– Вы читали… – наседал металлический голос, – вы читали Короля Мистимира?
– Да. – Старик едва не сплюнул. – Кое-что пришлось. Может, и побольше прочитал бы, но молоко за вредность не дают.
– Вы презираете Короля Мистимира? Несколько секунд ушло на замешательство.
– Нет. Люблю. До гроба.
– А вы хотели бы увидеть Мистимира? Покусав губу, старик ответил:
– А как же! Надо посмотреть ему в глаза, надо плюнуть и заморозить!
Позади раздался заржавлено-скрипучий хохоток – невнятный, сдержанный. Автоматические перья продолжали что-то царапать на бумаге. Разноцветные лампочки перемигивались. Потом самописцы затихли, лампочки зажмурились. За спиною приглушённо зашушукались – видно, разбирали замысловатую клинопись.
Боковая дверь открылась – появился хромоногий лаборант.
– Ну, что там? – приглушённо спросил Воррагам.
– Кровное родство. – Лаборант бумажку показал. – Стопудовый анализ.
Азбуковедыч не понял, про какие сто пудов они гутарят. Он тогда ещё не знал, что у него и Златоуста формула крови стопроцентно совпадает. Старик-Черновик понял только то, что эксперимент понравился экспериментаторам – об этом можно было догадаться по интонациям, по обрывкам беседы.
Затем продолжились ещё какие-то дурацкие вопросы, в принципе, довольно похожие один на другой. И Старик-Черновик даже стал раздражаться. «Что им надо от меня? – лихорадочно соображал. – Какую правду они собираются выведать? И почему до сих пор не обыщут? Списки, вот они. О, господи! Зачем я их забрал? Но ведь они почему-то даже не спросили ни про списки, ни про Литагина. В чём дело? В чём тут фокус?»
И только чуть позднее он сообразил. При помощи детектора «вши» и при помощи дактилоскопии – отпечатки пальцев, а также с помощью других примочек эти черти хотели узнать: Старик-Черновик перед ними или кто-то другой? На первый взгляд – смешно. Хотя, в общем-то, желание понятное. У Старика-Черновика в последние сто лет было столько псевдонимов, что не мудрено запутаться: кто тут Белинский, кто Чернышевский, кто Бустрофедон…
«И зачем я вдруг понадобился? – удивился старик. – Анатасу этому я всегда был ненавистен. И вдруг такая жаркая, прямо-таки братская любовь. С чего бы это? А? Или просто потому, что он теперь не Воррагам? Он же теперь – Воргамилавышеславский! О, какой псевдонимец!»
Загадка пока оставалась загадкой, но дышать стало легче. После детектора «вши» обращение со стариком стало деликатным, вежливым. Сняли с глаз повязку, привели в шикарную комнату и сказали, что он тут хозяин.
Бритоголовый халдей, изгибаясь в поклоне, стал инструктировать:
– Нажмёте-с на кнопку-с – вот здесь – мальчик-негр прибежит и сделает всё, что попросите.
– Я сам себе негра, – сказал Абра-Кадабрыч. – Обойдусь без кнопки, без заклёпки. Мне только нужно воздуху свежего глотнуть. Халдей показал, где тут выход и при этом вежливо предупредил: особняк, мол, хорошо охраняется, так что лучше и не пытаться.
4
Лужайка, чуть меньше футбольного поля, вышита была искусственной травой; старик это понял по запаху; в такой траве нет настоящей жизни; на ней даже вот эта вечерняя роса будто искусственная, купленная россыпью, рубль штучка, а пять рублей кучка. Зато вот этот шум прибоя – натуральный. Такой не купишь. Кукиш. И чайка, кричавшая где-то, была настоящая. Бесперебойный шум прибоя – вместе с солёными брызгами – долетал из-за высокой железной ограды, густо опутанной разноцветными стеблями экзотических растений, похожих на провода и проводочки детектора «вши». Отойдя от забора, Абрам Арапыч завернул за угол особняка и увидел ещё одну лужайку, посредине которой умиротворённо шумел фонтан, издалека похожий на русскую берёзу, шелестящую ветвями на ветру.
