Жан Батист Морен, обучавшийся медицине в Авиньоне, увлекся астрологией, правда, уже не в медицинском, а в прорицательском направлении; он составлял гороскопы для кардинала Ришелье и герцога де Люксембурга. При этом Морен был непримиримым противником Коперника. Коллеги-математики посмеивались над его увлечением, поскольку его предсказания сбывались очень редко.
Историки подсчитали, что за время правления Людовика XIV погибло около миллиона французских солдат. Но не все они сложили голову в бою: много жизней унесли эпидемии и несчастные случаи всякого рода.
Жан Пьер Петер, один из крупнейших специалистов по истории здравоохранения, изучил документы XVII века и выявил 420 названий болезней, 128 из которых представляют собой разновидности «лихорадки»: когда было непонятно, от чего больной умер, проще всего было назвать это лихорадкой. Лихорадка могла быть злокачественной, изнуряющей, стреляющей, гнойной, «пурпурной», горячкой. От «пурпурной лихорадки» скончался фаворит Людовика XIII Альбер де Люинь на осаде Монера; скорее всего, это была корь.
Современные специалисты полагают, что, судя по описанию симптомов, сохранившихся в документах, самыми распространенными инфекционными заболеваниями того времени были туберкулез, дифтерия и дизентерия. В холодное время года свирепствовали легочные заболевания; люди умирали от плевритов и чахотки. Во время военных походов и осад и осаждающих, и осажденных выкашивали дизентерия и паразитозы: санитарные условия оставляли желать лучшего, не было хорошей воды и пищи, разлагающиеся трупы выделяли ядовитые испарения, раненые не получали надлежащего ухода. Своих врачей не хватало, а доверять местным было опасно. Так, во время своего первого похода шестнадцатилетний Рошамбо опасно заболел под Регенсбургом, однако местным врачам его не доверили и везли к своим на телеге в обозе целую неделю в ужасный холод.
В XVII веке в Европе узнали о новом лекарстве от горячки и жара – хине. Кору хинного дерева завезли около 1640 года в Испанию из Перу. Иезуиты толкли ее и продавали порошок по бешеным ценам – четыреста пистолей за дозу. В 1679 году Людовик XIV выкупил у англичанина Тэлбота «секрет» «порошка иезуитов» за совершенно немыслимые деньги с благородной целью – сделать новое лекарство доступным для своих подданных.
Король-Солнце больше доверял науке, чем его отец, благочестивый и богобоязненный Людовик XIII, полагавшийся во всем на волю Божью. С давних времен за французскими монархами признавалась способность к излечению золотушных наложением рук – знак особого расположения Господа к христианнейшим королям, – но только золотушных. Перед началом «сеанса» страждущих осматривали врачи и отсеивали всех, кто страдал иными заболеваниями. Людовик XIII впервые совершил этот обряд в десять лет, едва став королем, в монастыре Сен-Маркуль неподалеку от Лана, коснувшись язв более девятисот человек. На следующий год, в монастыре августинцев в Париже, перед ним прошли сто пятьдесят больных; в 1613 году он «принял» тысячу семьдесят больных на Пасху и четыреста семь на Троицу. Впоследствии Людовик исполнял эту обязанность в Лувре по большим праздникам и на Новый год. Длинная вереница увечных, одетых в лохмотья людей, выставлявших напоказ свои сочащиеся или покрытые струпьями язвы, тянулась через двор в большую залу на первом этаже, где в другие дни устраивали балы. Людовик дотрагивался до их язв, произнося при этом: «Король коснулся тебя, Бог тебя исцелит». Он искренне верил в то, что делал, а потому совершенно не тяготился этой процедурой. Никаких указаний на то, насколько эффективным было такое лечение, в документах не сохранилось.
В военном походе солдата подстерегали не только лихорадка и дизентерия: в XVI веке Европу накрыло волной сифилиса, чему немало способствовали завоевательные и карательные операции. Для защиты от этой «нехорошей болезни» французские военные использовали, по рекомендации итальянского анатома Габриэля Фаллопия (1523-1562), тонкую ткань, пропитанную настоем трав или слюной; презервативы вошли в употребление только во второй половине XVIII века. Такая защита спасала мало, да и сифилис был не единственной напастью, можно было подхватить и другие дурные болезни. В каждом случае лечение назначалось хирургом индивидуально, многие лекари держали свои рецепты в секрете. Курс длился в среднем один-два месяца. Впрочем, бывало, что заболевшие вообще не обращались за врачебной помощью или занимались самолечением, в основе которого была особая диета, раствор селитры, потогонные средства и ртутные пилюли. Впоследствии сифилис довольно успешно лечили сассапарилем (вьюнок), который оказался эффективнее препаратов на основе ртути.
В XVII веке между врачами разыгралось еще одно сражение, в котором участвовали, с одной стороны, сторонники традиционной растительной фармакологии, а с другой – новаторы, пропагандирующие лекарства на основе химических соединений металлов. Как обычно бывает, в битвах врачей гибли пациенты.
В 1626 году личные врачи Людовика XIII Жан Эроар и Ги де ла Бросс купили в парижском предместье Сен-Виктор (за счет короля) земельный участок под «королевский огород лечебных растений». Бросс впоследствии учредил на его основе Школу естественных наук и фармакологии (настоящий медицинский факультет). На огороде произрастало две с половиной тысячи видов растений; с 1650 года он был преобразован в Ботанический сад и открыт для публики.
Вера в целебную силу растений существовала давно и поколеблена быть не могла. Даже старушки-знахарки в деревнях делали порошок от кашля из цветков «кошачьей лапки» (родственник василька), использовали репейник от кожных заболеваний, плакун-траву – от колик, а шалфей – от всех болезней. Такую же панацею ученые доктора разглядели в табаке, относительно недавно завезенном из-за моря.
Табак считался лечебным растением и использовался в виде отвара – как рвотное или слабительное; в виде компресса – для заживления ран и язв, лечения опухолей и болей в подреберье; как водный экстракт – для промываний и клизм, при лечении запоров, апоплексии, лихорадки; в виде ингаляции: табачный дым вдували в легкие, чтобы стимулировать их при астме и водянке; а также в качестве диуретика. Из зеленых листьев табака делали компрессы, леча таким образом чесотку, лишаи, паршу, струпья от золотухи, а также изводя вшей.
Эскулапов, уверовавших в целебные свойства табака, не останавливало даже то, что при наружном его применении часто возникали воспаления тканей, а при попадании в кровь никотин оказывал наркотическое воздействие на мозг: на больного находил столбняк или же по его телу пробегала крупная неуемная дрожь, после чего наступала смерть.
Парацельс пропагандировал алхимическую медицину на основе лекарств, сочетающих в себе растительные и минеральные компоненты и металлы, в частности ртуть и мышьяк. Теофраст Ренодо, выпускник медицинского факультета Монпелье, вместе со своим сыном Исааком отстаивал использование эликсира на базе сурьмы; он также изобрел собственный медикамент, который продавал во Франции и за рубежом. Людовик XIII дал ему разрешение на создание публичной лаборатории для использования аптекарями, противостоявшими парижскому факультету, а кроме того, пожаловал привилегию на учреждение Благотворительной консультации (бедные больные могли получить там бесплатную консультацию у врачей, хирургов и аптекарей, противостоявших Университету, а студенты – необходимые знания и опыт). Другие последователи Парацельса пропагандировали эфир, железо, сульфат меди и цинка.
