30 мая 1942 года Государственный комитет обороны образовал при Ставке Верховного главнокомандования Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД). Его начальником был назначен первый секретарь ЦК компартии Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Штабы партизанского движения были созданы также для оккупированных республик и областей. Украинский ШПД возглавил опытный чекист Тимофей Амвросиевич Строкач.
Руководство партизанской войной отличалось большой гибкостью. Уже к июлю 1942 года Центральный и иные штабы руководили 606 партизанскими отрядами и еще с 200 поддерживали регулярную радиосвязь. В дальнейшей оба эти числа возросли.
Партизанские отряды и разведывательные группы, возглавляемые чекистами, в том числе и сформированные на базе ОМСБОН, действовали в тесном и эффективном взаимодействии с подпольем, штабами партизанского движения и местными отрядами.
...К началу мая разведывательно-диверсионная резидентура, которой было присвоено пророческое наименование "Победители", была укомплектована и в основном подготовлена. Определился и район десантирования - примерно в трехстах километрах от Ровно. Это означало трудный и длительный переход к городу, но ближе никак нельзя - десант сразу привлек бы внимание немцев. Обеспокоенные забросом большого числа парашютистов в непосредственной близости к "столице", они наверняка предприняли бы активные действия для их уничтожения. Между тем необходимо было максимально обеспечить и безопасность и скрытость действий "Победителей" под Ровно.
С весны 1942 года обеспечение партизан было возложено на 1-ю транспортную дивизию авиации дальнего действия (АДД), которой командовал полковник В.Е. Нестерцев. В дивизии было три полка: 101-й под командованием знаменитой летчицы подполковника Героя Советского Союза В.С. Гризодубовой, 102-й - подполковника Б.Л. Осипчука и 103-й - полковника Г.Д. Божко.
АДД - звучало громко и гордо, но большую часть парка дивизии составляли американские самолеты "Си-47", известные как "дугласы", в СССР было налажено производство их дубликатов под названием "Ли-2". Самолеты эти оказались поразительной надежности и живучести (как выявилось позднее - и долголетия, потому как летали они до самых шестидесятых годов). Но вовсе не дальности. Для увеличения последнего показателя на самолетах устанавливали дополнительные внутрифюзеляжные бензобаки.
Взлетали самолеты с подмосковного аэродрома Подлипки, будущей столицы отечественного космического и иного ракетостроения, преимущественно по ночам. "Дуглас" мог взять на борт от силы пятнадцать десантников с оружием и снаряжением; если требовалось перебросить по воздуху и какой-то дополнительный груз, число это соответственно уменьшалось. А это означало, что для заброса отряда Медведева требовалось совершить до десяти рейсов. Первые семь рейсов совершил экипаж капитана Ивана Николаевича Владимирцева, которого уже после войны медведевцы по праву и справедливо нарекли ветераном своего отряда.
Во главе первой группы должен был лететь Александр Творогов. Людей для первого десанта отобрали из лучших. Из четырнадцати парашютистов четверо были офицерами (это слово уже начинало, пока неофициально, бытовать в армии), двое - радистами.
На следующий день пришла радиограмма. Творогов докладывал, что летчики сбросили их на Житомирщине в... трехстах километрах от условленного места сбора - села Мухоеды. К тому же кругом открытые места. Сразу повеяло бедой... Отчего такая беда? Увы, из-за тогдашнего состояния навигационных приборов, помноженного на недостаток опыта в ночных полетах у экипажей, подобное случится еще не раз, и не только с медведевцами.
Первая радиограмма оказалась и последней. Затем связь прервалась навсегда. В разведке, за редким исключением, например из-за поломки рации, такое означает самое худшее.
Только через много лет на открытом судебном процессе в Черняховском районе Житомирской области над пятью изменниками-полицаями вскрылись все обстоятельства гибели группы Творогова. Их предали... Выдала вначале женщина, хозяйка двора, где они остановились на ночлег, потом староста, передавший сообщение дальше - начальнику жандармского поста гауптвахмистру Паулю Милецкому. Тот поднял тревогу. Для ликвидации десанта на двух грузовиках подъехало пятьдесят эсэсовцев, потом прибыл резерв - еще тридцать полицаев.
9 июня 1942 года горстка бойцов отряда "Победители" под командованием Александра Творогова приняла жестокий неравный бой у села Турчина на Житомирщине и сражалась до конца. Двенадцать десантников сложили в нем свои головы. Только Филиппу Куринному и испанцу Северино Бургенио удалось вырваться из кольца. Они долго блуждали по лесам, пока не встретили местный партизанский отряд.
Следующей вылетела группа под командованием начальника штаба отряда Федора Пашуна и Владимира Фролова. От нее вообще не поступило никакой радиограммы, словно в воду канула! (Впоследствии выяснилось, что ее тоже забросили не совсем туда, куда следовало, при этом вышла из строя рация.)
Это было уже по-настоящему тревожно. Нервничал не только Медведев, беспокоилось и руководство Центра. Медведев потребовал, чтобы со следующей группой десантировали его самого. Ему вполне резонно отказали. Вплоть до выяснения обстановки командиру следовало оставаться в Москве.
Было принято самое разумное из всех возможных в такой ситуации решение: впредь группы отряда "Победители" сбрасывать на базу действующей в немецком тылу группы Кочеткова. Старшего лейтенанта госбезопасности, много лет проработавшего в транспортных органах ОГПУ-НКВД, Виктора Васильевича Кочеткова Дмитрий Николаевич знал давно. В период массовых репрессий Кочетков был осужден к длительному сроку лишения свободы. В первые дни войны ему удалось добиться, чтобы его направили во вражеский тыл как рядового бойца. С заданием справился отлично, по возвращении был восстановлен в звании, награжден, а весной с группой из двенадцати человек был вторично заброшен в тыл к немцам для организации боевой и разведывательной работы в районе Фастова. Так получилось, что группа Кочеткова (псевдоним командира - "Механик") тоже приземлилась не там, где намечалось, - очутилась в Пинских болотах. Она долго пробиралась на юг, пока не вышла на линию бездействующей железной дороги Чернигов - Овруч у станции Толстый Лес, где временно и обосновалась. Вот сюда и была направлена третья группа под командованием Стехова.
В конце концов Стехов благополучно вышел на базу Кочеткова. Только тогда наконец командование разрешило вылететь и самому Медведеву. Вместе с ним заняли места в самолете Александр Лукин, Лидия Шерстнева, Симона Кримкер, несколько бойцов-испанцев. Это было 20 июня 1942 года...
Через день над Толстым Лесом была сброшена еще одна группа десантников. Наблюдая за их приземлением, Медведев пришел к выводу, что площадка для приема парашютистов непригодна. Тут и рельсы, и вымощенные булыжником подъезды, станционные постройки и лесной склад, близко подступающие деревья - все это представляло большие опасности для бойцов при приземлении.
В Москву ушла радиограмма - Медведев просил повременить с самолетами. Меж тем вернулись разведчики, посланные осмотреть окрестности. Оказывается, по всем деревням ходят слухи, что над Толстым Лесом каждую ночь десятки самолетов сбрасывают десантников, что из Москвы сюда доставлена уже целая парашютная дивизия. Медведев понимал - эти слухи рано или поздно неминуемо достигнут, если уже не достигли, гитлеровцев.
