Отчего Тарасов перед сезоном просчитался? Этот вопрос он задавал себе сам и сам же отвечал на него: «Может, устал от вечной гонки — ведь вот уже четверть века живешь с сознанием: единственное удовлетворительное место для ЦСКА в турнире любого ранга — первое и только первое. А может, успокоили успехи в соревнованиях перед чемпионатом. Не знаю, но факт остается фактом — просчитался».
Тогдашний начальник отдела хоккея Спорткомитета Кирилл Роменский встал на защиту раскритикованных Тарасовым хоккеистов, в частности Петрова и Гусева. «Создалась небывалая для ЦСКА ситуация, — говорил Роменский, — когда временный спад в игре того или иного хоккеиста превращается в трагедию. И вот уже, скажем, Петров и Гусев, многократно доказавшие свою преданность хоккею и своему клубу в прошлом сезоне, обвиняются в отсутствии этой преданности и прочих смертных грехах. Проблемы ЦСКА, в том числе, возникли и по причине неправильной оценки в свое время клубом потенциала нападающих Лебедева, Анисина и Бодунова».
Но Тарасов никого не обвинял в отсутствии «преданности» клубу. Он всего лишь констатировал, что Петров плохо, на его, Тарасова, взгляд, тренировался, а Гусев то и дело команду подводил. Преданность хоккею, как ее понимал Тарасов, им вообще не обсуждалась. За ее отсутствие полагалось отчисление из клуба или перевод в армейскую команду классом ниже.
Упомянув Лебедева, Анисина и Бодунова, блиставших в том сезоне в «Крыльях Советов», Роменский попенял армейскому тренеру и по поводу нападающего Гостюжева. «Такой хоккеист, как Гостюжев, — не без ехидцы заметил он, — которого старший тренер ЦСКА в прошлом сезоне на одном из совещаний рекомендовал тренерам сборной в качестве перспективнейшего форварда, теперь переведен в команду МВО».
Нападающий действительно перспективный. Переведен он был на очень короткое время в воспитательных целях. Потом Тарасов его вернул. Гостюжев играл и в чемпионате, и в финале Кубка европейских чемпионов, был вызван в молодежную сборную СССР на первый пробный чемпионат мира среди игроков до двадцати лет в Ленинграде, выступил там во всех матчах, стал вместе с партнерами (среди которых были такие хоккеисты, как Анатолий Мышкин, Зинэтула Билялетдинов, Василий Первухин, Виктор Жлуктов, Владимир Голиков) чемпионом мира. В том, что у него не сложилась карьера в дальнейшем, винить он может только себя самого.
Тарасов не только жестко, вне зависимости от прежних достижений критиковал своих игроков, но и добавлял нотки оптимизма. После двенадцати туров он уверенно заявил, например, что неудачи ЦСКА подходят к концу и среди обнадеживающих факторов назвал «изменяющееся отношение к работе Петрова». «Он, — говорил Тарасов, — ключевой игрок звена, и, значит, скоро мы сумеем восстановить тройку в былом составе. Всё острее действует звено Волчкова, набирающее силу и опыт. Ровнее играет Третьяк, обретающий форму и стабильность в ходе чемпионата».
И в тринадцатом туре ЦСКА, можно сказать, прорвало. 9:2 — повержен «Спартак», с демонстрацией игры, приближенной к лучшим армейским стандартам: редчайшая самоотверженность в обороне, безупречные действия Третьяка, высокая командная скорость, непрекращающееся давление на соперника, мощь в атаке, точные броски по воротам. Семь шайб из девяти забросили Михайлов, Петров и Харламов — тройка, возрождение которой Тарасов предсказывал незадолго до встречи с принципиальным соперником.
А «Спартак» всегда оставался принципиальнейшим соперником для Тарасова. Принципиальным настолько, что однажды, ковыряясь на грядке на даче и увидев проходившую мимо сестру Нины Григорьевны Галину Иосифовну Мазину, гостившую у них, Тарасов вдруг произнес: «Хорошо тебе, Галка!» Галина Иосифовна удивленно посмотрела на Тарасова: «С чего это вдруг?» — «Ну как с чего? — продолжил Анатолий Владимирович и засмеялся: — Я вот, даже сидя в грядке, голову ломаю, думаю: “Как обыграть ‘Спартак?’”, а ты от этого мучения избавлена».
