Вулф фыркнул.
– Ваш отец передал Старому Китайцу ферму в пользование и приезжает время от времени, чтобы удостовериться, что дела на ней идут лучше от года к году. Умный малый!
– Я содержу хозяйство в хорошем состоянии не ради отца мисс Малоун, – заявил китаец, – а ради той земли, на которой живу. Я считаю своим долгом больше отдавать, чем брать. Поэтому я живу в гармонии с собой и окружающими.
– А вы, Алана, часто приезжаете на ферму своего друга? – спросил Вулф.
Он видел, что мисс Малоун и китаец уже собрались уходить, но ему не хотелось отпускать их.
– Разумеется, – с усмешкой ответила она, – я часто там бываю.
Вулф почувствовал облегчение. Ему надоело жить в одиночестве, скитаясь по гостиницам. Алана бросила взгляд на Старого Китайца, как будто отдавая ему молчаливый приказ. Он быстро собрал иглы и снадобья, положил их в сумку и исчез за дверью.
Вулф замер, ожидая, что азиат вот-вот вернется, однако время шло, а он не возвращался.
– Ваш телохранитель стоит за дверью, приложив к ней ухо? – наконец спросил он. – Или действительно ушел, оставив меня наедине с вами? – Вулф приблизился к Алане. – Неужели вы отдали ему молчаливый приказ удалиться? Так вы подопечная или госпожа китайца?
Алана молча подошла к окну и выглянула на улицу.
– Вы не боитесь, что вас узнали, когда вы входили в отель, или узнают, когда вы будете выходить?
– Старый Китаец позаботится о том, чтобы этого не произошло.
– Каким образом?
Алана ничего не ответила.
Вулф чувствовал, что его с неудержимой силой влечет к ней. Выглянув в окно, он увидел неподвижно стоящего в тени китайца.
– Как, черт возьми, он так быстро спустился? – удивился Вулф.
Алана снова промолчала. Вулф погладил ее по плечу. По телу девушки пробежала дрожь, и он это заметил. У Вулфа затрепетало сердце. Кровь вскипела в жилах, однако он взял себя в руки и отошел от Аланы.
– Что вы делаете одна в моем гостиничном номере? – прохрипел Вулф. – Вы ведете себя еще хуже, чем на борту клипера. Уходите!
Алана встрепенулась.
– Вы правы, я должна уйти, но не потому, что совершила опрометчивый шаг, – произнесла она, однако не тронулась с места.
Вулф ринулся к кровати и упал плашмя на спину. Ему показалось, что в глазах Аланы полыхал огонь желания. Но, может быть, он ошибался? В его душе вдруг проснулось чувство нежности, которое он не испытывал доселе. Вулф наблюдал за Аланой из-под полуопущенных ресниц. Если раньше он считал ее странной, то теперь – обворожительной. Она обладала яркой индивидуальностью, нарушала правила приличий и при этом сохраняла достоинство. К тому же Алана умела владеть собой, что было редким для женщины качеством. И Вулф решил проверить это качество на прочность.
Сумеет ли Алана побороть страсть и взять под контроль свои чувства? У Вулфа ныло в паху, и боль становилась все отчетливей.
– Лягте рядом со мной, – сказал он, похлопав ладонью по матрасу. – Хотя бы на минутку, я хочу обнять вас на прощание.
– Я не могу этого сделать, – промолвила она.
В голосе Вулфа звучала нежность, и Алана чуть не утратила контроль над собой. Но она не могла позволить себе быть слабой, это помешало бы ей добиться цели, к которой она упорно шла.
Тем не менее, охваченная какой-то неведомой силой Алана подошла к кровати и вцепилась в латунную спинку мертвой хваткой. Вулф неотрывно смотрел на Алану, его взгляд, казалось, проникал ей в душу. Она ощутила жар внизу живота.
– В бостонском обществе вас, должно быть, считают загадочной, – промолвил Вулф. – Жаль, что отец контролирует каждый ваш шаг, это лишает вас свободы действий.
Они долго смотрели друг на друга.
– Распустите волосы, Алана, я хочу полюбоваться вами, – наконец произнес Вулф.
Алана задрожала. Его хрипловатый голос задевал тайные струны ее души, пробуждал страсть.
– Нет, – ответила она.
– Вы боитесь меня, Алана, или вам холодно?
– Мне не холодно.
Ее пальцы судорожно сжимали спинку кровати, от напряжения костяшки побелели. Вулф был так близко, что Алана ощущала исходившую от него мужскую энергию. От волнения кровь гулко стучала в висках.
– Я сгораю от страсти, Вулф, – призналась она. – Мне трудно дышать, и я боюсь забыться и наделать глупостей.
Выражение его лица изменилось. Он приподнялся, опершись на локоть, и провел кончиком языка по нижней губе.
– Еще раз говорю: распустите волосы, – повторил Вулф, перейдя на шепот.
– Нет.
– В таком случае, скажите: почему вы упрямитесь?
– Потому что сомневаюсь, что смогу контролировать себя, если выполню вашу просьбу.
Эти слова были произнесены ясно и четко, но в голосе Аланы сквозила мольба.
– Неужели распущенные волосы могут лишить вас самоконтроля?
– Да. И я хочу знать: зачем вы просите меня об этом? – с вызовом спросила Алана, вскинув подбородок.
От ее пылкого взгляда дрожь пробежала по телу Вулфа. Он тяжело задышал, раздувая ноздри.
– Почему вы боитесь своих чувств? – ответил он вопросом на вопрос.
– Потому что вы еще не готовы.
Вулф слегка опешил.
– Что значит не готов?
– Я хочу, чтобы вы влюбились в меня до беспамятства. Только тогда я отдамся вам без остатка. – Алана отдернула руку от спинки кровати так, словно та была раскалена, и отошла в глубь комнаты. – Иначе моя любовь будет для меня подобна медленной смерти.
– И давно вы меня любите?
– Я влюбилась в вас с первого взгляда, еще в отеле Сан-Франциско.
– Я помню, как в ресторане во время ужина вы неотрывно смотрели на меня и моих приятелей.
– Нет, это случилось раньше, Вулф. Впервые я увидела вас в отеле «Морган», где вы останавливались после очередной экспедиции.
Вулф откинулся на подушку, не сводя с Аланы пытливого взгляда.
– Вы не обратили на меня внимания, но я хорошо вас запомнила. Вы были одеты в потертый замшевый костюм для верховой езды, отросшие волосы были всклокочены, борода не ухожена, на одежде виднелась грязь. Тем не менее увидев вас во второй раз в ресторане – гладко выбритого, модно одетого, я сразу же узнала вас.
Алана направилась к двери, но взявшись за ручку, помедлила.
– Вы любите ласкать женщин, не так ли? – в ее голосе слышалось волнение. – Но вы боитесь завязывать отношения. Я сразу поняла это. Вас пугает, что отношения рано или поздно заканчиваются. И не важно, что тому виной – смерть одного из любовников, измена или разлука. Человек не властен над судьбой. И поэтому вы избегаете любви. Но я хочу быть любимой, Вулф.
