Генерал в недоумении уставился на подчинённого.
– А ты? Ничего не принял с утра пораньше?
– Некогда, товарищ генерал. А так охота. – Ермакей опять улыбку растянул. – У меня, товарищ генерал, в отношении этого Бустрофедона есть хороший план. Думаю, что этот дед скоро будет работать на нас.
– Что? Завербовать решил? – усмехнулся генерал. – Думаешь, получится?
– Да его и вербовать не надо, Руслан Радомирыч. Он давно уже на нашей стороне. Так что я уверен, товарищ генерал, с помощью этот деда мы обязательно выйдем на Короля Мистимира.
Глава четвёртая. Беспокойство буквоеда
1
Лаборатория алхимика могла бы выглядеть примерно так, как выглядела эта полночная каморка, на дверях которой было написано «дворник». И точно так же, как в лаборатории алхимика, тут происходили чудеса. На столе и на полу каморки – повсюду книги, книги, книги Мистимира… И над ними всю ночь колдовал черномазый бородатый дворник, недавно тут поселившийся. Колдовство-волшебство этого странного дворника было таким потрясающим – любой кудесник мог обзавидоваться.
Дворник осторожно брал очередную книгу Мистимира, с тихим треском раскрывал её, новёхонькую, будто шкатулку, и высыпал оттуда содержимое. Высыпал не всё, а только то, что интересовало. Под ноги алхимика-дворника могли посыпаться: карты, сигареты, пригоршня алмазов, самородок золота. Иногда под ногами блестели и брякали наручники, отмычки, пистолет, кинжал и многое другое, без чего не обходится ни один ширпотребовский детектив или боевик.
– Муму непостижимо, – бормотал бородатый алхимик. – Интерпол отдыхает, не говоря уже про интерпотолок.
В руках у бородатого алхимика поблёскивал какой-то магический малиново-синий кристалл, при помощи которого он внимательно рассматривал содержимое сочинений Короля Мистимира. Перетрясая книги – одну за другой – алхимик что-то долго, упорно искал и, судя по всему, не находил. Иногда эти бесплодные поиски продолжались до самой зари и тогда на полу тесной убогой каморки возникали целые курганы книжного хлама. Виноградными гроздьями под ногами валялись поддельные бриллианты – стразы. Простой чугунный слиток был покрыт сусальным золотом – подделка под чистейшую пробу «999». Были здесь и поддельные доллары, и царские фальшивые червонцы, несуществующие банковские счёта, удостоверение личности, которая никогда не проживала на Земле.
За работой время бежало незаметно. И вот уже где-то вдали над высотками Стольного Града облака слегка обголубели, потом озарились первыми проблесками – лучи прострелили предутренний морок, красножаром полыхнули на куполах церквей, монастырей. А затем рассветный луч добрался до каморки, похожей на лабораторию алхимика, – узкое, глубокое оконце, напоминающее бойницу, порозовело. Оранжевый квадрат, словно иконка, покрытая сусальным золотом, задрожал на обшарпанной стенке.
– Заработался, батенька! – раздался скрипучий голос обитателя каморки. – Надо срочно прибирать…
Тяжело вздыхая, алхимик-дворник взял совковую лопату и стал обратно в книги загружать всё то, что было на полу. Только иногда он путал содержание боевика с содержанием детектива – книга распухала, не вмещая в себя излишки оружия или драгоценностей. И тогда бородатый алхимик, ничтоже сумнясь, сердито закрывал книгу-шкатулку, ногами становился на неё и приминал, утрамбовывал, приговаривая:
– Ничего, и так сойдёт, дефектив должен быть дефективным.
Покончив с этой странной алхимией, обитатель дворницкой каморки, тщательно вымыв руки, энергично стал куда-то собираться. Всю ночь напролёт он работал в старинном чёрном рубище, похожем на рыцарский плащ с золотою заплатой. А теперь старик переоделся, переобулся, причём не только ноги, но и голову «переобул» – вместо чёрной нечёсаной шевелюры на нём красовался белесовато-серый аккуратный парик. И черномазое лицо алхимика заметно посветлело – то ли грим подействовал, то ли что-то ещё. Серый, ладно скроенный пиджак подчёркивал слегка согбенную, но всё ещё стройную фигуру. Серые брюки были крепко отутюжены – стрелки нигде ещё не сломаны. Во внутреннем кармане пиджака пригрелись документы: паспорт на имя какого-то Бустрофедона, и золотом тиснёное удостоверение, говорящее о том, что он – почётный гражданин земного шара.
Твёрдой походкой Бустрофедон вышел за двери сиротливой каморки. Постоял, опираясь на гладкую новую палку, – черенок от метлы. Исподволь по сторонам покосился – нет ли хвоста. Кажется, нет. Старик машинально поднял воротник по дурацкой привычке всяких книжных шпионов, но тут же, усмехаясь над собою, опустил. «За мной следит не только «Интерпол», не дремлет даже «Интерпотолок!»
Усмехнуться-то он усмехнулся, да только тут же и вздрогнул: тень за углом промелькнула – тень отделилась от стены, за которой находилась каморка Бустрофедона. Впрочем, это могло показаться – восходящее солнце рождало бессчётное количество всяких фантастических теней.
Стольноград со всех сторон начинал уже пошумливать, вонять выхлопными трубами автомобилей, которых тут было не счесть – улицы и проспекты там и тут расширяли, уничтожая газоны, только всё равно от пробок не могли избавиться. «Пить надо меньше, тогда и пробок на дороге будет меньше!» – философски замечал Бустрофедон, всякий раз, когда натыкался на скопище автомобилей, среди которых были, в основном, заморские.
Воспользовавшись «подземным царством», Бустрофедон проехал три или четыре станции, всё ещё насторожённо посматривая по сторонам – нет ли хвоста? Выбравшись на поверхность, он пошёл в сторону издательского дома господина Бесцели. На пути оказалась большая стеклянная витрина – словно зеркало. И старик опять успел заметить странную тень, промелькнувшую сзади, – это была уже знакомая фигура в чёрной шляпе. Фигура тут же торопливо ретировалась – исчезла за углом. «Что ей надо, этой шляпе? – взволнованно гадал Бустрофедон. – Неужто выследили?»
Заставляя себя не оглядываться, он постоял в тихом сквере, в заветрии. Посмотрел в небеса. Городские ласточки голубизну чертили. Голуби рукоплескали, пролетая над крышами плотно построенных зданий. Где-то за деревьями трамвай соловьём затренькал… Солнце, слегка задымленное или затуманенное, в эти минуты было больше похоже на бледнолицую луну. И точно также – слегка задымлено или затуманено – было на душе старика.
Не ради красного словца этот старик называл себя гражданином мира и земным скитальцем. Ему посчастливилось видеть едва ли не все столицы мира – можно долго и нудно перечислять все города по алфавиту. Но почему-то только здесь, в этой стране Великороссии, он ощущал себя не в гостях, а дома, и только русский язык, великий и могучий, несмотря на то, что он обескровлен в последнее время, в представлении Старика-Черновика был и остаётся единственно возможным языком богов.
И, может быть, поэтому, именно поэтому в последнее время идёт по всем фронтам большое наступление на этот самобытный язык богов. А кто, кто может наступать на язык богов? Кто может с ним воевать? Только Сатана – прямая противоположность Богу. Сатана. Антихрист. Вот почему сегодня там и тут мы видим представителей Антихриста.
