– Нет, – печально сказала я. – В общем, можно было сразу предположить... но котенок! Про котенка я точно знаю, что это был раритет!
Марк недоверчиво хмыкнул сверху.
– Предполагаемого автора не можете назвать?
– Кто, ну кто? Фаберже мы смотрели, и тот больше по пасхальным яйцам... Кто еще...
– Кто еще из великих скульпторов? Канова, Микеланджело, Челлини, Позье...
– Вот-вот! Мне кажется, именно Челлини... я как будто именно эту фамилию слышала.
Марк достал толстенную монографию о Микеланджело – она попалась первой – и, раскрыв наугад, с пафосом прочитал несколько строк.
– Марк! – осмелилась я его перебить. – Давайте не будем отвлекаться на Микеланджело. Он, конечно, гений... но не совсем по той части. Картины, Давид, Сикстинская капелла... Вряд ли наш Мурзик принадлежит его резцу. Слишком мелкая работа. Давайте посмотрим у Челлини.
– Я не очень-то верю, что в нашем Тишинске водятся такие вещи, – неожиданно сказал Марк, глядя на меня сверху вниз со своей стремянки. – Вот если бы мы нашли рукопись «Слова о полку Игореве»... – Он сладко, мечтательно вздохнул. – Ладно, у меня тут справочник по средневековому итальянскому искусству, сейчас посмотрю.
Он шуршал и шуршал страницами, временами читая нараспев особенно понравившиеся места.
– А Интернет? – вдруг сказала я. – А что, если залезть в Интернет?
Марк страшно обиделся.
– Дался всем этот Интернет! – сердито закричал он. – Ерунда какая... Библиотека не хуже. Здесь все то же самое, тот же объем информации по всем областям... по крайней мере в моей библиотеке. А ориентироваться еще легче – систематический каталог, предметный, алфавитный... вот мы сейчас еще в систематический заглянем! Хотя минутку – вот здесь про ювелирное дело, ах нет, опять про Фаберже... А вот целая подборка антикварного вестника за последние несколько лет...
Он ужасно разозлился на меня за этот Интернет – все брюзжал и брюзжал и шуршал страницами, а потом вдруг спросил с любопытством:
– Котенок из сердолика? Такого рыжеватого, желтого оттенка?
– Ну да! Неужели...
– Есть что-то похожее... только тут не фотография, а рисунок с описанием. Котенок как будто охотится за кем-то – весь напрягся, поджал лапки...
– Да!
– Вроде похоже на работу Бенвенуто Челлини, который специально для короля Франции... только это скульптура давно считается утерянной! Вы ведь именно этого мастера упоминали?..
– Конечно, утерянной! – прошептала я, обливаясь слезами. – Конечно, утерянной...
– Здесь в основном про какого-то серебряного Юпитера – Челлини в то время отливал из серебра эту скульптуру, а статуэтку из сердолика он одновременно подарил фаворитке короля, с которой он был на ножах, ведь великий мастер, насколько я понимаю, был еще великим скандалистом, недаром же вот тут есть его прозвище – «неистовый Бенвенуто»... И Юпитер этот тоже безвозвратно утерян, автор статьи очень убивается, потому что вещь, судя по всему, была гениальной. Если б она нашлась теперь, то стала бы поистине сенсацией, ибо ее стоимость...
– Да бог с ним, с Юпитером! – перебила его я. – Вы мне лучше про котенка... Ах, ничего же не видно!
– Вот, Оленька, полюбуйтесь... – Он наклонился ко мне ниже, тыча в страницы фонариком. – Скульптура вполне стандартная, то есть, я хочу сказать, уж очень много на этом свете существует зайчиков, котят и прочих лошадок в камне и в чем угодно, которые были призваны умилять...
– Очень умилительная была вещица!
Он слез на пол и уже сунул мне под нос раскрытую книгу. Рисунок и в самом деле очень напоминал пропавшего котенка, во всех смыслах пропавшего... Речь в статье шла в основном о серебряном Юпитере, а о котенке – так, в приложение...
– Я почти не сомневаюсь... – пробормотала я, листая твердые и глянцевые страницы антикварного альманаха. – Сколько же могла стоить такая статуэтка из сердолика, хотя бы предположительно?
– Да вот, пожалуйте... нет, листните назад. Полтора миллиона долларов, и это только по номиналу, неизвестно, сколько бы дали за такую вещь на Сотби или Кристи... Но серебряный Юпитер!!!
– Да бог с ним, с Юпитером, – опять сказала я. – У нас Юпитера нет.
* * *
Глубокой ночью я вышла на улицу, ошеломленная и смущенная, раздираемая сомнениями. Скульптура Челлини! То мне казалось, что пропавший зверек, безусловно, напоминает описание в справочнике, то память начинала играть со мной, рисуя совсем другого котенка... я уж теперь не знала, что и думать.
Марк, провожая меня, выглядел очень довольным, он был горд тем, что библиотека способна поспорить со Всемирной паутиной, что на любой вопрос можно ответить с помощью книг, сама стоимость потерянного котенка его мало интересовала. Мы так быстро разрешили этот вопрос... «Ну что вы теперь скажете про наши фонды?!» – с торжеством выкрикнул он мне вслед.
– Нет, не может такого быть! – пробормотала я, стоя в темноте. Было тихо, трещали сверчки в кустах. – Наваждение... Надо заставить Глеба перерыть весь дом! Где-нибудь в углу, в каком-нибудь ящике... Инесса не могла отдать все Нику! А если и не отдавала... если он сам взял?
И в воображении я нарисовала план, в котором не было ничего невероятного...
Два брата, разлученные революцией. Один остается в России, другой едет в Америку. В их семье ценная реликвия, и она остается Николаю Александровичу Ивашову. Гражданская война, Великая Отечественная, «холодная», Карибский кризис, репрессии и лагеря, железный занавес и прочее... все то, что мешает двум братьям встретиться. Тот, который в Америке, хорошо знает, что если он попытается связаться с Николаем, то Николаю будут грозить всяческие неприятности. Но в его американской семье ходят разговоры про скульптуру, которая принадлежала резцу самого Бенвенуто Челлини. Юный Ник грезит мечтами о богатстве (стриптизом много не заработаешь), и при первой возможности он едет в эту холодную, странную Russia и там находит сокровище. Не мысли об отеческих гробах, не земля предков, не неожиданно встреченная любовь – только деньги привели его сюда. Он, Ник, может получить столько долларов за маленького котенка из сердолика, более того, он, и только он, имеет на него права, а не эти русские дурачки, которые даже истинной ценности этого котенка не знают! Да, наверняка Ник мечтает о другой, более достойной профессии, которая будет более к лицу потомку русских аристократов. Я даже знаю, о чем он мечтает, он мечтает о славе Михаила Барышникова, ведь именно танцором, у которого даже своя школа есть, он представился нам.
Инесса не отдает ему котенка, и потому Ник разыгрывает любовь, Инесса немедленно откликается. Откуда ему знать, что она придает столь мистическое значение этой любви... И тут неожиданно такой подарок судьбы – грозовая ночь. Он в доме своей русской подруги, в ее комнате. Она на балконе болтает со мной, потом бросается на помощь глупой соседке, грузовик дает задний ход... Прекрасный повод для того, чтобы справедливость восторжествовала! Он берет сердоликового котенка (и медальон заодно) и скрывается по-английски. Никто ничего не знает, никто ничего не видел, и вообще в ближайшее время никому никакого дела до каких-то там безделушек не будет, потому что колеса грузовика переезжают хрупкое тело его русской подруги.
