Это миниатюрный госпиталь всего из трех комнат: палаты Фиделя с ванной и балконом, с которого открывается вид на Гавану, комнаты для телохранителей (в частности, для двух доноров крови, которые всегда находятся на месте на случай госпитализации Хефе) и комнаты для дежурного медицинского персонала. Эта клиника располагает также рентгеновским кабинетом, аптекой, лабораторией для проведения анализов и самым современным медицинским оборудованием, какое только можно себе вообразить – в том числе дорогостоящий сканер «Соматон» производства немецкой фирмы «Сименс». Есть также зубоврачебный кабинет, где профессор Сальвадор, его дантист, в конце 1980-х годов ставил Команданте все протезы. Картину дополняют гимнастический зал для приведения пациента в форму, кухня и столовая. Все это предназначается для единственного пациента: Фиделя. Ибо, в отличие от других вождей революции, Хефе не посещает Медико-хирургический исследовательский центр, или СИМЕК, хотя центр этот является гордостью кубинской медицины: он имеет собственную лечебную структуру.
В ту ночь, когда мы поднялись на пятый этаж дворца, вся команда медиков Фиделя в полном составе уже была на месте. Присутствовали хирург Эухенио Сельман, его личный врач, доктор Рауль Дортикос, один из лучших кубинских врачей, специалист с мировым именем, доктор Ариель, анестезиолог, и доктор Кабрера, ответственный за сохранение крови Фиделя и за переливание. А еще личный санитар Вильдер Фернандес и две медсестры. Весь этот ареопаг специалистов тут же окружил Команданте своими заботами.
Утром следующего дня, когда эти последние вышли в коридор на совещание, я из их разговора понял, что у высокопоставленного пациента раковая язва в кишечнике. Не знаю, какое лечение ему прописали, но Фидель пробыл в клинике одиннадцать дней. После этого его выздоровление растянулось еще на три месяца, которые он провел в своей гаванской резиденции Пунто-Серо. Таким образом, с 20 апреля по 17 июля Фидель Кастро не показывался на публике и не выступал с речами.
В связи с этим в дезинформационных целях был впервые задействован «двойник» Фиделя Кастро, которого возили на заднем сиденье президентского «мерседеса» по Гаване, чтобы в зародыше пресечь любые слухи об исчезновении Команданте. Время от времени личный парикмахер Фиделя и гример приклеивали «двойнику» Верховного Команданте Сильвино Альвареса фальшивую бороду, гримировали его, а потом мы выезжали кортежем из Дворца революции и следовали мимо посольств западных стран. С равными промежутками времени, когда мы встречали на улице группу людей, лже-Фидель, сидевший на месте настоящего, справа на заднем сиденье, опускал стекло и издалека приветствовал прохожих. На протяжении всех месяцев его болезни эскорт продолжал рутинную работу: мы ежедневно совершали поездки по маршруту дом Фиделя – его рабочее место, чтобы все выглядело как обычно. Никто ничего не заметил. Для всех Фидель оставался в Гаване, поглощенный многочисленными заботами и трудами «отца народа».
После этого первого кризиса особое внимание стали уделять питанию Команданте. Врачи прописали ему строгую диету, основанную на белом мясе и свежих овощах. Поэтому в саду его резиденции Пунто-Серо были построены теплицы. Красного мяса он больше практически не употреблял. Также Команданте, где бы он ни находился, привык ежедневно пить холодный свежевыжатый апельсиновый сок, который ему подавали ровно в шестнадцать часов. А вот запретов на алкоголь не было, и Фидель продолжал регулярно пить виски, хотя и в меньшем количестве, чем прежде. Это, а также отказ от курения сигар (он перестал курить в 1980 году) позволило ему восстановить здоровье. Наконец, 17 июля Фидель появился на публике, выступив в ботаническом саду парка имени Ленина по случаю Дня детства. Все пошло как обычно, но с этого момента я смотрел на Фиделя иначе. Несколько смущаясь, я порой ловил себя на том, что поглядываю на его зад.
