В один из тех редчайших случаев, когда он все-таки туда прибыл, там также находились и пятеро его единокровных братьев. Не знаю почему, но было решено укрепить семейные узы. В тот день, когда все вышли на дебаркадер встречать Фиделито и его жену Наталью Смирнову, Далия сочла необходимым шепнуть мне, словно извиняясь: «Ну, надо же иногда встречаться семьей…» Однако чувствовалось, что ей этого очень не хотелось. И вот, поскольку неловкость стала буквально осязаемой, Пепин предложил Фиделю свозить Фиделито на Кайо-Ларгодель-Сур посмотреть на строительство, ведущееся на этом песчаном острове длиной двадцать пять километров, который должен был стать в будущем туристическим центром (и который действительно стал им).
Фиделито, его жена, Пепин и я полетели на вертолете на будущий туристический рай, расположенный километрах в пятидесяти к юго-западу от Кайо-Пьедра. После тридцати минут полета над голубыми водами мы приземлились на Кайо-Ларго-дель-Сур и остановились в единственном действующем отеле, где я убедился, что русская жена Фиделито Наталья – жуткая зануда: в ресторане она три раза возвращала на кухню свою порцию цыпленка под предлогом того, что он якобы плохо пахнет. Пепин, хорошо ее знавший, нисколько не удивился. «Она все время не в духе», – сказал он мне.
В то время Кайо-Лагро-дель-Сур был еще почти девственным, и было невозможно не заметить пришвартованную у единственного причала этого островка роскошную белую яхту длиной сорок футов (двенадцать метров). От офицера разведки, служившего на острове, я узнал, что она принадлежит «американцу». Этим американцем оказался Роберто Веско – знаменитый беглец, обманувший американские налоговые службы на сумму свыше двухсот миллионов долларов и находившийся, по утверждениям Вашингтона, на Кубе, что Фидель всегда отрицал. Американо-кубинский дипломатический инцидент продолжался несколько лет, прежде чем в один прекрасный день Команданте не признал очевидное: да, это правда, Роберто Веско действительно находится на Кубе (я полагаю, что в обмен за свое гостеприимство Фидель вытянул с него приличную сумму денег). Позднее, когда этот мошенник стал чересчур обременительным, Фидель от него избавился, засадив на тринадцать лет в тюрьму, где тот и умер в 2007 году, а налоговая служба янки так и не сумела до него дотянуться.
После этой довольно странной эскапады мы на следующий день вернулись на Кайо-Пьедра, где Фиделито быстро со всеми распрощался, что явно обрадовало Далию. В дальнейшем Фиделито больше ни разу не появлялся на частном острове семейства Кастро.
Как и все семьи, семья Эль Хефе знавала и счастливые моменты, и кризисы. Никто не ведал, что самый сильный кризис она переживала в 1984 году, когда Фидель обнаружил, что Далия изменяет ему с Хорхе, сотрудником охраны! В то время к Ла Компарере был официально прикреплен водитель по имени Рене Бестейро. Однажды Далия послала его за покупками и, воспользовавшись его отсутствием, попросила охранника Хорхе отвезти ее к матери, живущей на Седьмой улице, в квартале Плая, недалеко от Пунто-Серо. Между собой мы называли мать Далии Ла Абуэла – Бабушка. Теща Фиделя была особой с дурными манерами, любительницей погулять, слишком ярко красилась, была слишком падка на мужчин и, несмотря на свой возраст, не стыдилась заигрывать с нами – молодыми парнями.
Короче, когда шофер Далии Бестейро вернулся в Пунто-Серо и узнал, что его начальница отправилась к Ла Абуэле, профессиональная совесть потребовала от него немедленно ехать на место, чтобы предоставить себя в ее распоряжение. И вот, как только Бабушка открыла дверь, ошарашенный Бестейро увидел Далию, танцующую в гостиной с нашим коллегой Хорхе.
Отпрянув, он сказал ее матери: «Передайте Далии, что я здесь». Через мгновение сеньора Кастро выскочила на крыльцо:
– Что ты здесь делаешь? Никто не просил тебя приезжать.
И Рене Бестейро уехал. Вернувшись в Пунто-Серо, он тут же пошел докладывать начальнику эскорта Доминго Мене. Желая «прикрыть себя», он рассказал ему все, что видел. Начальник эскорта был ошеломлен. Поскольку у меня с ним сложились прекрасные отношения, он решил поговорить со мной и спросить моего совета.
– Все просто, у тебя есть два варианта, – объяснил я ему. – Первый, к которому я тебе не советую прибегать, – ничего не говорить. Но в тот день, когда Фидель все узнает, тебе не поздоровится. Второй: ты в точности передашь рассказ Бестейро Фиделю, поскольку каждый офицер обязан докладывать своему командиру всю имеющуюся у него информацию.
После этого мы отправились во дворец, где начальник эскорта в течение получаса разговаривал с Фиделем наедине. Выйдя от него, Мене объявил мне, что с этого момента и вплоть до нового приказа любые контакты с Далией прерываются. В течение месяца Фидель и мы, его личная охрана, не появлялись в Пунто-Серо. Фидель ездил по стране, ночевал в различных своих резиденциях, которых у него два десятка – в провинциях Лас-Виллас, в Камагуэй и на Кайо-Пьедра. В тот момент все мы решили, что связь с Далией закончилась. Ничего подобного! Через четыре недели мы вернулись в Пунто-Серо, не предупредив Далию. И супружеская жизнь пошла по-прежнему, как будто ничего не было…
Однако на следующий день охранник по имени Хорхе исчез, и никто больше о нем ничего не слышал. Я не знаю, перевели ли его в Восточную провинцию, подальше от Гаваны, или же он умер. Я не расспрашивал и, главное, не хотел об этом знать. В то время самым важным для меня было, чтобы Фидель не узнал о том, что начальник эскорта Доминго Мене посвятил в секрет меня. Иначе со мной случилось бы то же, что с Рене Бестейро. Прикрепленный к Ла Компарере водитель, обнаруживший всю эту историю, был уволен из охраны и отправлен, насколько мне известно, обычным водителем в министерство рыболовства. Очень невыгодно быть гонцом, приносящим дурную весть…
В «деле Далии» оказалась и еще одна побочная жертва: Ла Абуэла. Вот уже несколько лет Фидель с трудом терпел ее присутствие. Вечно ошивавшаяся у своей дочери в Пунто-Серо, она имела дурную привычку злоупотреблять алкоголем. Эль Хефе не раз заставал ее в состоянии явного опьянения, что вызывало у него сильное раздражение. Настоящая Мадам Бесстыдство
[11], эта закоренелая выпивоха в отсутствие своего зятя запускала руку в его личные запасы. Однажды – это было в начале 1980-х годов, за несколько лет до измены Далии, – Фидель, вернувшись в Пунто-Серо, полез в свой бар и обнаружил, что бутылка виски, его бутылка, пуста! Он взорвался, топая ногами и уставив указательные пальцы рук вниз:
– Esto es ya el colmo! (Это, это уже предел!) Твоя мать не только является в мой дом без предупреждения, но еще и роется в моих вещах! Я-не-желаю-больше-ее-здесь-видеть!
Теща тут же вылетела из поместья. Ее приезды в Пунто-Серо стали намного более редкими. Однако через два или три года она снова стала туда наведываться. Измена Далии (о которой ее мамаша знала, поскольку свои тайные свидания дочь устраивала в ее квартире) стала последней каплей. После этого в Пунто-Серо ее больше не видели.
