– Разумеется.
– Дорогая моя Алана, – произнес Вулф, подняв ее лицо за подбородок, – вы плохой дипломат.
Старый Китаец с усмешкой похлопал его по плечу.
– Я буду вас держать, а мисс Малоун будет вводить иглы, – сообщил он.
Вулф внимательно посмотрел на азиата. Похоже, к китайцу Алана была привязана больше, чем к родителям. Во всяком случае, она больше доверяла ему.
– Дайте-ка я угадаю, – промолвил Вулф, обращаясь к Алане. – Этот человек был вашим телохранителем с самого…
– …рождения, – подсказал китаец.
– Простите мое невежество, но мне не верится, что такие люди, как Малоуны, подпустили вас к младенцу. Может быть, расскажете, как это произошло?
– Я познакомился с Малоуном в доках Шанхая, за пару лет до рождения мисс Малоун, – сказал китаец, разглядывая разложенные на кровати иглы. – Мистер Малоун нанял меня охранять ценные грузы во время транспортировки. – Китаец взял иглу, поднес ее к свету и, прищурившись, осмотрел острый кончик. – В двух кварталах от того дома, где родилась мисс Малоун, произошло убийство. К тому же пропал ребенок убитой женщины, поэтому соседи всполошились. И поскольку я владею восточными боевыми искусствами, меня наняли в семью Малоунов охранять маленькую Алану. Однако в мои обязанности скоро вошла не только охрана, но и воспитание малютки, девочки умной, но взбалмошной, так как у ее родителей, людей довольно эгоцентричных, не хватало на нее времени.
Каждый раз, когда Вулф слышал об убийстве матери, по его спине пробегал холодок. Вот и сейчас ему стало не по себе.
– Но почему вы продолжаете охранять мисс Малоун сейчас, когда она уже выросла? – спросил он.
За его спиной раздался мелодичный женский смех. Старый Китаец отложил одну иглу и взял другую.
– Я не столько охраняю, сколько стерегу мисс Малоун, – с невозмутимым видом ответил он. – Она не желает подчиняться воле родителей, которые стремятся попасть в элиту местного общества, выдав дочь замуж за представителя одной из влиятельных в Бостоне семей. Я должен уберечь мисс Малоун от опрометчивых шагов до свадьбы.
Вулф повернулся к Алане, которая сидела в кресле.
– О, теперь мне все понятно.
Осмотрев все иглы, Старый Китаец широким жестом указал на кровать.
– Все готово!
Однако Вулф и не думал ложиться.
– Алана, что вы делали в доме Томпсонов? – неожиданно спросил он. – Вряд ли вы случайно зашли к ним в обеденный час.
– Конечно, нет. Я никогда не наведываюсь к людям без приглашения… – сказала она и осеклась, вспомнив, что является здесь незваной гостьей. – Я была приглашена капитаном на ужин. Однако не скрою, что пришла в его дом в надежде встретить вас, Вулф. Томпсон сказал мне, что дела у вас не клеятся, вот я и подумала, что может быть, мы сможем помочь вам.
Вулф коснулся цепочки с гранатовой серьгой, к которой был прикован взгляд Аланы. Серьга была повернута обратной стороной, и гостья не могла разглядеть камня. Она не знала об истинных причинах его приезда в Бостон. Сняв цепочку, Вулф положил ее в верхний ящик комода.
Старый Китаец пристально следил за ним. От него исходила мощная энергия, которая как будто обволакивала Вулфа.
– Кстати, я не вставляю иглы, – сказала Алана. – Старый Китаец пошутил. Всю процедуру иглоукалывания он проводит сам.
Вулф усмехнулся.
– Вы друг друга стоите. – Теперь он понимал, почему Алана так сильно отличалась от других женщин. Вулф повернулся к китайцу. – Значит, вы воспитывали мисс Малоун в то время, как ее родители пытались закрепиться в элите общества?
– У матери не хватало терпения долго общаться со мной, – сказала Алана. – А отец всегда мечтал о сыне.
Вулф лег на кровать, подложив под спину подушки, и, закинув руки за голову, окинул Алану оценивающим взглядом. Он пожирал ее жадным взором, как изголодавшийся человек, дорвавшийся до еды. Его мрачное настроение испарилось, как туман под ярким солнцем.
– У моего друга замечательные руки, – сказала Алана. – Кроме иглоукалывания он прекрасно делает массаж. Я почувствовала, что вы чем-то удручены, и явилась к вам, чтобы помочь расслабиться и восстановить силы.
– Почему вы столь откровенны со мной, Алана? В вашем присутствии я ощущаю себя мерзкой крысой, – пробормотал Вулф.
– Позвольте Старому Китайцу приступить к работе, – промолвила она. – Если процедура вам не понравится, он остановится и мы уйдем.
Меньше всего на свете Вулфу хотелось, чтобы Алана ушла.
– Ладно, я сдаюсь, – вскинув руки, заявил он. – Делайте со мной что хотите, но если я подниму мизинец – вот так, вы остановитесь. Понятно?
– Понятно, – ответил китаец и добавил: – Было бы лучше, если бы вы разделись догола.
Вулф быстро встал на ноги и стал расстегивать ширинку.
– А что будет с мисс Малоун, когда она увидит меня голым? – спросил он.
Китаец показал на полотенце, лежавшее на тумбочке.
– Мисс Малоун закроет глаза, а вы прикроетесь полотенцем.
Алана сложила руки на коленях и закрыла глаза. Вулф снял брюки и, оставшись нагишом, прошел к тумбочке. На его губах играла озорная улыбка.
– Алана, вы не единственная в этой комнате, кто ходит без панталон. Или сегодня холодно и вы их надели? – Вулф повернулся к китайцу. – Что прикрывать – перед или зад?
Он плюхнулся на кровать.
– Зад, пожалуйста, – промолвил китаец и положил полотенце на ягодицы Вулфа.
Вулф фыркнул и закрыл глаза.
Процедура длилась два часа. Комнату наполняли ароматы снадобий. Старый Китаец втирал в кожу Вулфа разогревающие мази, от которых ему становилось жарко, массировал мышцы и вставлял длинные тонкие иглы в уши, бедра и икры. Вулф вдруг ясно вспомнил события детства. Однако эти воспоминания не омрачили его настроения.
В конце сеанса Вулф почувствовал во всем теле небывалую легкость. Напряжение и заботы последних дней отступили. Алана все это время сидела с закрытыми глазами. Когда китаец закончил свои манипуляции, Вулф быстро натянул штаны.
– Вы можете открыть глаза, мисс Малоун, – сказал он.
Она встала.
– Капитан Томпсон сказал, что вам так и не удалось пока уладить дело, из-за которого вы приехали сюда. Старый Китаец живет за городом на ферме, принадлежавшей моему отцу. Он будет рад приютить вас в качестве гостя. Вы можете жить у него столько, сколько потребуется для решения ваших проблем. Вы принимаете наше предложение?
Вулф подошел к окну и, раздвинув шторы, вгляделся в ночь.
– А ваш отец будет постоянно мозолить мне глаза. Нет уж, спасибо.
– Мой отец редко приезжает на ферму. Он любит покупать землю, расширяя свои владения, но не любит сельскую жизнь. Он слишком занят, чтобы жить как помещик.
