Мятеж
Во второй половине XIX века в северном Семиречье, у подножия Джунгарского Алатау, возник ряд сёл, основанных крестьянами, переселившимися сюда из центральных районов России в надежде найти свободные земли. Но свободных земель здесь уже не было: они уже давно была переданы в вечное пользование семиреченскому казачеству, поэтому переселенцы были вынуждены на тяжёлых условиях арендовать землю у казаков и кулачества. Кабальные условия аренды, эксплуатация новосёлов казачеством порождали их недовольство и вражду с ним.
Наиболее крупными из этих сёл были Андреевское, Герасимовское, Глиновское, Колпаковское, Константиновское, Николаевское, Антоновское, Надеждинское, Петропавловское, Осиновское, Успенское и Черкасское
[103]
[104].
Население этих селений, по данным 1913 года, составляло 28.444 человека, из них 14.515 мужчин и 13.929 женщин. По сёлам оно распределялось следующим образом (см. таблицу).
Весть об отречении Государя в Семиречье встретили спокойно. «Документами зафиксирован только один случай открытого неприятия свержения самодержавия — со стороны небольшой группы саркандских
[105] казаков во главе с атаманом Назаровым. Они были подвергнуты публичному осуждению, а первый войсковой съезд принял решение арестовать их как злостных реакционеров»
[106].
А вообще-то страсти кипели и иногда прорывались наружу. Казак К.М. Арофьев вспоминает: «Когда Осипов искал Дегтярёва, они зашли в дом Павличенковой и спросили, где она спрятала Дегтярёва. Она подняла подол юбки, показала обнажённое тело задницы и сказала: вот тебе Дегтярёв! Рассвирепевший полковник приказал Павличенкову высечь. Избили до потери сознания». «Казак Силин 2-го казачьего полка Тополевской станицы признался отцу, что он большевик. Отец собрал своих соседей, выкопал могилу в своём дворе и закопал живьём сына. Жена сына побежала по селу. Прибежали соседи, выкопали сына, но тот был уже мёртв»
[107]
Одним из первых шагов буржуазного Временного правительства было привлечение на свою сторону казачества — организованной по-военному силы, постоянно находящейся среди наиболее подверженной бунту части российского общества — крестьянства и способной в случае необходимости подавить его. Поэтому правительство немедленно заявило о незыблемости земельной собственности казачьих войск, санкционировало созыв во всех казачьих областях выборных представителей от станиц для выработки предложений по интересующих казаков проблемам, а также создание в станицах новых представительных органов — исполкомов. Естественно, власть в станицах, а в Семиречье и в переселенческих сёлах, находящихся на территории казачьих войск, и земля фактически остались в руках казачества, а крестьянство не получило ни того, ни другого.
Октябрьскую революцию в Семиречье встретили бы тоже равнодушно, если бы не Декрет «О земле», составленный на основании 242 наказов, доставленных крестьянскими депутатами на 1-й Всероссийский съезд крестьянских депутатов в Петроград в 1917 году.
Как известно, Декрет отменил частную собственность на землю, запретил её продажу, аренду и залог, объявив её всенародным достоянием. Право пользования землёй получили все граждане при условии обработки её своим трудом. Всякая плата за пользование землёй отменялась. Крестьянам передавалось 150 миллионов десятин земли.
Но помещичьих, царских, монастырских, церковных и других земель, которые передавались Декретом крестьянам, в Семиречье почти не было. Поэтому, несмотря на то что пункт 5 Декрета особо оговаривал, что земли крестьян и рядовых казаков не конфискуются, казаки, особенно после возвращения с фронта солдат, учуяли угрозу своим земельным наделам.
В начале 1918 года процесс активного установления советской власти пошёл и в Семиречье. 3 марта она победила в Верном, 10-го — в Джаркенте, 12-го — в Сергиополе, 14-го — в Капале и Лепсинске, 15-го — в Гавриловке, 18-го — в Урджаре. К лету этого года Советы в Семиречье были сформированы повсеместно.
18 марта 1918 года Капальский уездный земельный комитет принял постановление о выделении 150 десятин земли безземельным крестьянам, проживающим в сёлах Гавриловское и Ново-Алексеевское, без различия национальностей, а 20 марта та же комиссия передала 200 десятин безземельным жителям станицы Карабулакской за счёт поливных земель Лебедевской и Каратальской волостей. 22 марта Верненская уездная земельная комиссия постановила отвести 300 десятин удобной земли казахским шаруа
[108] в ауле Тогузбулак, 150 десятин — уйгурским дехканам, проживающим в селениях Османгазы, Балы-Казак и Среднем Аксу, 50 десятин — жителям села Кичак-Бура. По решению Джаркентской уездной комиссии от 10 мая безземельные и малоземельные крестьяне села Кольджат получили 100 десятин пахотной земли. В отдельных волостях области производилась конфискация скота у крупных баев, произведён передел сенокосных угодий. Такие мероприятия советской власти вызывали недовольство и злобу у богатых казаков, крупных баев, хуторян, кулаков. Весной 1918 года их скрытое сопротивление сменилось открытыми мятежами, целью которых было свержение советской власти.
16 апреля 1918 года бывшее офицерство и казачье-байcкая верхушка станиц Малой и Большой Алматинских, Софийской (ныне г. Талгар), Надеждинской (ныне г. Иссык) в союзе с алашордынцами, эсерами и меньшевиками подняли антисоветский мятеж в г. Верном — центре Семиреченской области и окружили его. Борьба с мятежниками длилась более месяца. Мятеж был подавлен только с помощью красногвардейского отряда, прибывшего из Ташкента.
В это же время вспыхнули антисоветские мятежи в Северном Семиречье, в казачьих станицах Урджарской, Лепсинской, в сёлах Маканчи, Уч-Арале и других. Для ликвидации этих мятежей и укрепления советской власти Семиреченский облисполком направил в Капальский и Лепсинский уезды сильные красногвардейские отряды. Так, 31 мая туда вышел крупный, хорошо вооружённый отряд под командованием И.Е. Мамонтова, в состав которого была включена рота 1-го Семиреченского красногвардейского полка, 4 июня туда же выступил ещё один крупный отряд под командованием Н.Н. Затыльникова в составе одной роты того же полка и взвода 27-й Туркестанской лёгкой батареи.
