Но оказалось, что идея посетила не только его: еще в январе 1631 года книгоиздатели-протестанты Вандом и Мартен стали издавать первую французскую газету «Вести из разных мест». После появления конкурирующего издания они подали жалобу, однако королевский совет принял сторону Ренодо и даже предоставил ему привилегию на публикацию информационного вестника – при условии, что там будут публиковать статьи Ришелье. Кардинал использовал газету, чтобы давать отпор памфлетистам и сообщать подданным короля информацию «из первых рук», преподнося ее в нужном ключе. С 1635 года «Газета» стала официальным печатным органом, имеющим ежемесячное приложение, а в число ее редакторов помимо Ренодо входили сам король и «серый кардинал» Жозеф Трамбле – разумеется, анонимно.
Если первый выпуск «Газеты» состоял из четырех листков, то к моменту смерти Ренодо в 1653 году она выходила уже на тридцати двух полосах. Благодаря разветвленной сети корреспондентов, находившихся в главных деловых центрах всего мира, «Газета» быстро стала «информационно-политическим» изданием международного уровня. Из нее можно было почерпнуть самые разнообразные сведения. Так, в номере 121 от 31 декабря 1633 года рассказывалось об осуждении Галилео Галилея римской инквизицией. Следует отметить объективность издателя, который приводит и суть учения Галилея, и доводы Церкви.
С 1638 года, после смерти отца Жозефа, Ренодо взял на себя руководство и «Мерюор франсе», который вскоре поглотила его «Газета». Благодаря модернизации почтовой службы тираж еженедельника вскоре достиг восьмисот экземляров.
В 1649 году, во время Фронды, королевское семейство бежало из столицы. Ренодо последовал за ним в Сен-Жермен и продолжал издавать там официальную «Газету», в то время как его дети оставались в Париже и выпускали «Французский вестник», симпатизирующий фрондерам.
При Людовике XIV «Газета», ставшая еженедельником, подробно информировала читателей о ходе военных действий, осад и т. д. «Газета» выходила в нескольких крупных городах Франции, и их население могло почерпнуть для себя полезную информацию. В 1762 году детище Ренодо стало называться «Газетт де Франс».
Оно не было единственным периодическим изданием, хотя, конечно, стояло особняком в сравнении с многочисленными «листками», которые сегодня назвали бы «бульварной прессой».
В 1651 году Жан Лоре стал издавать рифмованную «Историческую музу» для развлечения своей покровительницы герцогини де Лонгвиль. Он рассказывал о мелких происшествиях, случившихся за неделю. Об этой газете можно составить представление на основе «газеты Сирано» из пьесы Ростана:
Итак, суббота прошлая: король,
За сутки восемь раз отведав винограда,
Смотреть на подданных изволил безотрадно
И ощутил желудочную боль.
Но доктором, который был при этом,
Печали их величества деля,
Болезнь была проколота ланцетом
За покушенье на особу короля.
На бале королевы, в воскресенье,
Горело восемьсот четырнадцать свечей.
Пять колдунов казнили во спасенье
Души какой-то, но не помню, чьей.
Разбит наш авангард эрцгерцогом австрийским
И отступает с переменным риском.
Собачка госпожи д'Атисс
С этой рифмованной болтовни снимали списки, которые пользовались большим спросом. Лоре даже позволял себе иметь свое мнение: так, он пожалел Никола Фуке, попавшего в опалу и посаженного в тюрьму, поскольку тот некогда пожаловал ему ренту в двести пятьдесят экю.
«Историческая муза» просуществовала до 1659 года, но у Лоре были многочисленные последователи и подражатели. Так, о назначении д'Артаньяна на должность «смотрителя охоты с гончими на косуль» в 1666 году сообщили Лаграветт де Майола, снабжавший придворными новостями герцогиню Немурскую, и Сублиньи в послании к дофину:
Месье д'Артаньян, воюющий ловко,
Чьи предусмотрительность, доблесть, сноровка
Равны его верности службе и рвенью,
С каким он вершит короля повеленья,
Своих мушкетеров представил отменно
И нынче назначен своим сувереном
На пост капитана искусных собачек,
Без коих в охоте не будет удачи…
[16]
Первым французским журналом стал «Журналь де саван» («Ежедневник ученых»), вышедший в 1665 году. Его основал советник парламента де Салло, посвятив свое детище рассуждениям о литературе и науках. Ему на смену пришел более легкий для чтения и менее претенциозный «Мерюор галан» драматурга Донно де Визе (1672), издававшийся сначала ежеквартально, а потом ежемесячно и состоявший из трехсот страниц. Его главной идеей было установить связь между Парижем и провинцией, и это издание уже тогда включало все основные рубрики современных иллюстрированных журналов: светскую хронику, информацию о моде, рассказы о захватывающих судебных процессах, театральные рецензии, «разное», «новости одной строкой» (например, назначение герцога де Ла Фейяда полковником французской гвардии) и даже отрывки из литературных произведений («История девушки-солдата»). В этом же журнале печатали загадки и шарады, чтобы читатели могли поупражнять свой ум. Стараясь быть не только занимательным, но и информативным, журнал посвящал статьи серьезным вопросам и поддерживал литературные состязания. Не имея конкурентов, он приобрел еще большее значение в XVIII веке и стал называться «Мерюор де Франс».
В XVIII столетии ассортимент французской прессы значительно расширился: «Журнал» Треву, посвященный научным трудам, «Спектатер франсе» («Французский зритель») Мариво с аналитическими заметками, «За и против» аббата Прево, созданный по образцу лондонской периодики, то есть с объективным изложением фактов. Это издание просуществовало с 1733 по 1740 год и состояло из компиляций и переводов по большей части самых невероятных историй.
Первая ежедневная газета «Журналь де Пари», созданная по образцу английских, появилась только в 1777 году и была встречена довольно скептически: сама идея о ежедневном издании казалась чем-то немыслимым.
Наряду с официальной прессой существовал «самиздат» – переписывавшиеся от руки листки самого разного содержания. Чаще всего они являли собой сводку новостей, предназначенных для узкого круга. Свой «газетчик» входил в штат прислуги знатного дома. Кроме того, появились целые информационные бюро со своими подписчиками, регулярно получавшими рукописные сводки новостей, если только с их автором не приключалось какого-либо несчастья. Ибо власти сурово расправлялись с «самиздатчиками»: сажали в Бастилию, запирали в железную клетку в Мон-Сен-Мишель, даже казнили. Некоторые подверглись публичной порке, других сослали на галеры, третьих силой определили в армию. Несмотря на все эти жестокости, самодеятельных журналистов меньше не становилось.
Итак, вполне возможно, что мушкетеры читали газеты, – пусть даже чтобы полюбоваться сообщением о своем назначении на новую должность. Но Птифис, конечно, прав: вряд ли д'Артаньян облачался в халат, чтобы отдохнуть в кресле у камина. В XVII веке мужчина накидывал халат ночью, направляясь в спальню своей жены.
