После ужина я занесла в нашу комнату кулек с булочками для подруги, по своему обыкновению пропустившей трапезу. Странно, но прямо посреди горницы, на полу, лежал небольшой конвертик. Имени на нем не было, но я подумала, что это может быть записка от Чеккины, случайно слетевшая с моего стола. Возможно, подруга заходила днем что-нибудь взять, а мне оставила какое-то сообщение. Правда, зачем потребовалось совать записку в конверт? А если это письмо, наоборот, для Франчески, просто она прочитать не успела? И что делать?
Покрутив бумажку и так и этак, решила все же вскрыть послание: если это не для меня, а для подруги, сразу же понятно станет, я и не буду дальше читать. А так: лежит в нашей общей комнате, имени нет, поди разбери, для кого это? Я аккуратненько разорвала конверт по краешку и вытащила бумажку. Прочла написанное и чуть не села прямо на пол.
В записке кривенькими буквицами было выведено:
«Есле хочишь увидишь девчонку жывой приходи вечером в 11 к храму веритасии одна. Есле кому скажишь — падружку больше не увидишь».
В голове противно зазвенело. Я закрыла глаза, стараясь дышать как можно глубже, потом еще несколько раз перечитала послание. Это что ж получается: меня сжечь не удалось, так теперь Чеккину вместо меня могут убить? Ой, мамочки! Я судорожно сжала руки, смяв записку в кулаке. Мысли путались, перед глазами поплыли разноцветные круги.
«Тихо! Тихо!» — уговаривала я сама себя, будто нервно прядущую ушами лошадь. А может, это шутка? Злая, грубая, но шутка? Ой, не похоже… И что делать-то? Делать-то что?
По спине побежал противный холодок. Я поежилась и метнулась к будильнику. До назначенного срока оставалось еще четыре часа. Может, побежать в лечебницу? Там декан должен быть или кто-нибудь, кто сможет его найти… Но в записке же велено никому не говорить… А как они узнают?.. А почем я знаю, что может и чего не может магия?.. Может, они за мной следить будут?.. А почему они?.. Может — он?.. Или она?.. Да какая разница!..
Так, стоп, тихо! Я попыталась унять мысли, скакавшие как блохи на сковородке. Голова огнем горела, а грудь, наоборот, словно лед сковал. Мне было так страшно за Чеккину, что хотелось завыть, но времени терять нельзя, надо попытаться хоть что-нибудь придумать.
Перво-наперво нужно понять, а не обман ли это все! В последнее время меня постоянно обманывают… А может, и сейчас Чеккина спокойно занимается своими делами, а я тут чуть ли не в истерике бьюсь?! Я стремительно выскочила из комнаты и со всех ног кинулась к факультету Искусства.
Обежала там все кабинеты, расспрашивая каждого встречного, не видел ли тот Франческу, но люди лишь руками разводили. Наконец, запыхавшись, добралась и до мансарды художников. Брианда, стоявшая перед большим зеркалом, с улыбкой обернулась ко мне, но я только выпалила:
— Ты видела сегодня Чеккину?
— Нет. А что случилось?
— Ничего. Спасибо, — бросила я и, хлопнув дверью, понеслась по коридору обратно к лестнице, ведущей на первый этаж.
«Где, где еще ее можно поискать?» — билось в голове в такт стуку каблучков. Не успев ничего надумать, я вихрем вылетела на улицу и попала прямиком в объятия художницы.
— А как ты… ах да! — вырвалось у меня. Я не сразу сумела осознать, что Брианда, в отличие от неофитов, умеет переноситься с места на место.
— Быстро говори, что стряслось? — потребовала девушка.
— Ничего, правда, просто мне срочно нужна Чеккина, а в здании факультета Искусства ее не было, — рассеянно ответила я, пытаясь сообразить, куда бежать дальше.
— Да-да, конечно, так я тебе и поверила! — Брианда ухватила меня за плечи. — Ну? Я жду!
— Извини, мне правда некогда, — попыталась вырваться, но блондинка никак не желала отпускать. Тут я поняла, что до сих пор сжимаю в руке смятую в комок бумажку. — Записка у меня для нее, срочная! Пусти, пожалуйста!
В качестве доказательства я повертела кулаком перед лицом художницы.
— А ну, дай посмотреть! — Она попыталась разжать мои пальцы.
— Да ты что! Это ж не тебе! — воскликнула я, поспешно пряча руку за спину.
— Тебе уже говорили, что врать ты совершенно не умеешь? — склонив голову набок, полюбопытствовала девушка.
— Мне некогда! Давай потом поговорим, а? — попыталась уйти от ответа я.
— Нет уж! — вынесла вердикт девушка. — Говорить ты будешь прямо сейчас, но уже не со мной!
— Не надо! — взвыла я, но было поздно: мы уже стояли в будуаре Брианды.
— Сядь-ка! — толкнула меня в кресло хозяйка и метнулась к двери. Там она резко дернула пару раз за шнурок сонетки и вернулась ко мне. — Вот сейчас мы все и узнаем! — не спуская с меня настороженного взгляда, уверенно заявила она.
Мне оставалось только вцепиться зубами в костяшку указательного пальца. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что произойдет дальше: сюда придет верит Кальдерон и просто заставит все ему рассказать. И что тогда будет с Чеккиной? Меня обуяло нестерпимое желание вскочить с кресла, разбежаться и треснуться головой о стенку!
В целом я угадала: сперва нас посетила миловидная Марта, которую художница отправила на срочные поиски магистра, а спустя минуту и он сам собственной персоной появился в будуаре. Как ни странно, не через дверь.
— Что за… — начал было мужчина, затем разглядел мое лицо. — Вечер явно перестает быть томным.
— Фея не может найти соседку, при этом прячет в руке какую-то записку. Сразу говорю: врет! — с ходу взяла быка за рога Брианда.
— Верита Феодоссия, посмотрите на меня, пожалуйста, — спокойным тоном обратился ко мне магистр.
Я подчинилась. Толку-то мне в сторону смотреть, если он своими чарами все одно принудит сделать так, как ему нужно.
— Верита Феодоссия, вы прекрасно знаете, что я могу вас заставить все мне рассказать, но давайте не тратить время и силы на пустяки. Итак, что произошло?
— Мне нельзя говорить! — попыталась выкрутиться я.
— Даю вам еще один шанс. Последний. Скажете сами или мне применить силу? Ваш выбор?
Скрипнув зубами, я ответила:
— В комнате на полу нашла, — и разжала кулак.
Брианда первой схватила бумажный комок, развернула его, пробежала глазами и тут же передала добычу брату. Магистр вчитывался в написанное несколько дольше, после чего холодно бросил:
— Прошу прощения, дамы! — кивнул головой и пропал.
На меня сразу же навалились усталость и апатия. Хотелось закрыть глаза и уснуть. Желательно — навсегда. Как жить, если из-за меня с Чеккиной что-то случится? Возможно, мне было бы легче, если бы я смогла заплакать, но слезы почему-то не текли.
— Фея! — настойчиво позвала Брианда. — Возьми себя в руки!
— Да, конечно, — отозвалась я.
