«Если нужно убедить еретиков, приводите их ко мне, – говорил кардинал дю Перрон, – если нужно обратить их в истинную веру, отправляйте их к Франсуа де Салю, но если вы хотите и убедить, и обратить их одновременно, обращайтесь к г-ну де Берюлю».
Пьер де Берюль (1575—1629) был сыном советника парижского Парламента, его мать принадлежала к семье, давшей Франции множество добродетельных и просвещенных магистратов. Получив хорошее образование у иезуитов, Пьер захотел посвятить себя служению Богу. Он отправился к монахам ордена святого Бруно, к капуцинам, к иезуитам, но везде получил отказ, потому что настоятели монастырей боялись прогневить могущественное семейство, желавшее, чтобы его отпрыск сделал светскую карьеру. Тогда молодой человек стал священником, намереваясь посвятить себя обращению еретиков в истинную веру. Он общался со сторонниками реформирования католической церкви, большинство из которых были благочестивыми мирянами (духовенство и так было всем довольно). Берюль обратил на себя внимание кардинала Дю Перрона скромностью своих речей, убедительной мягкостью. Пьер де Берюль мог бы достичь высших ступеней церковной иерархии, но из христианского смирения предпочел быть простым священником, напутствуя правоверных и обращая еретиков. Его мысли по-прежнему обращались к монастырям, и он с горечью видел, что в большинство из них проникла светская распущенность. Он решил подготовить реформу, казавшуюся ему необходимой. Тогда много говорили о конгрегациях кармелиток, утвердившихся в Испании под покровительством святой Терезы и ведших жизнь, полную лишений; Берюль решил поехать в Испанию, убедиться в осуществимости задуманной им реформы и перенести на французскую почву эти образцы монашеского подвига. Преодолев многочисленные препятствия, он добился открытия в Париже монастыря кармелиток святой Терезы.
Берюль был не единственным, кто хотел вернуть монахов к скромной жизни, лишенной излишеств. В 16 36 году аббат Ранее из цистерцианского монастыря Ла-Трапп основал монашеский орден траппистов и ввел для своих последователей строгие правила аскетизма. Трапписты были обязаны 11 часов в сутки проводить в молитве, а остальное время посвящать тяжелым полевым работам; вечером они несколько минут работали над сооружением для себя могилы, а спали в гробу на соломе. Вместо приветствия они произносили: «Memento mort» («Помни о смерти»). Если не считать молитв и песнопений, они должны были хранить глубокое молчание. Их пища состояла из овощей, плодов и воды, одеяние – из деревянных башмаков, рясы с капюшоном и веревки. Трапписты подразделялись на мирских братьев и посвященных, некоторые вступали в орден на время, в виде покаяния.
Воодушевленный успехом, Берюль решил заняться «белым» (не монашествующим) духовенством. Многие священники вели светскую жизнь, весело тратя доходы от своих бенефициев, пренебрегая своими обязанностями. Чтобы изменить положение, Берюль решил сформировать корпус священников, которые жили и молились бы вместе, делили тяготы своей работы и взаимно поддерживали друг друга советом или деятельной помощью. В этом его поддержали Франсуа де Саль, несколько французских епископов и других благочестивых людей. Святой Филипп де Нери уже основал в Италии конгрегацию такого рода, назвав его орденом Оратории; аббат де Берюль решил основать такой же во Франции. Ему пришлось бороться с интригами иезуитов, которые ревниво отнеслись к этому новообразованию, разглядев в нем соперника, но папа Павел V одобрил основание новой Оратории буллой от 1613 года, и ораторианцы вскоре появились в большинстве французских епархий. Пьер де Берюль лично участвовал в сооружении первой ораторианской часовни, освященной в Париже.
Дар убеждения пригодился Берюлю еще не раз: он способствовал примирению Марии Медичи с Людовиком во время первой «войны матери и сына», чем настроил против себя Ришелье, который хотел, чтобы этот мир стал полностью его заслугой. Когда возник план бракосочетания Генриетты Французской с принцем Уэльским, который был протестантом, потребовалось разрешение папы, и Берюль, проявив одновременно твердость и почтительность, в два месяца совершил то, на что у другого ушел бы целый год.
В 1627 году папа Урбан VIII, по просьбе благочестивого Людовика XIII, прислал Берюлю кардинальскую шляпу, строго приказав принять ее и выказать тем самым послушание и покорность. Но набожный кардинал стал жить среди своих учеников, исполняя те же обязанности, что и простые священники, и даже иногда мыл посуду после скромных общих трапез.
Под старость лет святой отец ударился в мистицизм: Провидение с завидным постоянством посылало ему всякого рода знамения и указания, чаще в форме снов и видений, твердя о необходимости мира с Испанией и отказа от военных действий. Ришелье, не получавший советов свыше и полагавшийся на собственный разум, серьезно опасался нового конфликта, когда вдруг Господь забрал Берюля к себе прямо во время мессы, которую тот служил. Сразу заговорили об отравлении и о причастности к этому Ришелье, но эти слухи были явно беспочвенными, поскольку здоровье прелата в последнее время сильно ухудшилось.
Жан-ЖакОлье (1608—1657) тоже остался в истории как один из главных деятелей реформы католической церкви во Франции – «обновления христианства». Он проповедовал «миссионерскую» деятельность во французской провинции, а в Париже основал семинарию и Общество святого Сульпиция.
Миссионерская деятельность осуществлялась в основном францисканцами – одним из четырех «нищенствующих орденов», присутствовавших во Франции (наряду с доминиканцами, августинцами и кармелитами). Девять французских францисканцев начали проповедовать христианство в Северной Америке; память о них осталась в названии городов Санта Фе и Сан-Франциско. В 1632 году они понесли слово Божие в Канаду, в 1636-м – на Антильские острова. В XVII веке численность францисканцев в самой Франции составляла 115 тысяч монахов и 28 тысяч монахинь, проживавших в восьми тысячах монастырей. Двести из них принадлежали клариссам, которые делились на два течения: одни жили по уставу святой Клары, а другие – в городах, получая ренту и занимаясь образованием девушек.
В 1619 году отделившийся от «младших братьев» орден капуцинов – нищих проповедников – получил полную независимость, а также равные права с другими францисканскими орденами. Одежду их составляли бурого цвета власяница с пришитым к ней капюшоном (отсюда и происходит их прозвище) и веревочный пояс с веревкой для бичевания (отсюда другое прозвище – «кордельеры»); они носили длинные бороды и сандалии на босу ногу. Бродячие проповедники составили целую армию «серого кардинала» отца Жозефа, выполняя самые разнообразные поручения: от поддержания порядка в войсках до сбора разведданных и проведения дознаний. Нельзя сказать, что «святые отцы» пользовались особой любовью населения; недаром возникло выражение «совесть, как рукав кордельера» – то есть широкая, без нравственных границ.
Разные ордены относились друг к другу не как к соратникам, а как к конкурентам. Особенно сложно складывались отношения с иезуитами. «Общество Иисуса» было основано в 1534 году в Париже испанцем Игнатием Лойолой для защиты интересов папства, борьбы с ересями и миссионерской деятельности. Однако уже в 1554 году ученые доктора из Сорбонны выступили с заявлением: «Это Общество кажется опасным в делах религии, грозным для внутреннего мира церкви и для монашеских учреждений, вообще оно скорее создано для разрушения, чем для созидания». Тем не менее в Париже была основана Клермонская коллегия ордена, профессора которой, по свидетельству современников, затмевали своей известностью всех остальных профессоров французской столицы. Через два года коллегий было уже три.