Перед первыми короткими каникулами в чемпионате, вызванными двумя контрольными матчами сборной в Финляндии, ЦСКА занимал после шестнадцати игр третье место. На восемь очков его опережали «Крылья Советов» и на одно — московское «Динамо», но они провели на одну встречу больше, чем армейцы. «Крылья» по праву лидера и в силу, вероятно, тренерского совместительства (Кулагин в сборной работал помощником Боброва) делегировали в сборную восемь хоккеистов, ЦСКА — семь. Последний (и единственный) раз такое соотношение сборников из «Крыльев Советов» и ЦСКА было отмечено в 1960 году на Олимпийских играх в Скво-Вэлли: тогда команду возглавлял Тарасов, а его помощником был тренер «Крыльев» Владимир Егоров.
После паузы ЦСКА сначала сыграл вничью в Воскресенске с «Химиком» (3:3), а потом выиграл у лидера — «Крыльев Советов» (4:3). Матч этот стоял особняком по многим причинам. Лидер против отставшего чемпиона. Кулагин против Тарасова. Лебедев, Анисин и Бодунов против команды, в них не поверившей. ЦСКА пришлось играть с Адониным в воротах, и он действовал удачно, поводов сетовать на отсутствие в составе Третьяка не дал. ЦСКА в очередной раз показал: чем клубу хуже, тем хуже становится его соперникам, особенно тем, кто его в таблице опережает. После выигрыша у «Крыльев» вспомнили сезон-1970/71, когда ЦСКА (с Кулагиным, к слову, во главе) отставал от «Динамо» на целых 12 очков, но потом (уже с вернувшимся на тренерский пост Тарасовым) свел отставание к нулю, вышел вперед и выиграл чемпионат. Лидерство ЦСКА, тем более с большим отрывом, всегда становилось гарантией чемпионства, и никто не пробовал вмешаться в борьбу за титул, понимая, что преуспеть в ней невозможно. Лидерство же любого другого клуба вопроса о чемпионстве не снимало. Когда ЦСКА за спиной, бессмысленно рассуждать о близкой победе в турнире. Об этом знали все соперники тарасовской команды.
Параллельно с домашним чемпионатом ЦСКА продолжал играть в Кубке европейских чемпионов. Первая финальная встреча в Швеции с «Брюнесом» была выиграна, но счет (6:2) не должен вводить в заблуждение: ЦСКА пришлось туго. Не поехали в Швецию три защитника — Гусев, Цыганков и Блохин. Тарасов был вынужден отрядить в оборону Мишакова (сыгравшего в Евле на позиции защитника не в первый раз) и Фирсова, в обороне дебютировавшего. Шведы, осведомленные о том, что по-прежнему не достиг оптимальных кондиций Третьяк, с первых же секунд бросились вперед. Но Третьяк провел в Швеции лучший матч сезона: в самом начале встречи он сумел отбить восемь опасных бросков игроков «Брюнеса». В первом периоде благодаря Третьяку армейцы не только выстояли, но и забросили шайбу, причем в тот момент, когда играли в меньшинстве, — это сделал Харламов. Запала же у шведов хватило только на период. После первого перерыва ЦСКА взвинтил скорости и окончательно склонил игру в свою пользу.
Во время известинского турнира, впервые прошедшего без участия Тарасова, произошло официальное прощание с объявившими о завершении карьеры Давыдовым, Рагулиным и Фирсовым. На церемонии они были в свитерах сборной СССР
После продолжительных каникул, связанных с турниром на призы газеты «Известия» и выездом советских команд на коммерческие матчи в Европу и Северную Америку, последовал «второй старт» чемпионата. И ЦСКА, вместо того чтобы продолжить погоню за «Крыльями», неожиданно проиграл «Динамо» (3:4). Два периода — первый и третий — армейцы выиграли, а во втором последовал провал — 0:3. Дважды ЦСКА наказывали 10-минутными штрафами (Гусев и Харламов). Об этой распущенности, которая никак не могла способствовать слаженности игры команды, и говорил Тарасов, когда пытался определить причины слабого вхождения в чемпионат.