* * *
Второй кризис случился девять лет спустя, в 1992 году, после памятного визита Фиделя Кастро в Испанию. У Лидера максимо была тысяча причин посетить в том году родину своих предков: участие в иберо-американском саммите в Мадриде 23–24 июля, присутствие на открытии летних Олимпийских игр в Барселоне 25-го, празднование в Севилье кубинского национального праздника 26-го, посещение Всемирной выставки в том же городе 27-го и, наконец, паломничество в Ланкару, родную деревню отца в Галисии, в сотне километров от Сантьяго-де-Компостелла. Помню, крупная испанская газета «Эль Паис» откликнулась на визит Фиделя язвительной статьей, в которой с иронией говорилось о чрезмерных мерах охраны Команданте революции. Автор описывал, «как пятьдесят вооруженных людей прибыли в аэропорт Барахас – причем время их прибытия до последнего момента держалось в секрете – на двух покрашенных в цвета «Кубана де Авиасьон» Илах, из которых один должен был служить ложной целью».
Сам я прибыл в испанскую столицу несколькими днями ранее, во главе «передовой группы». В отеле «Риц», одной из самых роскошных гостиниц Мадрида, я успел завязать приятельские отношения с директором, подарив ему три бутылки рома «Гавана Клуб» и коробку «Лан серос № 1» – сигар марки «Кохиба», которые так любил Че: подобные знаки внимания могли пригодиться позднее, когда нужно будет попросить о каком-нибудь одолжения или услуге для улучшения охраны главы государства. Также я сам собрал личную кровать Фиделя, доставленную в разобранном виде из Гаваны. Я тщательно осмотрел номер и вторично за время моей службы (первый раз был в Зимбабве, когда я нашел жучок в подвесном потолке) обнаружил скрытый микрофон – в оконной раме президентских апартаментов. Конечно, мы так никогда и не узнали, кто его там установил. Наконец, я приказал создать скрытый проход через гардеробную, через которую апартаменты Фиделя соединялись с номером его переводчицы, «полковника Хуаниты», сыну которой от вождя было в ту пору уже девять лет.
Вскоре после посадки двух Илов и вселения в отель «Риц» мы узнали, что в Мадриде находится Орестес Лоренцо. Имя этого малого заслуживает того, чтобы его запомнить, потому что его история совершенно невероятна. В ту пору мое отношение к нему было другим. А сегодня я должен сказать, что безгранично восхищаюсь этим парнем. За полтора года до того, 20 марта 1991 года, он, будучи пилотом кубинских ВВС, заложил вираж на крыло, взял курс на огни Флориды и через несколько минут приземлился на своем МиГ-23 на военно-воздушной базе США Ки-Уэст. Излишне говорить, что это событие заняло первые полосы газет. Этот офицер, явно ничего не боявшийся, потребовал свободы для своей жены Виктории, тридцати четырех лет, и двоих их сыновей, одиннадцати и шести лет, то есть дать им возможность покинуть Кубу и присоединиться к нему. Разумеется, Фидель ответил отказом и поклялся, что они до конца жизни останутся на Кубе и «предатель» никогда больше не увидит свою семью. Тогда Орестес Лоренцо начал отчаянную борьбу, дойдя до Нью-Йорка и Женевы, чтобы привлечь к своему делу внимание Комиссии ООН по правам человека. Все напрасно. Он обращался даже к Михаилу Горбачеву и Джорджу Бушу (старшему), но безрезультатно.
И вот, в данный момент этот любящий папочка с простодушным кукольным лицом находился в Мадриде: он приковал себя к ограде парка Ретиро и начал голодовку, окружив себя плакатами и фотографиями своей семьи с подписями: «Заложники Кастро». В прессе ему посвя тили несколько статей. В какой-то момент нашего мадридского визита Фидель, то ли уезжая из «Рица», то ли возвращаясь туда, захотел проехать мимо парка Ретиро, чтобы самому оценить масштаб скандала: «Ну-ка, давайте посмотрим, что делает este loco («этот сумасшедший»)». Орестес Лоренцо даже не догадывался, что мы проехали на машине в нескольких метрах от него, и Фидель, со всем презрением, на какое только способен, проронил следующий комментарий: Este ridkulo no va a lograr nada («Этот чудик ничего не добьется»). Однако…
