— Гнилую породу? Он имел в виду себя и свою семью?
— Видимо, да.
— Но ведь мой дед спасся?
— Он бы не спасся, да мать каким-то чудом умудрилась выбросить полумертвого ребенка из окна. Остальное ты знаешь от Ирины Матвеевны. Но это только вершина айсберга. Загадка дома кроется куда глубже. Я уже учился на истфаке, писал курсовую. Копался в архиве университетской библиотеки, в отделе рукописей, и случайно наткнулся на дневниковые записи. Точнее, небольшой отрывок. Писал местный священник…
— Дед Марии Сергеевны! — озарило Веру.
— Кого, прости?
— Старухи Емельяновой! Она сказала, ее дед и отец были священниками, и дед вел дневник, который пропал во время революции!
— Вполне вероятно, — согласился Павел, — так вот, уцелевшие записи касаются бабушки твоего деда, Елизаветы Толмачевой.
— Елизавета Толмачева, — завороженно повторила Вера, словно попробовала имя на вкус. — И что с ней случилось?
— Как ты понимаешь, о многом можно только догадываться. Видимо, дело было примерно так. Елизавета жила в городе с матерью, отчимом и младшей сводной сестрой. Отчим занимался коммерцией. Мать овдовела, второй раз вышла замуж за компаньона своего покойного мужа. Елизавете было около двадцати лет, когда началась вся эта история. Девица никак не могла выйти замуж и по тем временам считалась старой девой. Наверное, сильно переживала по этому поводу, но тут у нее приключился роман с неким мужчиной, назовем его Иваном. К сожалению, Иван не собирался брать Лизу в жены, ситуация осложнилась тем, что барышня забеременела. Когда все вскрылось, она думала, что родители вынудят любимого жениться. Но не тут-то было. Иван дал понять, что совершил ошибку, вняв настойчивости девушки, и попросил отчима Лизы замять историю. А взамен пообещал серьезные финансовые вливания в его бизнес. Отчим согласился. Все решилось удачно, к тому же дочь-то неродная, а сбыть ее выгодно замуж он все равно, видимо, уже не надеялся.
— А что же мать? — возмутилась Вера.
— Понятия не имею, — пожал плечами Паша. — Наверное, согласилась с решением мужа. А может, ее мнения никто и не спрашивал. Опозоренную Лизу сослали «в деревню к тетке, в глушь, в Саратов». Сюда, в Корчи. Здесь жила родная тетя матери Лизы, Евдокия. Ее дом стоял на том самом месте, где стоит сейчас твой. Тут Лиза и прожила до самой смерти.
— Пока все напоминает рядовую мелодраму, — заметила Вера. — Что же стряслось с этой Лизой дальше? Утопилась в Глубоком озере?
— Учитывая то, что случилось потом, лучше бы утопилась, — серьезно ответил Павел. — Понятно, в каком состоянии находилась девушка: любимый бросил, отчим продал, мать предала. Вдобавок она была беременна, и ей приходилось целыми днями сидеть взаперти, никому не показываясь. А тут и новый удар: Иван вскоре женился на ее сводной сестре. Вот тут-то, видимо, в голове у Лизы что-то повернулось. Она стала якшаться со знахаркой, ведуньей, которая жила в соседней деревне.
— Ведуньей? Что за бред!
— Между прочим, таковая имелась практически в каждом селении.
— Откуда ты знаешь, что она стала к ней ходить? Вернее, откуда это мог узнать священник?
— Всю эту историю ему рассказала та самая тетка Евдокия. Но это было уже позже, когда незаконнорожденному сыну Лизы, будущему пламенному революционеру Владимиру Толмачеву, исполнилось три года. В дневнике священник пишет, что Елизавета по навету ведуньи решилась на страшное богопротивное дело. Чтобы отомстить всем, кто ее обидел, она, начитавшись каких-то книг, умудрилась вызвать некое жуткое создание.
— Хочешь сказать, она была одержима?
— Что-то вроде того.
— Паша, неужели ты веришь в такие вещи? Это же глупо. — Вера потерла пальцами лоб и скептически усмехнулась. — Ты ведь ученый!
Паша молчал, глядя куда-то в сторону. Потом повернул голову и посмотрел на Веру. Под этим взглядом ее усмешка выцвела.
— Представь себе, верю. Нельзя насмехаться над силами тьмы, даже если ты убежденная материалистка. Один теолог очень верно подметил: самое большое достижение Сатаны в наши дни — это то, что он заставил нас забыть о своем существовании! Мы не верим в него и не пытаемся противостоять, потому что стоит ли бороться с тем, чего нет? А он спокойно делает свое дело! — Павел говорил горячо и увлеченно. Видимо, много размышлял на эту тему. — Епископ Кит Силамонс, который разрешил в девяностом году документальную съемку изгнания бесов из одной американской девушки, сказал после ее окончания, цитирую: «Дьявол действительно существует. Он силен и активно, как и на протяжении всех веков, действует на планете».
— Паш, я не думала смеяться! После того, что со мной стало, во что угодно поверишь! Но такое!..
— Знаю, современному человеку трудно поверить. Возможно, ты не слышала, но одержимость инфернальными сущностями официально признана церковью, и о ней можно прочесть во многих серьезных изданиях! Если душа порабощена страстями — например, алкоголизмом или жаждой мести, — это ведь тоже одержимость. Но мы сейчас с тобой говорим не о недопустимости грехов, а о крайнем проявлении одержимости. О том, когда в человеке в прямом смысле этого слова обитает бес. О вселении внутрь, полном контроле и подавлении личности! Сами по себе инфернальные сущности не могут воздействовать на физические объекты, потому что не имеют тела, для этого им нужны посредники и носители. Лиза спала и видела, как бы отомстить обидчикам, жила своей ненавистью. И добровольно впустила в себя нечто, чтобы с его помощью расправиться с обидчиками.
— Ей удалось? — помертвевшими губами выговорила Вера.
— Кажется, да. Подробностей в записках не было, но однажды Елизавета внезапно вздумала навестить родных. После того визита в течение двух месяцев по разным причинам умерли все — отчим, мать, сестра и ее муж.
— Господи! — ахнула Вера.
— На этом все не закончилось. Сущность не захотела убраться туда, откуда Лиза ее вызвала. Очевидно, этому существу нельзя сказать: спасибо, вы свободны. Оно осталось, и Лиза изменилась. Поэтому тетка и побежала к священнику. Боялась жить в одном доме с Лизой — или кем там она стала. Евдокия рассказала священнику, что ее начали мучить кошмары, а в доме стало твориться всякое.
— Что значит «всякое»?
— Не знаю. Вера, это же не цельные записи, просто обрывки. Многое приходится додумывать.
— Священник поверил?
— Поначалу нет. Но потом к нему стали все чаще обращаться местные жители. В селении что-то происходило: без всяких причин погибали люди, чаще маленькие дети, и смерти были необычными. На скот напал мор. Люди связывали происходящее с Лизой Толмачевой. Ее боялись, одно лишь имя навевало ужас. Говорили, если кто заговорит с ней или она чуть дольше посмотрит на кого-то, то вскоре с несчастным непременно случится плохое. В итоге священника уговорили провести обряд изгнания беса. Он долго раздумывал, сомневался, но взялся провести его. И что-то пошло не так.
