– Лиза, выходи за меня замуж.
Он сказал эти слова, не подумав, – они сами вырвались. Он сказал – и испугался... Константин готов был сделать что угодно, лишь бы забыть вчерашний день, забыть женщину по имени Роза, стереть всякое напоминание о своей ошибке... А вдруг Лиза откажется?
– Ты серьезно?
– Более чем. Ты же знаешь – я люблю тебя.
– Костя... – Лиза засмеялась, потянулась – девочка-подросток, да и только. – Костя, я даже не ожидала!
– Я, конечно, не подарок – не особенно богат, не особенно умен да и не красавец к тому же... Такая девушка, как ты, достойна лучшего, – торжественно продолжил он, глядя Лизе в темные, блестящие глаза. – В общем, я не слишком удивлюсь, если ты откажешься от моего предложения. И потом, современные девушки не особенно стремятся под венец...
– Костя! – Лиза обняла его. – Если честно, то кое в чем я довольно старомодна.
– Нет, я не понял – ты согласна, что ли?
– Да. Да! – засмеялась она.
– Ты – чудо, – с нежностью произнес Неволин. – Я тебя недостоин, это очевидно, но я буду стараться изо всех сил, чтобы сделать тебя счастливой!
* * *
В Египте розы были посвящены Изиде, символизируя чистую любовь, освобожденную от всего плотского, и использовались в мистериях Изиды и Озириса.
(Из журнальной статьи.)
* * *
Вечером к Косте зашел его приятель – Юрий. Он был временно неприкаян, ходил по знакомым, поскольку дома у него гостила теща, приехавшая недавно из Саратова. И сегодня настала наконец очередь Кости принимать у себя друга-скитальца.
Они обосновались на кухне, для того чтобы сравнить между собой модели «Пежо» и «Рено» (боже, эти мужчины до старости способны остаться мальчишками!), а Лиза осталась в комнате и листала журнал.
Она не солгала, когда сказала Косте, что считает себя старомодной. Лиза Ионова, при всем при том, что старалась жить легко и просто, мечтала выйти замуж. Она никогда и ничего ни у кого не требовала, не плела интриг, добиваясь своего, но сегодня судьба преподнесла ей царский подарок. Это называется – ждала и дождалась.
Журнал, что рассматривала сейчас она, был женский, битком набитый рекламой и советами психолога, к тому же за прошлую осень, и те страницы, которые были посвящены свадебной моде, скорее всего, безнадежно устарели. Надо было купить новый журнал, к тому же специальный, чтобы весь номер предназначался невестам.
Лиза сняла трубку и набрала номер Риты Бобровой, своей задушевной подруги.
– Алё... – хрипло отозвался подругин муж. – Алё, слушаю вас!
– Гена, это Лиза. Позови, пожалуйста, Риту!
– Рита! – уже издалека захрипел Бобров, со стуком бросив телефонную трубку на стол. – Это тебя!
Через несколько секунд подошла подруга.
– Ритка, ты не представляешь – только что Костя сделал мне предложение! – не тратя время на ненужные прелюдии, выпалила Лиза. – Каково?
– Созидаю... ой, то есть поздравляю! – искренне обрадовалась Рита. – Пора давняя... Давно пора! Сколько вы с ним?
– Два года.
– Он отличный мужик, и вообще...
– Но он не идеал, конечно, – сурово поправила подругу Лиза, помня о недавних своих переживаниях.
– Идеала вообще нет! – живо напомнила Рита.
– Тут ты права. Я тебя хотела спросить – в чем сейчас принято идти под венец? Ты не в курсе?
Вопрос был из разряда провокационных.
Во-первых, Рита уже лет десять как была замужем за своим Бобровым, их дочкам Наде и Любе было только девять лет, и свадебная мода ни в какой мере не могла интересовать ее.
Во-вторых, задушевная подруга Рита принадлежала к тем женщинам, которым даже самые полные знания о моде и стиле не могли помочь. Риту Боброву могло преобразить только чудо.
Рита была высокой, сутулой особой в очках, с выпирающими передними зубами, многочисленными неврозами – от обычного обгрызания ногтей до полной дислексии (в случаях крайнего волнения она начинала путаться в словах и слогах), с темными оспинками на лице и шее – напоминанием о подростковых угрях. Она носила длинные клетчатые платья и обувь с тяжелыми каблуками, больше напоминающими копыта.
Многие, увидев Риту, сразу же начинали заочно жалеть ее мужа, Гену Боброва. Но совершенно напрасно. Если для Риты еще можно было подобрать какие-то эпитеты и сравнения, то Гену достаточно было описать всего одним словосочетанием – «очень страшный». Ко всему прочему, он работал пожарным. Единственным его достоинством было то, что он при всей своей грубости и некультурности (за что не раз Рите приходилось извиняться перед окружающими), в сущности, являлся человеком не злым.
Утешало только одно – у Гены с Ритой родились вполне симпатичные девчонки. Конечно, далеко не красавицы, но от мамы и папы в них было мало.
Словом, спрашивать Риту Боброву об актуальных тенденциях в одежде было бессмысленно и даже жестоко.
– По-моему, сейчас можно все что угодно носить, – сказала Рита.
– Ты думаешь? Ведь свадьба только раз в жизни бывает... – вздохнула Лиза. – Да, ты представляешь, он этой ночью где-то шлялся, явился только в третьем часу дня.
– Неужели? – ахнула Рита.
– А вот так... Стал бы он мне предложение делать, если б его совесть не мучила!
– И где же он был?
– Пил где-то.
– Ну, бывает... – облегченно вздохнула Рита. – Это не страшно. Главное, что не у женщины какой ночевал...
– Я бы сразу почувствовала! – сурово сказала Лиза.
Сочувствие Риты очень грело душу. Собственно, потому Лиза и дружила с Ритой – была та бесхитростна и добродушна, а что уж до внешних данных... Как говорится, с лица воды не пить. Лучшей подруги и не придумаешь!
– А тот, другой, ты говорила... кажется, Бертран? – осторожно спросила Рита.
– Роберт. С Робертом Куракиным мы просто друзья, – сказала Лиза, устраиваясь поудобней на диване. – Он странный, но милый.
– Почему – странный?
– А где же ты видела нормальных поэтов! – засмеялась Лиза и покосилась на дверь. – Печатает книги на свои деньги, выступает с перформансами в клубах...
– Перформансами?
– Ну да... Нечто вроде театрализованного представления. Очень стильное зрелище... Ведь если просто декламировать стихи со сцены, как делали раньше, то никого этим не удивишь! Роберт не от мира сего. Кроме того, он князь.
– Кличка такая, что ли?
– Ну при чем тут кличка! Он на самом деле князь, у него дворянские корни, – принялась терпеливо втолковывать Лиза. – Очень древний род, между прочим!
– Да... – мечтательно пробормотала Рита. – А у меня прадед золотарем был.