«Хорошенькая люциферма, – подытожил старик, по кругу обойдя огромное строение. – И что я тут буду делать? Жить? В качестве негра? Или кого? Или эти сатанисты хотят меня использовать, как чернокнижника?»
Насчёт того, что это люциферма, на которой хозяйничают сатанисты – никаких сомнений у старика уже не было. В самом построении особняка, в расположении комнат, в рисунках на паркете, в рисунках на обоях, в книгах, которые стояли на полках и даже в невинных столовых приборах – везде и всюду сквозила символика Сатаны, где-то явные, а где-то потаённые знаки Люцифера.
Старик присел на лавку возле фонтана и начал размышлять о том, что примерно такие же знаки и символы однажды ему повстречались на окраине Стольного Града, где находится так называемая «церковь сатаны». В ту пору Старику-Черновику ночевать было негде, он бродил в неприглядных и малоприютных местах. И неожиданно познакомился кое с кем из молодых сатанистов. Это были скинхеды или бритоголовые. Абрам Арапыч популярно рассказал парням, почему они так называются; «скинхеды» произошли от английского словечка «skin» – кожа и «head» – голова. Кроме того, Старик-Черновик стал наизусть пересказывать «Чёрную библию» Шандора Лавея, стал цитировать «Записки дьявола», и парни после этого зауважали странника по имени Акбар Аллахович – так он представился. Старика приютили, согрели. И этот самый Акбар Аллахович несколько дней и ночей кантовался в «церкви сатаны». Потом пришёл руководитель группы скинхедов, некий Дустар. Он посмотрел на старика и понял так, что этот Акбар Аллахович специально облачился в ритуальную сатанинскую одежду для проведения чёрной мессы. А Старик-Черновик переживал тогда нерадостную пору, с едой были проблемы и с одеждой – на плечах телепалась чёрная мантия, только не та, что была похожа на рыцарский плащ с золотою заплатой – другая, более чёрная, тяжёлая, будто смолой обмазанная. И вот эту мантию Дустар увидел, как ритуальную одежду для проведения сатанинской чёрной мессы. Старик это понял и начал подыгрывать, сказал, что он сюда прибыл на разведку узнать, кто чем дышит, а если быть откровенным, он, Акбар Аллахович, сегодня будет проводить обряд кровавой мессы. Старик это сказал очень внушительно, заставил всех бритоголовых безоговорочно верить ему. И только лишь в глазах Дустара сверкали две чёрных ледышки – глаза человека, не поддающегося гипнозу; Дустар был подкован десятками книг по психологии, сам изучал гипноз и от природы был наделён сильными парапсихологическими способностями. Дустар, конечно, был удивлён познаниями старика. Но Акбар Аллахович увлёкся и навёл на себя подозрения. Дустар насторожился. Кто этот старик? Что ему надо? Строжайшая конспирация не позволяет человеку случайному проникнуть в организацию. Значит, он не случайный? Но кто же тогда это? А вдруг это засланный казачок? «Северный крест», которым руководит Дустар, имеет свою долю в криминальном мире: торговля оружием, торговля донорскими человеческими органами, наркобизнес и т. д., и т. п. Короче говоря, этот Акбар Аллахович тогда чуть не погорел, оказавшись в тёмном сатанинском логове. Тогда ему – как, впрочем, и теперь – хотелось добраться до Короля Мистимира, вот почему он решил задружить с сатанистами; в последних книгах Мистимира героями были вот такие скинхеды, бритоголовые братья.
Старик-Черновик отчего-то вздрогнул, прерывая воспоминания. Поначалу он не понял, что смутило. «А-а! – додумался. – Фонтан! Они решили последовать мудрому совету Козьмы Пруткова: если у тебя есть фонтан – заткни его!»
