Из-за всех этих причин задача подавления казачьего мятежа в северном Семиречье осталась невыполненной. Белые умело использовали неопытность краскомов и царящую в их отрядах партизанщину и легко занимали станицу за станицей, село за селом.
После ухода отряда Петренко покатиловцы, оставшись лицом к лицу с белоказаками, чтобы избежать гибели, решили отступить и уйти в район переселенческих сёл, в котором ещё сохранялась советская власть и географическим центром которого было село Черкасское. 7 сентября 1918 года они тронулись в путь и 8 сентября прибыли на место, разместившись не только в Черкасском, но и в соседних сёлах, крестьяне которых решили до конца защищать советскую власть, давшую им землю. Для этого они приступили к созданию отрядов самообороны и оборонительных укреплений вокруг своих населённых пунктов. Таким образом, ими была организована система обороны, вошедшая в историю Гражданской войны в Семиречье под названием Черкасской.
10 сентября 1918 года в селе Черкасском был образован Военный совет, председателем которого был избран А.А. Дьяченко. Совет должен был руководить аналогичными Советами сёл, входивших в район Черкасской обороны. День 10 сентября является днём окончательного организационного оформления обороны.
При центральном (Черкасском) Военном совете была учреждена должность командующего войсками Обороны. На неё был избран местный священник М.А. Никольский. Он оказался человеком властным, настырным и решительным. Деятельность Никольского на этом посту оценивается неоднозначно. Ф. Борсук, например, считает Никольского попутчиком в революционной борьбе крестьян и обвиняет его в попытке узурпации власти
[137], так как тот считал, что вся власть в районе Обороны должна принадлежать ему, и грозил взять её силой оружия, если Уисполком не сдаст её добровольно. Уисполком же считал, что носителем власти должен быть только он. Борьба с Никольским длилась более двух месяцев. В начале ноября 1918 года он был смещён.
С характеристикой М.А. Никольского, данной Ф. Барсуком, полностью солидарна и историк К.Б. Тулекеева, знакомая, безусловно, с его работой, но недостаточно исследовавшая объективность этой характеристики
[138].
Другой исследователь Гражданской войны в Семиречье А.С. Елагин полагает, что действия Никольского были правильными, направленными на установление единоначалия и на борьбу с партизанской вольницей, а его устранение нанесло определённый вред Обороне
[139].
С мнением А.С. Елагина полностью согласен уже неоднократно цитируемый нами Г.Т. Харченко, знавший Никольского лично. Харченко считает Мстислава Александровича руководителем обороны села Покатиловки в конце августа — начале сентября 1918 года, проявившим большие организаторские способности. Это он разработал план обороны села и организовал её, провёл сбор у населения оружия, наладил работу мастерской по его ремонту, производство пороха, перезарядку винтовочных гильз, изготовление ручных гранат, отливку пуль и, наконец, создал госпиталь.
С избранием командующим войсками Обороны, Никольский никогда не пытался поставить себя над Уисполкомом и не проявлял диктаторских замашек. «Никольский, будучи командующим, естественно, хотел видеть наши вооружённые силы дисциплинированными и хорошо обученными, чтобы каждый боец беспрекословно выполнял приказы Военного совета, а не устраивал неуместные в период военных действий митинги и собрания <…>. Но его поддержали не все, некоторым была милее «партизанщина». Никольский, хотя и был человеком скромным, но в то же время и твёрдым в проведении своей линии. Это вызывало трения с отдельными командирами эскадронов и рот самообороны. Подогреваемый любителями самоуправства, по Обороне начал распространяться слух о якобы имевшемся у Никольского желании стать диктатором. Так этот слушок, искажающий образ замечательного борца за Советскую власть, вполз на страницы некоторых воспоминаний и попал в исторические книги»
[140].
Далее Г.Т. Харченко делает заключительный аккорд в характеристике М.А. Никольского: «Имя Мстислава Александровича самым тесным образом связано с Черкасской обороной, в героические дела которой он вписал свою яркую страницу. Именно он был её душой, умом и твёрдой рукой на начальном этапе, пока под давлением прокулацких элементов его не сместили с поста командующего. Но у него никогда не было каких-то затаённых обид на черкассцев. Он добросовестно, со всей страстью сердца выполнял любые задания, был прекрасным, кристально честным человеком, добрым, любящим семьянином, стойким бойцом за Советскую власть, до конца преданным революции»
[141].
Кто прав из участников этого диспута — по прошествии лет судить трудно. Мне кажется более убедительной и достоверной характеристика Г.Т. Харченко. Деятельность М.А. Никольского, несомненно, способствовала бы успеху обороны и, возможно, при нём многие тяжёлые для обороняющихся проблемы были бы решены лучше.
Тем не менее оборона советского района в тылу белых войск, продержавшаяся около полутора лет — с июня 1918 по октябрь 1919 года, — началась. После оставления крестьянами сёл Покровского и Покатиловского, территория обороны включала: в западной части — сёла Антоновское, Черкасское и Петропавловское, в которых были сосредоточены главные силы, в северной части — сёла Андреевское, Осиновское и Колпаковское, в восточной — село Глиновское, в юго-восточной — село Константиновское. Остальные сёла Черкасской обороны находились внутри этого района.
Общая численность бойцов Обороны составляла примерно 4–5 тысяч человек, из них 1500 — конных, остальные — пешие.
Площадь района обороны — около 3 тысяч квадратных километров.
С возникновением Черкасской обороны планы белых в короткий срок захватить всё Семиречье рухнули. Продвинуться далее станицы Абакумовской они не смогли.
Основные силы повстанцев и красногвардейцев в Семиречье были сосредоточены в селе Гавриловском и по линии Капал — Чимбулак — Кызыл-Агач.
Отряд — Дивизия — Армия
Об отряде Анненкова, а затем и о его дивизии, ходили легенды. Всех шокировали его отказ от традиционного порядка взаимоотношений солдат и офицеров и установление нового, нигде не бывалого, учреждение своих, тоже новых, невиданных форм одежды, знамён, шевронов, эмблем, присвоение частям пышных, извлечённых из далёкого прошлого, наименований — «Чёрные гусары», «Голубые уланы», Егерский, Атаманский и другие полки, его категорическое неприятие подчинения своего формирования кому бы то ни было.
