Внезапно Селена выпрямляется в санях — электрическое напряжение так близко подобралось к точке оргазма, что стало заметно для обычных органов чувств. Из основания облака вырывается тонкая белая рука.
— Арчболд зовет это лидером. — Я еле шевелю пересохшими губами. — Газовая дугообразная дорожка, реагирующая на электричество, как газ в неоновой трубке.
— Она точно чего-то ищет. — Голос Селены тих и печален.
Я рассеянно киваю, одновременно развертывая сеть своего разума, и вновь пугаюсь собственной способности контролировать — пусть даже ненадолго — немыслимые силы, собирающиеся вокруг нас. Справа в легкой нерешительности свисает тот самый лидер; он растет и становится ярче по мере того, как электроны из облака роем устремляются внутрь него. Затем его рука вновь вытягивается, и теперь он уже в несколько раз длиннее прежнего, а я, бросив взгляд на землю, понимаю, что настало время действовать. Активность положительно заряженных частиц на земле возрастает до той отметки, когда с острых вершин высоких построек в небо змеятся вымпелы огней святого Эльма. С верхушек колоколен ввысь потянулись страждущие руки. Через секунду любая из них может слиться со стремящимся вниз лидером — а когда это случится, по короткой дорожке меж небом и землей прошмыгнет молния.
— Я вижу, — выдыхает Селена. — И я живу.
В следующий миг я ударом головного мозга проявляю свою чудесную силу, приводя в действие тот двигатель, который может быть запущен, лишь когда чья-то нервная система прорастает ветвями сквозь расщелины иного континуума. Пламенеющий лидер меняет направление и перемещается южнее, туда, где в своем подземном бункере ждет Арчболд. Однако на поверхности земли его положительно заряженная копия тоже сбивается с прежнего курса, и белые стримеры тянутся все выше с мольбой и… с любовью.
— Пора, Арчболд, — шепчу я в микрофон. — Теперь пора!
Стальная телескопическая антенна, управляемая при помощи взрывчатки, копьем пронзает небо и втыкается в лидера, поглощая его заряд. Земное отражение стремительно бросается вперед, но его стримеры наталкиваются на непреодолимую преграду в виде стальной защитной сетки, тщательно разостланной Арчболдом. Оба заряда — рожденный в туче отрицательный и положительный земной — текут вниз по массивным кабелям. Всего мгновение — и их энергия израсходована глубоко под землей в ходе очередного эксперимента: заставляя частицы двигаться гораздо быстрее, чем в естественных условиях, Арчболд надеется найти верное объяснение сущности материи. Однако сейчас меня меньше всего заботят философские нелепицы и загадки физика.
— Они исчезли, — удивляется Селена. — Что случилось?
Нетвердой рукой я направляю сани прежним курсом.
— Как и было обещано, я переправил энергию удара молнии Арчболду.
В свете приборов ее лицо преображается в невозмутимую маску богини, но в устремленном на меня взгляде читается тревога.
— Тебе это понравилось.
— Конечно.
— Слишком понравилось.
— Я… я не понимаю. — Как всегда, по моим членам разливается странная прискорбная слабость.
— У нас не будет детей, — говорит она со спокойной убежденностью. — В тебе не развит инстинкт жизни.
Сезон гроз практически подошел к концу. С той ночи я не видел Селену, но часто размышлял, почему она оставила меня. Конечно, насчет свойства моей работы она была права. Если бы не молния, преобразующая атмосферный азот в питательную для почвы азотную кислоту, на Земле не было бы ни растительности, ни животных, ни людей. Значит, отводя мощные разряды в берлогу Арчболда, я — в некотором смысле — противопоставляю свои силы и разум глобальным течениям самой жизни. Подозреваю, правда, что Селене нет дела до моего бесконечно малого влияния на биосферу. По-моему, отвергая меня, она руководствовалась личными соображениями.
Однако давно пора гнать от себя подобные мысли! Ведь приближается еще одна гроза — возможно, последняя в этом сезоне, — и я должен лететь ей навстречу.
ИНОПЛАНЕТЯНЕ — НЕ ЛЮДИ
Aliens Aren’t Human
Перевод с англ. © А.И. Кириченко, 2003
— Что за чудный денек! — шепеляво восторгался Кстон тонким голосом. — До чего приятно быть в гармонии с космосом и наслаждаться обществом добрых друзей! Жизнь хороша!
Через пять секунд его сбил автомобиль.
Пересекая площадь в обществе низенького доринианского дипломата, президент Джонни Чиано первым увидел несущуюся с бешеной скоростью машину. Краем глаза он уловил стремительно приближающееся размытое серебристо-голубое пятно, и инстинкт самосохранения — вообще очень развитый в их роду — заставил его резко остановиться. Сердито ревя магнитным двигателем, автомобиль вылетел на площадь, ловко проскочил между пышно украшенным фонтаном и киосками с прохладительными напитками и на скорости около ста миль понесся прямо на них.
Первым делом Чиано подумал, что машина потеряла управление, но затем он увидел согнувшегося над рулем своего двоюродного брата, Фрэнки Ритцо. Его глаза сверкали, как две маленькие автомобильные фары.
"Дурак!" — подумал Чиано, оборачиваясь, чтобы предупредить Кстона.
Серокожий инопланетянин шел впереди, не замечая опасности, и что-то радостно лепетал о счастье бытия. Автомобиль по огромной дуге швырнул его в небо на высоту большого дома, к самым головам бронзовых статуй, украшающих площадь. В верхней точке траектории тело Кстона ударилось о вытянутую руку шестиметрового изваяния и деформировало ее столь неудачно, что теперь согнутая рука, казалось, ласкает левую грудь Матери Мира. Все еще вращаясь, плотное тело инопланетянина обрушилось на мраморную скамью, превратив ее в груду щебня, дважды перекувырнулось и покатилось прямо на стайку престарелых покупательниц, которые тут же истошно завизжали. Автомобиль резко развернулся и исчез в узкой улочке в западной части площади.
— Святая Мария! — Всхлипывая, Чиано кинулся к упавшему телу. — Какой ужас! Скорее пошлите за священником.
— Священник здесь совершенно ни к чему, — сказал Кстон, вскакивая на ноги. — Хотя, быть может, ваши святые отцы и подрабатывают по совместительству каменщиками… Умоляю простить моей скромной персоне плохое знакомство с людскими…
— Речь идет не о скамейке. — Чиано растерянно уставился на серую шкуру дипломата, на которой не было никаких следов головокружительного полета.
— Значит, о статуе? — Кстон посмотрел на металлическую скульптурную группу. — Моя скромная персона решила, что замысел скульптора стоит немного усовершенствовать. Теперь она более аллегорична, чем ранее, если вы понимаете, что моя скромная персона имеет в виду.
— Я говорю о вас, Кстон. Я думал, что вы мертвы.
— Мертв? — Кстон прикрыл правый глаз, выражая таким образом свое изумление. — Как эта скромная персона может умереть в столь юном возрасте?
— Автомобиль мчался со скоростью по меньшей мере сто миль в час… Не знаю, что вы об этом думаете, Кстон, но можете не сомневаться — мы приложим все усилия, чтобы найти водителя. Независимо от того, сколько времени это займет, мы найдем его, и уж тогда…
