре был арестован и расстрелян органами ВЧК.
Вахтенным начальником «Пантеры» был в ту пору лейтенант Александр Бахтин. Впоследствии, став командиром "Пантеры", он в 1919 году уничтожит английский эсминец «Виктори», за что одним из первых получит орден Красного Знамени, а закончил службу в советском ВМФ профессором Военно-морской академии. Никаких сведений о своем походе в октябре 1916 года к Либаве Бахтин не оставил, что, впрочем, объяснимо. И все же история с эвакуацией на подводной лодке, скорее всего, больше красивая легенда, чем реальность…
Героиня моонзундской битвы
Мы не знаем сегодня в точности, вывозили ли Анну на подводной лодке или же она просто скрылась на территории Германии по фальшивым документам. Однозначно известно одно — немцы ее так и не нашли.
